ЧАРЫ ТЕМНОГО КНЯЗЯ или ФИЛОСОФИЯ ХАЙДЕГГЕРА

  Вы скажете: «Ну, и что? Какой нам прок от выяснения взаимоотношений сущего и бытия? Разве это научное знание? Вот, закон Ома – другое дело. Это полезное знание».

    А что, если я вам скажу, что Парменид был на пороге открытия самого главного закона природы, по сравнению с которым закон Ома – «мелочь в шапке нищего»? Имея дело с философией, я ведь тоже научился кое-каким ее волшебствам и запросто могу превратить примитивного мудреца из древней Греции в гения и пророка.

      Ну, смотрите. Благодаря нашим нехитрым рассуждениям, мы установили наличие многих противоречий и странностей в представлении Парменида о бытии. Например, мы доказали, что категоричное отрицание у бытия прошлого и будущего не имеет твердых оснований. Даже если не отделять сущее от бытия, то и в этом случае у бытия дерева имеется история. Столь же успешно мы оспорили положение о том, что «бытие никем и ничем не порождено». Обычное семя дерева запросто порождает его бытие. И как понимать утверждение, будто бытие «неподвижно, однородно, совершенно и ограничено; имеет форму шара?» Достаточно сравнить бытие дерева с бытием камня, как от этого тезиса останется только недоумение. Стоит ли говорить о заявлении Парменида о том, что «мыслимое – есть бытие». Ведь это позволяет нам помыслить саму концепцию Парменида бытием глупости и несуразности.

    Однако, я предлагаю исходить из того, что Парменид не был сумасшедшим, и значит, был в состоянии увидеть и устранить все сомнительные положения в своем учении. Отсюда следует, что бытие он понимал иначе. Так что, нам необходимо выяснить, что подразумевал мудрец под словом «бытие».

    А действительно, что такое бытие? Пожалуй, это время существования чего-то или кого-то, то есть, некоего сущего. А что такое время? В природе никаких часов нет. И, если верить Энштейну, время является выражением энергии. Парменид, конечно, мог не знать о «пространственно-временной континууме, но он наверняка знал, что чем больше затратишь энергии на какое-то действие, тем меньше потребуется на это времени. Вот, и получается, что под словом «бытие» Парменид подразумевал энергию эфира. Подставив слово «энергия» вместо слова «бытие», мы легко убедимся, что оно прекрасно вписывается в контекст учения древнего мудреца.

    У космической энергии и впрямь нет ни прошлого, ни будущего. Ведь она вообще не соизмерима с материей, и потому у нее нет ни времени, ни геометрии, и значит, она однородна, совершенна, неподвижна, всегда обнаруживается на одном и том же месте, то есть, в любом месте Вселенной. И она, конечно, никем не создана. Даже то, что Парменид придает энергии форму шара, соответствует действительности. Атом, который представляет собой сгущенную энергию, по уверению ученых, имеет форму шара. А поскольку атом – это та же энергия, то, понятно, что кроме энергии (бытия) в природе ничего нет, в том числе и небытия.

      И, заметьте, Парменид говорит об этом за две с половиной тысячи лет до открытия атома физиками. Собственно, Пармениду оставалось только допустить, что бытие, или энергия, разделившись в себе, творит «сущее», то есть, материю, и он открыл бы главный принцип творческой энергии Вселенной – принцип дополнительности (любви и гармонии).

    Ну, и как теперь выглядит в ваших глазах старикан Парменид? Вот, какого человека записал в преступники Хайдеггер.

2.

    Однако, вернемся к нашему Тайному Князю.

      Чтобы разобраться в философии Хайдеггера, нам, видимо, придется прояснить и упростить его учение. Но вправе ли мы это делать? Ведь не исключено, что тогда мы нарушим все волшебство его произведений, столь любезное поклонникам Тайного Князя.

    И вообще, кто сказал, что сложность в философии это плохо? Быть может, сложность изложения является необходимым элементом качественной философии? Возможно, именно благодаря трудному пониманию своих текстов Хайдеггер и приобрел величие в глазах мыслителей, заставив их благоговеть и трепетать перед его интеллектом? Ведь известно, что простота может восприниматься как примитив. Зато сложность подачи материала обычно свидетельствует об уровне образования автора.

      Кроме того она, сложность текста, льстит читателю, намекая на его избранность, элитарность, и как бы оправдывая его усилия по восхождению к знаниям. Притом известно, что мир постоянно усложняется, и значит, более совершенное должно быть более сложным. Вот и диалектические законы материи предполагают «развитие от простого к сложному». Поэтому нас как будто не должно удивлять, что у читателя возникает уважение и интерес к текстам Хайдеггера, например, вот такого содержания:

  «Как верно то, что мы никогда не схватываем все сущее в его безусловной совокупности, так несомненно и то, что мы все же нередко видим себя стоящими посреди так или иначе приоткрывшейся совокупности сущего. Охват совокупности сущего, собственно говоря, по самой своей природе отличается от ощущения себя посреди сущего в целом…

    В светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового: раскрывается, что оно есть сущее, а не Ничто…

    Выдвинутое в Ничто, наше присутствие в любой момент всегда заранее уже выступило за пределы сущего в целом. Это выступание за пределы сущего мы называем трансценденцией. Не будь наше присутствие в основании своего существа трансцендирующим, т. е., как мы можем теперь уже сказать, не будь оно заранее всегда уже выдвинуто в Ничто, оно не могло бы встать в отношение к сущему, а значит, и к самому себе».

    Как известно, «креативная философия» ничего не имеет против диалектического материализма, предполагающего путь развития «от простого к сложному». Мы даже считаем, что законы диалектического материализма с его «единством и борьбой противоположностей» и «отрицанием отрицания»  присущи не только материи, но и мышлению. Правда, теоретически бесконечное усложнение  должно приводить либо к самоуничтожению знаний, либо к хаосу, равносильному их ликвидации.  Так что, неизбежное накопление сложности, диктуемое законом отрицаний, выдает тот факт, что диалектический закон вовсе не главный в развитии материи и сознания.

    Ну, судите сами, если элементарная частица, отрицает саму себя, то с чего это вдруг она начинает развиваться? Скорее уж она тяготеет к исчезновению. То есть, в природе должна быть сила, препятствующая самоуничтожению материи. Такую силу представляет собой энергия, по отношению к которой материя является производной, так же, как производным от разума является мышление. Эту энергию мы называем Творческой Энергией Вселенной, поскольку она организует материю по своим принципам, «принципам творчества и красоты».

      Основным среди «креативных принципов творчества» является принцип дополнительности» (любви). Собственно, благодаря этому принципу и стало возможным появление материи. Среди прочих «креативных принципов» нам известны «принцип преодоления», «принцип новизны», «принцип преемственности» (инерции), «принцип таинства», а также «принцип развития от «сложного к простому». Основу нашего разума составляет та же творческая энергия, и поэтому разум строит организмы согласно «креативным принципам».  Не будь, например, в арсенале нашего разума принципа «упрощения сложного», мы бы не смогли сделать элементарного движения пальцем. Ведь наш организм представляет собой с одной стороны приемник гигантского количества информации, а с другой – накопление огромного количества живых клеток и микроорганизмов с их потребностями и отправлениями.

    Пожалуй, тут неизбежен вопрос: «По-вашему получается, что на всякий предмет в природе и на наш организм действуют две силы, которые согласно своим принципам действуют в противоположном направлении. Но как они уживаются? Какая из них более могущественна? И чем это можно доказать?»

    Лучший ответ дает нам простой физический опыт. Возьмите в пипетку каплю воды. А затем накапайте такими каплями целую кружку, а лучше бочку. По закону диалектического материализма «перехода количество в качество», вода в бочке должна иметь другие физические параметры, чем в капле. Некоторые параметры действительно изменились. Изменилась, например, плотность, теплоемкость, масса воды, но особенно сильных изменений мы все же не наблюдаем. Зато если подогреть воду, переместив в нее некоторое количество энергии, то можно довести дело до превращения воды в иное агрегатное состояние, в пар. То же и с графитом. Никакое количество графита не способно превратить его в алмаз. Сделать это может только энергия.

    Хорошей иллюстрацией воздействия двух сил на атом служит обыкновенная маятниковая пружина в часах. Естественно, работающая. Она то свивается, то развивается, и таким образом вибрирует. Кстати, вы, наверное, наслышаны о популярной среди физиков «Теории Струн». В ней утверждается, что элементарные частицы вибрируют, и, возможно, таким образом создается некая музыка сфер, воспетая поэтами. Однако физики не объясняют, за счет чего происходит таковая вибрация. Ведь для нее необходимо воздействие двух разнонаправленных сил. Наш пример с часовой пружиной как раз и показывает, как это происходит, когда энергия противодействует стремлению элементарной частицы, а значит, и материи, к исчезновению.

    Словом, совершенно очевидно, что энергия воздействует на развитие  материи гораздо сильнее, чем силы, противодействующие этому. 

    Так вот, знание «креативного принципа» развития от «сложного к простому» подсказывает нам догадку о том, что сложность отнюдь не рациональна. В русском языке слово «сложность» образуется от слова «ложь», «с ложью». Сложность текста драпирует неясность представления о предмете исследования, сглаживает противоречия, предполагает широту толкований, препятствует проникновению мысли в суть вещей.

    Разумеется, автор обычно усложняет текст без умысла сделать его неудобоваримым. Напротив, он старается как можно лучше прояснить картину. Но если он ее плохо себе представляет, он идет на поводу у мышления, которое обещает ему внятность и ложную красоту, благодаря  привлечению все новых слов и понятий. Но каждое слово несет свою идею, добавляя новых оттенков тексту и влияя на другие слова вплоть до изменения их смысла. Как тут не вспомнить Шопенгауэра с его борьбой сущностей, движимых агрессивной волей. Применительно к текстам эта идея Шопенгауэра вполне правомерна, поскольку сами слова являются продуктом мышления, движимого волей человека.  Таким образом, путь сложности направлен к хаосу, к полному непониманию и к отрицанию разума.