Как известно, Шеллингу предшествовал Фихте, и вместе они откликались на воззрения Спинозы и Декарта, а те в свою очередь… Впрочем, пока нам достаточно одного Шеллинга.
4.
Так вот, Шеллинг в философии был чем-то вроде Моцарта в музыке. Достаточно сказать, что 15-летний Шеллинг поступил в Тюбингенский университет с характеристикой «ingenium praecox» (нем. «скороспелый талант»), а в 24 года он стал профессором Йенского университета. Его близкими друзьями, и это я прошу особенно отметить, были Гете и Гегель.
Шеллинг пользовался огромным авторитетом у русских мыслителей и литераторов второй четверти XIX века. Его посещали П. Чаадаев, Ф. Тютчев, А. И. Тургенев, братья Киреевские, М. Погодин, С. Шевырев, В. Одоевский, А. Хомяков и др.
В своем учении Шеллинг говорит о Мировом разуме, который творит природу и находит свое воплощение в высшем своем произведении – человеке, через которого осуществляется самопознание Мирового разума. При этом Шеллинг утверждает, что все материальное находится в тождестве через духовное родство, но подчиняется градации потенций, где обнаруживаются вечные идеи. Творческие потенции человека не ограничены, и потому человек обладает свободой воли. В этой связи, Шеллинга можно считать предтечей «креативной философии». Мы здесь можем оспорить лишь природу Мирового разума, кое-какие механизмы развития реального мира и их принципы.
Так вот, Гегель как будто находится под влиянием идей своего друга. Но друга ли? Похоже, Гегель завидовал «Моцарту философии» и, видимо, отнюдь не белой завистью. Ведь Шеллинг был гораздо успешнее Гегеля, хотя был на пять лет моложе. Сам же Гегель по свидетельству многих производил не очень приятное впечатление. Вот, что говорит о нем его современник:
"Гегель на своих лекциях почти ничего не прибавляет к своим руководствам. Он не импровизирует, а читает исключительно «самого себя». Говорит он несносно, кашляет почти на каждом слове, съедает половину звуков и дрожащим, плаксивым голосом едва договаривает последнюю фразу…."
Побывав на его выступлениях Шопенгауэр, назвал его учение «абракадаброй, калечащей интеллект». Кстати, говорят, будто Шеллинг прочитал только введение в «Науку логики», и после этого практически прервал отношения с Гегелем.
Но вот, что интересно. После того, как Гегель стал публиковать свои сочинения, его фигура в науке затмила Шеллинга. Дело в том, что теория, изложенная в «Феноменологии духа», очень понравилась сановной власти Германии. Ведь Гегель доказывал, будто «Абсолютная идея», заключающаяся в познании Мировым духом самого себя, находит свое выражение в конкретных личностях, которым Мировой дух вручает власть, что позволяет ему достигать абсолютной свободы в реальном мире. И такая свобода – настоящая цель Мирового духа. Отсюда следует вывод, будто всякая власть естественна и священна. А поскольку неограниченность свобод власти находит особое выражение в различных кровопусканиях народу, то Гегель приветствовал войну, как это делал подлинный автор диалектики, античный Гераклит, провозглашавший войны источником развития.
Одобрение идей Гегеля королем выразилась в том, что его учение было рекомендовано для всех университетов Германии. Особых возражений это не вызвало. Тем более, что многим казалось, будто учение Гегеля развивает и уточняет теорию Шеллинга о деятельности Мирового разума. Похоже, даже Маркс был с этим согласен. Он, например, называл учение Гегеля «поповщиной». Но, видимо, и Марксу на самом деле не удалось проникнуть в тайнопись «абракадабры» своего предтечи.
То, что Маркс разглядел под личиной «Мирового духа» признаки Бога, неудивительно. Ведь учение Гегеля, как будто, обосновывало известную нотацию апостолов: «Всякая власть от Бога». Правда, эта предика никак не следует из контекста Евангелия, где дьявол на правах хозяина предлагает Христу царство земное, и где Христос говорит: «Богу богово, а кесарю кесарево». Так что, скорее всего, по воле и в угоду власть имущих учение Христа со временем было извращено. По некоторым данным фраза в первоисточнике звучала так: «Если власть живет по заповедям Бога, то она – от Бога», что куда более логично.
Но логика, как раз, не самая сильная сторона философа Гегеля. Ведь Бог, целью которого является свобода, выглядит очень странно. Если Мировой дух является творцом всего сущего, то в какой еще свободе он может испытывать нужду? Остается предположить, что либо Мировой дух не всесилен, зависим и, значит, не является подлинным создателем природы, либо Гегель просто спекулирует на горячей теме с целью угодить публике. И хотя свобода в те времена казалась идеальной сущностью, однако неограниченная свобода в руках правящего класса не представлялась Марксу желанной благодатью. Поэтому, несмотря на похвальные устремления «Мирового духа» познать самого себя, Маркс поступил в точном соответствии с диалектикой Гегеля, применив антитезис, отрицающий столь сомнительного бога, чем перещеголял волюнтаризм самого «Мирового духа». При этом, как известно, Маркс оставил практически неизменным сам принцип диалектического развития природы. Быть может, это и стало причиной того, что окончательно разделаться с духом Марксу не удалось. И есть подозрение, что дух, уволенный Марксом из театра философских теней, не отказался от намерения выйти на историческую сцену. Во всяком случае, он очень напоминает того персонажа, о котором сам же Маркс в своем Манифесте сообщает: «Призрак бродит по Европе. Призрак коммунизма».
5.
А что же наш профессор Попов? А профессор Попов на голубом глазу повествует:
- В логике противоречия оформляются очень просто. Есть тезис. Ему противостоит антитез. И затем происходит их синтез. Этот синтез отрицает прошлые отрицания, хотя и содержит их в себе. При этом он становится новым тезисом, который также отрицается следующим тезисом. Итак, перед нами книга, но мы о ней пока ничего не знаем, и нам о ней нечего сказать, кроме того, что она есть. То есть, эта книга, условно говоря, для нас – образец «чистого бытия». Но этому «чистому бытию» противостоит «ничто». В результате их взаимодействия возникает что? Бытие. То есть, бытие перешло в «ничто», а «ничто» перешло в другое бытие. Но в полученном результате это уже не то «чистое бытие», а другое.
«Ну, да теперь перед нами бытие нечистого, - мысленно подсказываю я Пучкову. - То, что возникает из «ничто» иным бытием и быть не может. Такова неумолимая логика».
- Как же это так, - изумляется словам профессора Пучков. - Из «ничто» возникает бытие? Ведь «ничто» - это то, чего нет.
- Да, так мы попадаем в стихию диалектики нашей логики, где происходит движение бытия в «ничто», и «ничто» - в бытие,- поясняет профессор. - Притом логические категории всеобщи. Все развитие в мире подчиняется законам диалектики. Вот вы дышите. Каждый ваш выдох - переход в «ничто», а вдох - переход из «ничто» в бытие.
Иной зритель, наблюдая эту сцену, может подумать, что Попов перевирает Гегеля. Ведь не может же знаменитый философ всерьез говорить о переходе «ничто» в бытие. Вдобавок, какой-то неубедительный пример. Разве при выдохе я превратился в ничто? Но я свидетельствую, что в «Науке логики» именно так. Гегель на протяжении многих десятков страниц доказывает правомерность таких взаимодействий бытия и «ничто». При этом Гегель утверждает, что логика основана на понятиях, которые отображают явления реального мира, и противоборство бытия и «ничто» является его началом, не нуждаясь ни в какой иной субстанции. Он отвергает исходное противоречие Фихте между «Я и не я», полагая, что прежде, чем появилось декартовское «Я мыслю, значит, существую», должно возникнуть бытие. По мысли Гегеля Мировой дух сначала воплощается в природе, а затем возвращается к себе посредством человека.
Правда, если роль Мирового духа в созидании природы является главной, то как можно говорить об отсутствии субстанций в диалектических процессах бытия? Ведь духу как раз и надлежит быть такой субстанцией, первоосновой всего сущего.
Например, перед нами некое, пусть абстрактное, бытие «Х». Но что заставляет какому-то «ничто» отрицать его существование? Вы скажете, пропасть способна поглотить камень, хотя никто не заставляет ее этого делать. Верно. Но разве пропасть сама нападает на камень?
То есть, для того чтобы «ничто» проявило агрессию в отношении бытия, у него должен быть некий дух. Но какой дух может быть у того, что не существует, и потому не может быть творцом бытия? Тогда получается, что «ничто» движимо другим духом, который является противником бытия. Но откуда же он возьмется, если единственным противником бытия является само «ничто»? Как видите, мы тут попадаем в какой-то заколдованный круг абсурда. Все взаимоисключается.
Впрочем, задача разрешима, если допустить, что «ничто» использует дух самого бытия, как это делают паразиты. Тогда, действительно, получается, что для отрицания бытия у «ничто» нет нужды в собственной субстанции, а весь ее дух – есть извращенный дух самого же бытия.
Но тогда возникает вопрос: «Что такое Мировой дух Гегеля?» Однако, мысль о том, что Мировой дух представляет собой «ничто», кажется слишком абсурдной. Но разве менее абсурдным выглядит утверждение Гегеля о переходе бытия в «ничто» и возникновении из «ничто» бытия?
С другой стороны, в чем же Гегель неправ? Математически его формула справедлива. Если к единице прибавить ноль, то получится единица.
Более того, с точки зрения физики, мы можем допустить, что под «чистым бытием» подразумевается бытие эфира, или энергии, которая в полном смысле не является материей. Эта энергия способна превращаться в материальные частицы, например, путем завихрения и уплотнения своих потоков. Так в пространстве Вселенной решается проблема превращения бесконечного в конечное. Но элементарная частица при недостатке энергии способна исчезнуть в точке небытия. Вот эту точку мы, вправе, принять за полюс «ничто». И тогда получается, что «ничто», действительно, существует и участвует в процессе созидания материи. Ведь оно здесь выглядит чем-то вроде «ядра конденсации» энергии. Однако из этой схемы вовсе не следует, будто материя возникает из «ничто». Между тем, у Гегеля именно так. Бытие возникает из «ничто». Так что же такое это животворящее «ничто»?
На всякий случай обратимся к авторитетному источнику знаний «Википедии», где читаем:
«Ничто, более точно «чистое ничто», - «есть простое равенство с самим собой, совершенная пустота, отсутствие определений и содержания; неразличенность в самом себе.
[justify] Бытие и ничто есть одно и то же. Различие между ними содержится не в них самих, а лишь в чем-то третьем, в
