волшебница знатная, помоги найти терем, в котором живет Марья-искусница!
- Вот еще, - тряхнула Василиса косами, - буду я вам помогать!
- Царевна, тебя же Дормидонт от Водяного спас!
- Не уговаривай, Елисей, девицу прекрасную, не поможет она. Василиса, даром что дочь Кощея Бессмертного, нет в ней колдовства и на волос. – Говорит Дормидонт.
- Ну и ну! Обманула ты меня бессовестно, царевна, обещала исполнить одно мое желание, взамен того, что я с тобою отправлюсь на розыски Ивана-царевича. И если все царевны такие же, то уж не знаю, стоит ли родиться в палатах царских!
Обиделась царевна на такие слова.
- А! Сразу видно, что ты родился не в царских палатах, а на крестьянских полатях! Каждому царевичу с пеленок ведомо, что жену берут не для пользы, а для украшения! И для царевны главное – красотой своей на весь мир славиться да богатым приданым! Это девки крестьянские пусть мастерицами становятся, а нам, царским дочерям, достается все за красивые глазки!
- Эх, царевна, оставить бы тебя здесь да одну одинешеньку. – Отвечает Елисей. – Знала бы, как честных людей в заблуждение вводить.
- Только попробуй! – Отвечает ему царевна. – Вот разыщу Ивана-царевича, тогда не сносить тебе головы.
Махнул Елисей рукой, и отправились они в город.
Идут они по городу и дивятся. Над городом стон-плач стоит. Народ весь слезами обливается, рукавами утирается.
- Что у вас случилось, люди добрые? – Спрашивает Елисей.
- Вы, знать, чужеземцы, коли про беду нашу не слышали. – Отвечает ему дородный лавочник, в фартук высмаркиваясь. – Объявился у нас Змей Горыныч, потребовал шесть юношей и шесть девушек. А иначе, говорит, город огнем дотла выжгу. Да чуем мы беду неминучую: не оставит он теперь в покое – пожрет всех наших молодцов и девушек, а после и за нас примется!
- Ах, вот оно что! – Говорит Елисей. – И тут уже подлый Змей напакостил.
И обращается к Дормидонту.
- Ты, Дормидонт, лучше всех повадку Змея Горыныча понимаешь, все-таки он тебе родственник, хоть и дальний, вот скажи, где он прячется? В пещере али в высоких горах устроил он себе логово?
- Нет, - отвечает Дормидонт, - не в характере Змеев Горынычей жить отшельниками. Этим людоедам общество требуется. Прячется он в городе, приняв облик человеческий.
- Ах, вы, люди добрые! – В радости всплеснул руками лавочник. – Так вы нам его укажете и от горя-горького избавите?!
- Не видели мы его лика человеческого, одно ведомо - не хватает на правой руке у него пальца. – Отвечает Дормидонт.
- Василиса знает его да назло не признается. – Говорит Елисей.
И правда, царевна в сторону отворачивается, будто и не слышит, что вокруг говорят.
Пришли они в трактир, велели хозяину приготовить для них ужин да комнаты. Царевна, как водится, закапризничала, потребовала себе лучшую комнату, кровать с перинами да окошко, на площадь выходящее. И пока она служанками командовала, сели добрые молодцы за широкие столы похлебать щи с потрошками куриными, закусить пирожками с ливером.
- Надо нам, - говорит Елисей, - придумать, как расплатиться с добрым хозяином.
- Да разве, - спрашивает Фома, - мошна у тебя опустела?
На это Елисей представляет такое рассуждение:
- Когда бы отцы наши каждый раз мошну развязывали, то не гуляли бы свету царевичи да королевичи.
- Вот, - поддакивает ему хозяин, - здравое рассуждение. Подскажу я вам условие, по которому ничего вы мне платить не будете. Вижу, богатыри вы испытанные, лихие. Слышали, небось, про Змея Горыныча? Мало показалось, гаду летучему, шесть девиц и шесть добрых молодцев – захотел еще и золота нашего. Пересчитал все заведения в городе и обложил данью непосильной. А у нас без того, какой год недород. Каждый божний день лавки закрываются. Где же нам взять ему золото? Победите Змея лютого – не возьму я с вас денег за постой.
На том с хозяином и сговорились.
- Ну, - говорит Елисей товарищам, - теперь бы нам разыскать Змея Горыныча. Одна задача да непростая – видимо-невидимо теремов в Велик-городе.
А Василиса тем временем с делами управилась, стала спускаться к добрым молодцам да зацепилась подолом вышитым за гвоздь и покатилась с лесенки. Вывалился у нее из-за пояса волшебный палец Змея Горыныча и покатился прямо на угли жаркие. Тут раздался крик нечеловеческий. Подбежал Елисей к Василисе, думал, что девица в смерть расшиблась, но не она то кричала. Тогда оглянулись добрые молодцы на человека, углу сидящего и от добрых людей лицо скрывающего. Пусто в этот час было в трактире, только они и были постояльцами. Увидели добрые молодцы, как тот человек упал под лавку, за руку держится и кричит нечеловеческим голосом.
- Да это же Змей Горыныч! – Сказали друг другу богатыри.
Елисей схватил кочергу, выкатил палец волшебный из углей и спрятал себе запазуху.
На крики сбежался народ, повязали они лиходея да посадили в клетку, а клетку поставили на дворе. И весь город прибегал смотреть Змея Горыныча, трактирщик всех пускал за медную денежку, а детишек, которые за мамкин подол держаться, бесплатно. Созналась Василиса, что подобрала она волшебный палец Змея Горыныча, но не знала она его цены.
Приступил Дормидонт к Змею Горынычу с допросом, куда продали Марью-искусницу. На что Змей Горыныч ему отвечал:
- Твоя правда, знаю я, где Марья-искусница. Я когда шесть девиц, шесть добрых молодцев себе на стол потребовал, велел, чтобы первую привели ко мне Марью-искусницу. Хотел отомстить тебе за поражение. Если ты меня отпустишь, то расскажу, где найти девицу.
- Ты, - говорит ему Дормидонт с достоинством, - не торгуйся со мной, а облегчай свою совесть и наказание. Всем известно, какое ты чудовище. Вынесут тебе приговор со всей строгостью, но по справедливости.
Хитрый Змей Горыныч сдаваться на милость не собирается, планы к освобождению придумывает и говорит:
- Позови сюда царевну, ей скажу, где Марья-искусница проживает.
- Нет, - отвечает ему Дормидонт, - не увидишь ты Василису Прекрасную.
- Ну, ладно, - говорит Змей Горыныч, - ничего не поделаешь. Слушай внимательно. На утренней заре высыпли на площади одну меру зерна да увидишь, как слетятся все золотые петушки его поклевать, ты кинь золотое колечко своей невесты, петушок его признает, в клюв подхватит да и полетит к ней, а ты за ним следом беги.
- Что ты, Змей Горыныч, за дитя меня считаешь неразумное?! Предлагаешь мне такие способы! Где я возьму тебе колечко золотое? Говори да по делу, а не то, смотри, научу горожан, как от тебя наверняка избавиться!
- Ну, так и быть, - говорит злодей сладким голосом, - коли ты такой неповоротливый, расскажу я тебе другой способ. Оставил я девиц и молодцев связанными в овражке прямо за городскими воротами. Если бы не палец отрубленный, то никогда бы вам меня не отыскать, а я бы уже распорядился с молодежью по обычаю.
- Эх, Змей Горыныч, стыд тебе неведом! Ну, пойду я свою невесту выручать!
Вторым к Змею Горынычу подступает Елисей. И так начинает речь свою:
- Ты, Змей, долго живешь, высоко летаешь, многое знаешь, вот скажи, например, как расколдовать девицу сто лет без просыпа спящую?
А хитрый Змей отвечает:
- Пришли ко мне Василису, я ей на ушко нашепчу.
- Нет, не видать тебе Василисы! А не станешь мне помогать, брошу я в огонь твой волшебный палец и сгорит он окончательно!
- Нет-нет! Не спеши, Елисей, органами раскидываться. – Говорит ему Змей медовым голосом. - Скажу я все, что тебе хочется. Баба Яга, старушка древняя, колдунья знатная. Она владеет такими секретами.
- Ну, - говорит Елисей, - смотри, не обмани, а не то поплатишься!
Сказал так да и пошел на самый большой двор купеческий, где поджидали его именитые граждане, награду за поимку Змея выторговывать.
Тут проходил по двору, мимо клети железной Змея Горыныча, Фома. Змей его окликает голоском сахарным:
- Победили вы меня, добрые молодцы, и боюсь я наказания сурового за дела мои разбойничьи, а потому хочу помочь. Позови сюда царевну, тайну ей поведаю про ее Ивана-царевича. Видел я из поднебесья, где он обитает.
Ну, думает Фома, сильно царевна по дружку милому убивается, авось, разбойник раскаялся! И кликнул Василису.
- Ну, ты, - говорит Ерема Змею Горынычу, - смотри, не балуй, а не то покажу я тебе свою богатырскую силушку!
- Ладно-ладно, - Змей соглашается покладисто.
Пришла царевна.
- Ты, царевна, вели уйти Фоме, - говорит Змей Горыныч. - Нечего ему беседы наши подслушивать.
- Ты, Фома, пойди к хозяину, - отсылает его Василиса, - привел он богатыря, померяться с тобою силою богатырскою.
- На это мы всегда готовые!
И убежал, о Василисе забыв.
Говорит тогда ей коварный Змей:
- Ох, и ловка ты царевна, ох, и прекрасна! Верни мой палец огненный, и снова заживем мы с тобой, как прежде, весело.
- Нет, - отвечает царевна, - нет у меня пальца волшебного, забрал его Елисей, и не хочу обратно в твой дворец. Мы с тобой совсем разные и у нас ничего не сладится.
- Раз нет у тебя пальца – отвори замки трехпудовые, выпусти меня на свободу, а за это я тебе поведаю, где твой Иван-царевич!
- Ах, - говорит царевна, - ты знаешь, где Иванушка!
- Знаю-знаю, а как выпустишь – скажу!
- Вот уж нет! Вы, Змеи, все коварные да ушлые – сначала обольстите девицу горемычную, а потом наутек пускаетесь. Сначала говори, а после уж отомкну замки трехпудовые.
- Ох, царевна, мастерица ты торговаться! Ну, да ладно, будь по-твоему! Видал я твоего царевича в городе, живет в тереме купеческом, в том, где Марья-искусница прислуживала. Скоро привет Дормидонт свою невесту, вот у нее-то все и выспросишь.
- Нет, - отвечает Василиса, - коли хочешь, чтоб я тебя выпустила, прямо сейчас показывай, где эта ведьма прячет моего Иванушку! Как вернется на двор Дормидонт да придет Елисей станет поздно решетки железные отворять.
- Твоя правда, царевна, бежать мне надобно, пока Дормидонт невестой своей занимается, а Елисей золото стяжает.
И тут объяснил он ей, как добраться до купеческого терема. Василиса, как услыхала, сарафан подобрала да и пустилась бежать.
- Стой! – Кричит Змей Горыныч. – Стой, Василиса! Ты же меня из клетки не выпустила!
- Ишь чего захотел, разбойник! – Кричит ему царевна в ответ. – Я тебя выпущу, а ты опять меня украдешь, и будет меня Иванушка по свету три года разыскивать, а я теперь долго ждать не намеренная!
Взвыл с досады Змей Горыныч, принялся трясти клетку, но прутья в ней с руку толщиной, выдержали.
Прибежала царевна к терему, ворвалась в палаты, всех слуг перепугала. Влетела она в горницу и увидела там Ивана-царевича – пьет он чай, на блюдце дует, сахарную голову прикусывает. Как увидела Василиса, так и кинулась ему на белую грудь.
- Ах! – Причитает царевна. – Зачем ты меня, мой соколик ясный, покинул?! На кого ты меня оставил? Я три пары сапог железных износила, три железных посоха истерла, железные хлеба изгрызла, пока тебя разыскивала!
- Это еще кто такая будет?! – Поднялась из-за стола купчиха румяная, дородная. –Почему, свет мой, зовет тебя соколиком ясным?
- Ты, царевна, погоди, не торопись, - сказал Иванушка, отстраняя Василису. – Ты выйди в ту горницу, я сейчас к тебе и приду!
Сердце Василисы наполнилось плохими предчувствиями, но она послушалась, ушла. Стоит у дверей, слова Ивана-царевича слышит и себе не верит:
- Ангелочек мой сахарный, - говорит Иванушка купеческой дочери, - царевна это Василиса, дочка Кощея Бессмертного, а зачем она тут
