И все же, каков механизм образования мышления? Пожалуй, этот механизм достаточно внятно описан в Библии. Змей Искуситель и есть тот самый «Ужас», о котором свидетельствует Хайдеггер. Правда, Хайдеггер помещает этот «Ужас» и само «Ничто» за пределы сущего и бытия. Мы же установили, что очаг «ничто» находится в самом сущем, и в частности в человеке. Иначе как бы сам Хайдеггер мог почувствовать этот ужас в самом себе?
Но если, мы не отрицаем бытие всех окружающих объектов, то будучи материальными с известными законами развития, они также могут содержать в себе потенциальное «ничто» и «Ужас» по примеру того, как во всем сущем наличествует энергия. В этом случае источником Ужаса, действительно, может являться внешняя среда, и Хайдеггер прав. Однако в любом случае «Ужас» парализует разум человека изнутри. «Ничто» отделяет субъект от объекта, вывешивая между ними незримый экран, который обращает взор субъекта внутрь себя, заставляя осознать свое «Я» и отчуждая это «Я» от всего, что «Не Я».
В качестве вящего примера для понимания работы сознания вообразите себя в автомобиле, лучше вечером, когда сквозь стекло мы можем наблюдать, например, дерево. Мы видим дерево и для пущего сопереживания уподобляемся ему. Благодаря этому, мы его одухотворяем. И от этого оно становится нам понятнее и прекраснее. Но вот, мы зажгли свет в салоне. И теперь мы уже не видим дерева. А видим свое отражение лобовом стекле автомобиля. Мы понимаем, что это мы сами. И можем волевым образом изменить свое отражение, показав, например, себе язык. Мы можем даже изобразить дерево на стекле. Но также в нашей власти вновь выключить свет, и направить свое внимание на реальное дерево, чтобы сравнить его с нарисованным. Примерно такие переключения внимания наше сознание и проделывает с нашим разумом. При этом оно способно с помощью картинок на экране, возникающем между внешним и внутренним миром, обманывать разум.
Однако, если вы все еще не поняли, каким образом «Ужас» мешает нам правильно соображать, то представьте себе появление в вашем авто какого-нибудь омерзительного существа. Например, крысы. Женщины могут нафантазировать просто мышь. Услышав возню грызуна, вы включаете свет и видите в отражении стекла, измененную страхом, свою физиономию, а также собственную суету в салоне. Примерно так вам является представитель «воронки небытия», который способен смущать ваш разум и смешивать ваши мысли. Так что, не удивляйтесь, если ваше отражение напомнит вам черта. Этому мы обязаны творчеству нашего разума, причем тому самому аутентичному, подлинному, который способен показать одержимому бесом портрет паразита, поселившегося в нем. А теперь подумайте, какое дерево вы способны изобразить на стекле в столь критическом состоянии. Пожалуй, после такого вам уже не до красот природы. И даже вновь погасив свет, вы при созерцании дерева скорее задумаетесь над возможностями летучих мышей, чем над красотой растения.
Кстати, «креативная философия» не стесняется называть дьявола его собственным именем. А мышление мы называем мышлением. Хотя Хайдеггера понять можно. Беглому Ангелу с помощью мышления удалось внушить философам мысль, будто он сказочный персонаж и все разговоры о нем несерьезны. Зато вот, «Дазман» совершенно другое дело. Впрочем, если честно, в русском языке слово «Дазман» сильно напоминает слово «Демон».
Однако все это никак не доказывает, что аутентичное, подлинное творчество хуже творчества разума, обремененного мышлением. Напротив, творчество «чистого разума» не выглядит полноценным. В нем, например, не слишком проявляется «принцип преодоления». Зато имея дело с кознями и заблуждениями, вызванными «Дазманом», этот «принцип красоты» востребован на полную катушку. Конечно, бессознательное творчество наверняка делало человека более счастливым, хотя бы потому, что не было сопряжено с какой-либо его ответственностью. Но для современного человека возврат к благостному животному состоянию немыслим. В силу этого вопрос подлинности творчества сводится к отличию созидательного творчества от разрушительного.
9.
Таким образом, несмотря на странности изложения Хайдеггером своих идей в стиле магических камланий, а также на его усилия по шифрованию слов «Дазайн» и «Дазман», нам все же удалось проникнуть в их истинный смысл. А теперь, как говорится, следите за руками.
Как видите, Хайдеггер на самом деле доказал существование ряда устойчивых признаков неких «Дазайна» и «Дазмана», которые определяют бытие сущего. Но как говорят англичане: «Если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то это утка». То есть, благодаря этим признакам, мы установили, что речь идет о «Творчестве» и «Мышлении». В свою очередь «креативная философия» поддерживает первичность творчества в процессах жизни и даже прибавляет к характеристикам «Дазайна», присущие творчеству «принципы красоты». И нам уже начинает казаться, что Хайдеггер едва ли не предтеча «креативной философии». Какими-то окольными, мистическими путями ему удалось прийти к мысли, что без творчества никакое бытие просто невозможно. Действительно, представьте себе мир, который бы никак не развивался, не изменялся во времени. Как выглядело бы бытие между прошлым и будущем, при условии, что ни прошлого, ни будущего не существует? Скорее, как исчезающее малая точка, или «ничто». И как будто становится понятным, почему Хайдеггер разделяет идею Гегеля: «Чистое бытие тождественно ничто». То есть, Хайдеггер здесь имеет в виду бытие, лишенное творчества. Можно даже подумать, что наш циклоп и впрямь прозрел, перечеркнув, таким образом, все усилия мышления по одурачиванию философов.
Однако, что-то тут не так. Уж слишком заметен в творчестве Хайдеггера почерк Беглого Ангела. Зачем, например, Хайдеггеру это «ничто», в котором он едва ли ни купается, и чуть ли не тонет вместе со своим загадочным «Дазайном»?
А давайте-ка посмотрим на этот, сотворенный магом, образ «Дазайна» с нашей наивной простотой. «Дазайн» — это творчество. Но само творчество – это процесс. И значит, должно быть нечто всеобщее и универсальное, что запускает, питает и определяет этот процесс. Хайдеггер как будто умалчивает о такой необходимости, открещиваясь от любого участия Бога, «нуса», «эрго» и даже от «Мирового Духа» Гегеля. Похоже, Хайдеггер следует примеру Шопенгауэра, положившего в основу бытия «Мировую Волю» без всякого руководящего ею субъекта. Но если нет движителя «Дазайна», что же является заводной пружиной творчества разума и природы вообще? Ну? А ведь мы об этом говорили при описании Хайдеггером свойств «Дазайна».
Да, Хайдеггер прямо указывает, что источником Дазайна является «ничто». Он, конечно, говорит об это путано. Якобы «сущее» панически боится «Ужаса» и погружения в «ничто», и по этой причине обзаводится «Дазайном». Вот, для чего Хайдеггеру было необходимо выдвинуть субъект в океан «ничто».
Разумеется, на трезвую голову все это выглядит достаточно абсурдно. Ведь тут из «ничто» возникает все. Впрочем, автора этой зловещей идеи извиняет тот факт, что всему живому и особенно человеку приходится прибегать к творчеству, чтобы преодолевать различные трудности существования и порой под угрозой смерти. Это как раз то, что в «креативной философии» называется «побуждением к творчеству».
В восприятии мира и произведений искусств наши чувства нередко обостряют присутствие и неизбежность небытия. Порожденные «ничто», страхи и сомнения заставляют нас работать и стремиться к совершенству. Но все же все эти возмущения нашего разума в основном образует наше сознание, вооруженное мышлением, которое как раз и есть «ничто». И вот, Хайдеггер, очевидно околдованный этим «ничто», пытается внушить нам мысль, будто «ничто» и есть истинный Творец. То есть, по средствам своего трюка наш факир не только не опровергает своих предшественников философов, методично ниспровергавших Бога, но развивает их успех до окончательной победы над разумом. Да, как видно, не зря наш «Тайный Князь» почитал Ницше.
Быть может этот номер бы и прошел, не будь мы сами с усами, то есть, не будь источником наших знаний Русский Космизм. Поэтому я не собираюсь впадать в мистику, а в «Дазайне» Хайдеггера я усматриваю:
Во-первых, подтверждение и лишнее доказательство существования Творческой Энергии Вселенной, которая сотворила «сущее» и наличествует во всем «сущем», обеспечивая их бытие и гармонию их сосуществования.
Во-вторых, нам ясно, что «Дазайн» никак не возможен без субъекта творчества. Иначе творчество повисает в воздухе и, будучи бесхозным, остается невостребованным даже самим «ничто».
И в третьих, если имеется в наличии субъект творчества, то обязательно должен быть и объект творчества, материал для творца. Более того сам субъект вполне может стать для себя объектом творчества.
И что же у нас получается? Через этот самый «Дазайн», сиречь через «Творчество», мы легко воскрешаем Бога, возвращаем субъекту разум, который даже будучи обремененным Дазманом, все же остается генератором творчества, и водружаем на свое место объект, как совершенно объективную вещь. То есть, благодаря «Творчеству» мы вдруг выходим из того ночного сумрака, куда, по мнению Хайдеггера, залучили нас, ведомые своим «Дазманом», прежние философы, начиная от досократиков.
11.
Однако, если вы думаете, будто разоблачение его трюка способно смутить нашего чародея, то вы сильно ошибаетесь. Не таков Хайдеггер. На этом самом месте он вдруг совершает свой знаменитый «Кехр», что в переводе с немецкого означает «Разворот».
[justify] Как известно, развороты шаманов очень удобный момент для совершения очередного волшебства. А в русских сказках чародеи меняют свой облик, «ударившись оземь». Вот, и Хайдеггер вдруг признается, что так и не добрался до смысла жизни и осознания бытия, а лишь показал, как следует ставить вопросы в философии. Но при этом Хайдеггер замечает, что наука в принципе не способна разобраться с бытием, поскольку «наука не мыслит». Она лишь инструмент в руках «Дазмана», который состоит в кровном родстве с «ничто», и потому наука
Какая русская философия... Русская философия - это беллетристика.