Канделаки:
- А все думали, что, может быть, все-таки на месте образумитесь?
Н. Поклонская:
- Ну, может быть, да… по-разному думали. Но я проголосовала так, как я проголосовала. И у меня такая возможность была, потому что, ну, есть разные мнения. Меня избирали люди, крымчане, севастопольцы, они мне дали такое пожелание. Это мое было мнение, я по-другому не смогла. Поэтому я не считаю, что я оппозиционер. Я говорю о проблемах, о которых нельзя замалчивать и уже скрыть невозможно. Потому что каждого человека спроси - а что бы ты хотел изменить в сегодняшней жизни? По тем вопросам, по которым ты сталкиваешься каждый день, по бытовым вопросам. Вот какой человек будет иметь гарантию, что он не попадет никогда в больницу? Нет такого человека. И каждый человек скажет, что я хочу не бояться, попадая в больницу, чтобы меня не погубили там, а чтобы меня вылечили.
Т. Канделаки:
- Я с вами даже не спорю, но у меня тогда возникает логический вопрос. У нас выборы 2021 года в Госдуму, поэтому вопрос - вы будете баллотироваться от кого? От "Единой России"? Или вообще не планируете идти в Государственную думу?
Н. Поклонская:
- Якобы в декабре этого года "Единая Россия" будет понимать по своим кандидатам, кто идет от "Единой России".
Т. Канделаки:
- Но вы как понимаете? Вы идете?
Н. Поклонская:
- Я не знаю, мне никто не говорил. Перед тем, как я пошла в 2016 году на выборы, меня тоже никто не предупреждал, что я буду участвовать в этих выборах. Я работала себе прокурором. Сейчас я нахожусь в командировке, в Думе. То есть, я должна написать рапорт на восстановление меня в должности прокурора Крыма.
Т. Канделаки:
- Ой, как хорошо. Получается, что вы еще можете вернуться и тогда начнутся чистки?
Н. Поклонская:
- Поэтому я не знаю, какое будет принято решение "Единой Россией", которая меня попросила принимать участие от ее партии, я не член партии. Я член фракции. Я не могу быть членом партии. Поэтому я жду их решения. Если они меня включают, предлагают, я остаюсь. Если они не включают и не принимают такого решения, я возвращаюсь в прокуратуру.
Т. Канделаки:
- То есть, по закону действующий прокурор Крыма, соответственно, уходит в отставку и возвращаетесь вы?
Н. Поклонская:
- По закону, если место занято, то мне должны предоставить равнозначную должность. То есть, какой-то субъект, похожий на Крым и Севастополь, либо этого прокурора, который на сегодняшний день занимает эту должность, переназначить куда-то, а меня вернуть сюда. Но все эти решения принимает президент России. И какое бы он решение ни принял, я любое решение его буду выполнять соответствующим образом.
Т. Канделаки:
- Не могу вас не спросить, раз уже опять заговорили о президенте - в Госдуму внесли проект о неприкосновенности экс-президента. Вы этот законопроект поддерживаете?
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- А почему?
Н. Поклонская:
- Во-первых, это опять-таки фракционная дисциплина. Это позиция фракции.
Т. Канделаки:
- Но просто интересно ваше отношение. Как вы считаете? Ведь это очень важная процедура, кстати, потому что в разных странах по-разному относятся к экс-президентам. То есть, вы считаете, что закон о неприкосновенности экс-президентов - это правильное решение?
Н. Поклонская:
- По большому счету, у нас законами и так предусмотрена неприкосновенность и гарантия пожизненная экс-президентов. Но, если нужно отдельно законом это отрегулировать, то давайте отрегулируем еще и отдельным законом этот вопрос.
Т. Канделаки:
- А знаете ли вы Алексея Навального?
Н. Поклонская:
- Ну, конечно, читаю его периодически.
Т. Канделаки:
- Нет, я имею в виду - лично знаете?
Н. Поклонская:
- Нет.
Т. Канделаки:
- Скажите тогда, как опытный прокурор, вот как вы считаете, если вы его читаете, вот его расследования - они реальны? Или это все-таки красиво упакованные фейки?
Н. Поклонская:
- Они странные. Они вызывают у меня много вопросов. Потому что, если бы это были объективные расследования, абсолютно по каждому чиновнику, по которому есть определенные мысли, что там не все так чисто и гладко, то мы бы видели намного больше таких расследований.
Т. Канделаки:
- У него, вы имеете в виду? А, может, просто это вопрос фактуры? Может, он долго ищет фактуру, ждет, пока ему эту фактуру кто-то даст?
Н. Поклонская:
- А как он выбирает людей, на которых нужно искать фактуру, вот интересно?
Т. Канделаки:
- А, может быть, это его находит фактура на людей, и потом он этих людей выбирает?
Н. Поклонская:
- Не знаю. У меня есть вопросы к этому. Как-то странно он выбирает людей…
Т. Канделаки:
- Но в этом есть доля правды, как вы думаете, в том, что он показывает и рассказывает?
Н. Поклонская:
- Конечно, какая-то доля правды где-то есть. Но к этой правде очень много иногда разных ярких красок, чтобы эту правду сделать былью.
Т. Канделаки:
- Ну, когда видно, слушайте, дома, когда они снимают, показывают счета, недвижимость за рубежом - какие тут еще факты дополнительные нужны? Вот тебе дома, вот тебе счета, вот тебе недвижимость за рубежом. Какие тут вопросы?
Н. Поклонская:
- Ну, к примеру, по мне коллеги Навального тоже сделали разгромное расследование по поводу того, что у меня квартира в Донецке, еще там что-то…
Т. Канделаки:
- А у вас есть квартира в Донецке?
Н. Поклонская:
- Да нет, конечно, я проездом в Донецке только была. И подделали документы с помощью украинских своих коллег, регистрационные, как будто бы на самом деле это моя квартира.
Т. Канделаки:
- А что за квартира? Сколько метров? Расскажите.
Н. Поклонская:
- Какая-то маленькая квартира, я уже не помню, сколько метров, но там хозяйка квартиры, собственница, когда приехали мои помощники к этой хозяйке и спрашивают - это ваша квартира, вот документы - она: конечно, да, это моя квартира и тут Поклонской никакой нет…
Т. Канделаки:
- А вы там никогда не были в этой квартире?
Н. Поклонская:
- Нет, абсолютно.
Т. Канделаки:
- Ну, хорошо, одна маленькая квартира. Что еще? Я не читала просто это расследование.
Что еще там неправда?
Н. Поклонская:
- У меня еще находили автомобили премиум-класса, там шесть или десять автомобилей…
Т. Канделаки:
- А вы сюда на чем приехали?
Н. Поклонская:
- На служебном автомобиле.
Т. Канделаки:
- И что это за автомобиль?
Н. Поклонская:
- Это служебный автомобиль, думовский, БМВ, пятая модель… всем выдают… Есть дежурный автомобиль, а есть прикрепленный. У меня прикрепленный автомобиль.
Т. Канделаки:
- А дежурные, они попроще?
Н. Поклонская:
- Дежурные попроще.
Т. Канделаки:
- А что в дежурных?
Н. Поклонская:
- Тоже БМВ, пятая модель.
Т. Канделаки:
- Тогда разница какая?
Н. Поклонская:
- Просто дежурный нужно вызывать по телефону постоянно, а прикрепленный - это когда за тобой прикреплен водитель и конкретный автомобиль.
Т. Канделаки:
- А, то есть, у вас есть гараж в Госдуме, туда надо звонить и говорить - можно ли мне машину? - и объяснять, зачем.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- А почему вам прикрепили?
Н. Поклонская:
- Потому что у меня ситуация не совсем однозначная, как у остальных депутатов. Я нахожусь под охраной…
Т. Канделаки:
- Да, я видела, с вами два молодых симпатичных человека пришли, но в студии вас оставили со мной наедине.
Н. Поклонская:
- Да.
Т. Канделаки:
- Не боятся?
Н. Поклонская:
- Нет, с вами не боятся.
Т. Канделаки:
- А почему, кстати, вы под охраной?
Н. Поклонская:
- Это с 2014 года. Ну, много было всяких инцидентов. Это по распоряжению нашего президента и, кроме того, год назад вынесли в отношении меня смертный приговор…
Т. Канделаки:
- Это где?
Н. Поклонская:
- Это национальный суд Украины, правого сектора, который зарегистрирован даже кем-то ("Правый сектор" - организация, запрещенная в России. Прим.ред). По данному факту возбуждено уголовное дело нашим Следственным комитетом, тем не менее…
Т. Канделаки:
- То есть, вы всерьез по-прежнему верите в то, что на вашу жизнь могут покушаться?
Н. Поклонская:
- Я в это не верю, но есть опасность и есть решение Верховного главнокомандующего, поэтому в любом случае нужно подчиниться…
Т. Канделаки:
- Да, я понимаю вас. Смотрите, а почему Германия не предоставляет нам доказательства об отравлении Алексея Навального? Вот не понимаю, почему до сих пор очевидных фактов не предоставлено?
Н. Поклонская:
- Я не знала, не изучаю вопрос отравления Навального. Что там с ним произошло, я не знаю. Конечно, эта тема хорошая для того, чтобы политически подискутировать и обвинить нашу страну в очередной раз в ущемлении прав оппозиции так называемой в лице Навального.
Т. Канделаки:
- Стоило ли, может быть, возбудить уголовное дело по факту предполагаемого отравления Навального? Может быть, стоило нам это начать делать?
Н. Поклонская:
- Нет, если нет достаточных оснований, то зачем возбуждать пустое уголовное дело?
Т. Канделаки:
- Но расследовать, понять, неужто нельзя выяснить в современно мире, отравили его или нет?
Н. Поклонская:
- Есть доследственная проверка, в рамках которой следователи проводят определенные мероприятия, экспертизы и выясняют, есть ли там основания подозревать, что он был отравлен.
Т. Канделаки:
- Но, смотрите, до тех пор, пока он находился на территории Российской Федерации - вот то, о чем вы говорите - доследственная проверка, вот эту доследственную проверку можно было провести? Ведь пока его везли в больницу, пока его раздевали, наверное, каждый фрагмент и каждый элемент того, с чем он соприкасался, возможно, есть там как бы улика, о которой мы говорим. То есть, мы же могли провести анализ всего этого и понять - ну, неужто на одежде ничего не было? Я вот никогда не поверю…
Н. Поклонская:
- Я уверена, что Следственный комитет провел доследственную проверку и, наверное, ничего не обнаружил. Может, обнаружил. Не знаю, я не в курсе этих материалов. И как Германия проводит расследование, какие экспертизы назначены, мне тоже неизвестно. Поэтому ничего сказать не могу на этот счет.
Т. Канделаки:
- Как думаете, так ничего и не узнаем, или в какой-то момент просто Германия готовится и будет там, условно, как это, например, было, к сожалению, вот с допингом… в какой-то момент будет выкачено большое широкомасштабное расследование, где нас обвинят в отравлении Алексея Навального?
Н. Поклонская:
- Конечно, нас будут обвинять во всем абсолютно - и в отравлении Навального, и еще что-нибудь найдется. Это политические вопросы, которые совершенно не говорят о том, что в этих обвинениях есть истина.
Т. Канделаки:
- А почему? За что боремся? Когда мы были Советским Союзом и Америкой, тогда я понимала, за что боролись. А сейчас-то с чем боремся?
Н. Поклонская:
- Ну, такая политика. Такие партнеры.
Т. Канделаки:
- То есть, мир биполярный по-прежнему, по-вашему?
Н. Поклонская:
- Ну да.
Т. Канделаки:
- Многие говорят, что в России нет настоящей оппозиции, что все равно все это блогеры, шуты и люди несерьезные, потому что они никогда не будут легитимно избраны куда-либо и, соответственно, в силу этого реально никогда не смогут оказать влияния на сегодняшнюю Россию. Вот я вас слушаю и смотрю, что у вас есть позиция, может быть, вам имеет смысл создать оппозиционную партию? Я смотрю,
