законам права и обязанности, долга. Для них существование несознательных людей представляется жизнью в аду.
Но есть и те, кто в центре. Именно туда пытаются попасть сознательные люди. Но ход туда заказан им, ибо там обитают сверхсознательные или райские существа. Чтобы попасть туда, нужно уже родиться там, быть райским по рождению. Вот такая дистопию для многих, но не для некоторых врожденно избранных.
Чему в реальности могут соответствовать утопия и дистопия братьев Стругацких? Естественно самой реальности уже не в грезе и в кошмаре, но наяву. В реальной жизни есть и нормальные, сознательные люди. Теперь (в цивилизации) их большинство. Прежде (в дикости и варварстве) их было меньшинство. Но есть и другие люди, которые живут не по плану, но как придется, случайно. Это случайные, ненормальные люди. Говорят, есть еще сверхнормальные люди. Так говорят, но я не видел. Они есть, но, вероятно, не среди людей. Почему же? Потому что это те, кого прежде называли «святыми». Правда, сами святые говорили о себе, что они «великие грешники», то есть, хуже обычных, нормальных людей, которые «малые грешники», короче, «мелкие бесы». Это как? А вот так: грешники – бесы, потому что если человек в грехе, но не он живет, а грех в нем. Этот грех и есть «бес» на натуральном языке мифа, для которого свойство носителя есть сам носитель. Мифический человек не замечает переноса, для него все едино.
Так кто же такие спасители, святые, странники? Это существа из духовного мира. Это духи. Они являются идеями для фантастов, позволяя им представлять, идеологизировать реальность, скрываясь за вуалью ментальности, идеологии, иллюзии.
Актер-воск. Такой актер, когда застывает, горит синим пламенем. Это Андрей Мягков. Сама фамилия накладывает на него характерный отпечаток интеллигентской мягкости. Вот посмотришь на его лицо с высоким лбом, переходящим в плешь, и замечаешь, что оно отсвечивает восковой маской. Так и хочется сказать ему: «Маску-то сними»! Естественно, что субъективно актер пытается изобразить из себя жесткого человека с твердым характером. Но тогда объективно он теряет чувство реальности и начинает кривляться как доморощенный интеллигент, не являющийся кем-то, а только представляющий кого-то. Вечный репрезентант. Вот тогда и застывает его лицо как восковая маска, и он превращается в «живой труп», марионетку сцены. Актер-воск как закомплексованный интеллигент в очках и шляпе сторонится людей, но радуется, потирая от удовольствия руки, добившись признания на сцене. Кого же он играет объективно? Его актерская игра есть сплошное кривляние на сцене, паясничание паяца. Но кого мы видим на сцене? Того, кого он не в силах скрыть, - самого себя. У него все плывет и он сам плывет, как воск, который вытапливают для освещения сцены. «Гори актер, но не сгорай на сцене».
Есть, точнее, был еще один актер, который никак не мог скрыть самого себя. Он, в отличие от Мягкова, не сторонился публики. Он любил публику, и она любила его. Это, как и Мягков, Андрей, только Миронов. Однажды он попробовал, попытался представить того, кого Мягков прятал от самого себя, в «Фантазиях Фарятьева», поставленной Ильей Авербахом по пьесе Аллы Соколовой. Но в результате получилась только пародия на интеллигента. Когда смотрел этот фильм, ждал, но так и не дождался, когда нам, зрителям, Миронов покажет, наконец, свой язык: «Не ждали, чьерт побьери»? Ну, когда он начнет привычно дергаться, кривляться, как паяц? Как тут не вспомнить инженера Кириллова из «Бесов» Достоевского, который хотел, изругавшись, показать язык публике своим метафизическим самоубийством. Но Миронов из другого жанра, из потешного, комического балагана. Ему нечего делать в пространстве идей мира Достоевского со своей фиглярской интеллигентностью.
Впрочем, вышла пародия не только у Миронова, но и у Марины Нееловой, которая до того наигралась в несчастных женщин, влюбленных в женатых мужчин, что ведет себя в предлагаемых обстоятельствах как спец по «старым девам». Так она намеренно вызывает раздражение у зрителя глупыми славословиями в адрес своего любовника Бедхудова в присутствии другого мужчины, нет, «тряпки», Фарятьева. Он вполне заслуживает того чтобы ему как ухажеру сказала: «Нет» такая вся несчастная Неелова. Понятное дело, быть несчастной – это ее амплуа по жизни на сцене. Но ей не давали бы режиссеры такие роли, если бы она не соответствовали им. У нее и лицо такое капризное и несчастное, как у принцессы на горошине. Одним словом, «Белка».
Зло. Есть зло, которое является следствием наших действий, поступков, совершаемых необдуманно, без знания того, к чему они могут привести и приводят, или из благих намерений.
Наследственное. То, что было результатом выбора одного, стало условием существования другого, его потомка. Оно стало для него законом жизни, его натурой, которую нельзя изменить не изменив его самого. Но возможно ли такое? Даже если это возможно, то будет уже другое существо.
Писатель и его герои. Почему Федор Достоевский пускался в откровения в своих сочинениях, озвучивая их не от собственного лица (образа) автора, а от не-собственного лица сочиненных героев? Неужели ему было страшно тех идей и желаний, которые беспокоили его самого, и, чтобы снять тревогу, он приписывал их созданиям своего воображения, тем самым отводя их от себя. Именно так объяснял литературную манеру письма русского писателя Лев Шестов в своей «Философии трагедии», посвященной творчеству Федора Достоевского и Фридриха Ницше.
Кто ты: мужчина или женщина? Зачем человека ставят перед такой дилеммой? Затем чтобы он выбрал тот вариант, который помешает ему продолжить свой род? Неужели на Земле уже случилось перенаселение людей? Или еще почему? Прежде, чем ответить на этот вопрос, зададимся другим вопросом, который поможет нам осмыслить предыдущий вопрос: «Следует ли нам специально идентифицировать себя как мужчину или женщину»? Интересно, почему мы должны делать предметом выбора то, что выбирает сама природа: наш пол?! Ведь мы уже рождаемся с готовым полом. Он нам дан как данное. Что делать с данным? Разумеется, использовать его себе во благо. Или пренебрегать им во имя того, чего нет у тебя, но есть у других. Это означает не любить самого себя. Но кто может любить других, если он или она не любит даже себя?
На чем здесь строится игра? На интересе к чужому, чего нет у тебя, что ли? Или на выборе, который возведен в культ. Культ выбора! Хорошо, если ты хочешь выбирать все, что угодно, то оптимально будет выбрать не пол, но ролевое поведение, свойственное другому полу. Например, ты мужчина. Если тебе не нравиться вести себя как мужчина, веди себя как женщина. Но для этого не обязательно не быть мужчиной. Можно продолжать быть мужчиной, имитируя женщину в поведении, если тебе так хочется. Глупо менять пол, потому что изменив его, ты все равно не станешь женщиной. На это говорят: но тогда можно стать трансгендером. Лишив себя мужского достоинства, ты не становишься женщиной, я являешься трансгендером. Для чего ты искусственно лишаешь себя своего естественного пола? Только для того, чтобы потешить свое самолюбие отличаться от других, быть другим, иным самому себе? Не похоже ли это на сумасшествие? На одержимость ложной идеей, ибо такая идея лишает человека его индивидуального естества, материального бытия. Таким образом можно изменить не только свою судьбу, испортить ее, но и судьбу своего рода, других людей без их ведома и согласия, и в результате расстроить преемственность поколений, саму традицию быть человеком как культурным существом. В данном случае культурное изобретение в виде выбора пола может разрушить, уничтожить само условие существования человеческого общества.
И, вообще, человек еще не готов к изменению своей природы. Было бы лучше, осмысленнее затратить ту энергию, которую люди тратят на глупые шалости по изменению пола на решение социальных проблем естественных мужчин и женщин. Таким образом тормозится решение этих проблем: голода, нужды, крова, эпидемий и болезней, неграмотности и отсутствия полного образования. Лишь решив эти проблемы, можно переходить к решению иных проблем, связанных уже с индивидуальным выбором своей натуры, но не пола, потому что в этом вопросе главный интерес – это интерес наслаждения, а не искусственного рождения и смерти, что более важно, чем наслаждение, потому что касается самого существования, а не получения от него удовольствия.
К тому же разумнее проявлять свою активность не в изменении того, что есть, а в создании того, чего еще нет, - равного для всех не выбора, но развития творческих, способностей, а не естественных потребностей. Следует развивать средства удовлетворения естественных потребностей и совершенствоваться в своих творческих способностях создавать новый мир не искусственной, виртуальной, но живой культуры. Вот тогда сама жизнь станет культурной. Но такое развитие застопорилось в условиях существования буржуазной цивилизации. Ему мешают те отношения, которые сложились между людьми. Это отношения вещной зависимости людей. Вот поэтому буржуа не то, что не любят других людей, используя их как вещи, они сами себя ненавидят, пытаясь изменить свою природу опять же чисто вещным образом, относясь к себе, к своему телу как к вещи, которую можно поменять, обменять на рынке.
Советский образ жизни. Сначала этот образ жизни был передовым, авангардным образом жизни нового человека – человека будущего. Но потом, как и все в этом мире, он поиздержался и вышел из моды, постарел, стал рядиться в традицию, оказался образцом для подражания подрастающего в советских условиях жизни поколения.
Правая и левая правда. Есть не только «левая фраза», но и «левая правда». Это правда отрицания, протеста, критики. Но есть и «положительная правда». Это правда признания, одобрения, защиты (апологии). Такая правда правая. Она права. Тогда как левая правда не права. Левая правда находится вне права. Она не держится середины, магистрали, а находится на маргиналии, блуждает, «блудит» на обочине, за скобкой, вне поля, за ним, на маргиналии. «Леваки» - это идеологические блудники. «Праваки» же есть идеологические доминаторы.
Мне равным образом чужды как левая, так и правая правда. Это «правда». Вообще, что такое правда? Это вульгарная истина. Куда низменной правде до возвышенной истины. Кто стоит на стороне правды, тот саму истину представляет и воспринимает возвышенным обманом. Ведь он ощущает, чует правду своим нутром. Правда – это натуральная истина. Есть вульгарные, натуральные, обычные люди и есть у них натуральная истина. Они делятся, как и правда, на правых и виноватых (левых). Такое двузначное, двусмысленное мышление характерно для большинства людей. Они все воспринимают натурально так, как
