Без причин и без логики

по вечерам. А теперь по вечерам я плакала и ненавидела Бога. И Наташа, наверное, плакала в два раза больше, потому что с каждым разговором в трубке звучало это серое, как небо над головой Экзюпери, слово: Я никогда не поверю в Бога!
План Бога уникален. Блан Бога настолько неожиданный, что постичь его невозможно, и если в своей голове мы напридумывали картинок из будущего, точно могу сказать: они не осуществятся. План Бога непостижим, мы не можем представить его даже в мечтах.
Я никогда не могла представить, что поверю в Бога. Теперь не могу представить, что верю. И точно знаю, что это – правда, которая всегда одна и не зависит от обстоятельств и времени.
Всегда хотела рассказать всему миру, как Бог изменил мою жизнь, как на пустом месте из праха построил храм, но никогда не находила слов даже для самых близких людей. Потому что этого не расскажешь. О Боге невозможно рассказать, Его не опишешь, так же как невозможно представить бесконечность Вселенной. Бога невозможно понять, невозможно познать до конца, нельзя дотронуться до Него рукой и поверить, что Он реален. Нельзя ничего, кроме двух самых недоказуемых и необъяснимых вещей – любить и верить.
Экзюпери писал: «знать – отнюдь не значит разбирать на части или объяснять. Знать – это принимать то, что видишь». Я узнала Бога. Однажды я увидела Его, и «что-то хорошее стало происходить с моим сердцем». Мне кажется, это Он…
Он просто пришел и сказал: Это Я. А кто ты?
Однажды со мной случился Бог.
Чудеса действительно случаются. Я не знаю, как, я не знаю, для чего, но они вокруг нас. Без причин и без логики. Чудеса. Почти ветхозаветные. Только не так заметны, потому что действительные настоящие чудеса - внутри нас. И повсюду, вместе с Богом.
Я не знаю, как. Я не знаю, почему, но Бог заговорил со мной однажды и сказал, что Он реален.
Иногда я чувствую себя сумасшедшей. По правде говоря, не так уж и иногда. Когда стою посреди поля в тридцатиградусную жару, щурюсь на раскаленное небо и говорю: Господи, если можно, пожалуйста, вылечи меня от гайморита, - да, именно тогда я и думаю: что же это я делаю? Но с сердцем-то не поспоришь, и я чувствую Бога внутри. Можно называть это, как угодно: сумасшествием, солнечным ударом или валянием дурака, но Бог заговорил со мной однажды. А совсем недавно я заговорила с Ним. И первым моим словом было: Прости.  
У меня впереди целая жизнь. Я говорю так, хотя совсем не знаю, сколько ее осталось. Но тот маленький отрезок пути в семнадцать лет и пару месяцев, который мною пройден, научил меня одному: Бог есть. Мало того: я, и вы, и футбольный матч по телевизору, и даже соседская собачонка тоже являются частью Бога!
Я знаю, как это: жить без Него. Я знаю, как это: жить с Ним. И мне бы очень хотелось рассказать, что же такое жизнь. Жаль я сама только недавно и так поздно это узнала…













Искупление
(Мыльные пузыри)

Как-то давно в письме моему другу я написала: Любовь делает людей светлее и чище, и неважно любят они или любят их. Вера делает людей сильнее,  неважно верят они или верят в них.
Это было четвертого января, в среду, четвертого января 2006-ого года. Я дала ему прочесть это письмо, и мы сидели у меня на кровати и пускали мыльные пузыри. У него как раз неделю назад был день рождения, и я подарила целый ящик мыльных пузырей. Это было очень забавно, я тогда первый раз в жизни пускала мыльные пузыри. Потом мы все их отдали детям в детском доме. Я оставила себе только одну баночку. На память. Так и стоит у меня на тумбочке у кровати, пылится, оранжевая с зеленой крышкой. А на крышке морда льва и металлический шарик. Оранжевый и зеленый - два моих самых любимых цвета. А на наклейке название: «Love bubbles». Тогда я и написала, что любовь делает нас чище… Тогда я была чистой и, наверное, до сих пор не научилась любить.
Во мне много хороших чувств. Во мне много хороших побуждений. Только не зря, наверное, говорят, что вымощена благими намерениями дорога в ад.
Прошло больше половины года. Теперь я не верю. Теперь уже не верю ни во что, что казалось таким простым и ясным, как прописная истина. Любовь делает людей чище… Так где же, черт возьми, была она все эти полгода?!
Мне хочется плакать, хотя это глупо. Я знаю, что это не помогает. Только начинаешь жалеть себя больше. А я не хочу жалости. Мне так хочется, чтобы в меня поверили, и не знаю, как такое возможно теперь. «Все дело в том, что так бывает…» - писал Машенцев. Все дело в том, пишу теперь я, что упорная вера в себя через год принесла лишь один плод: грязь на моих ладонях, грязь, за очищение которой умер когда-то на кресте Иисус Христос.
Во мне много хороших чувств, и мне казалось, с их помощью, с помощью моей любви я сделаю кого-то чище. Прошел почти год, и никто не стал чище, только сама я стала грязной. Я смотрю на свои ладони, и мне очень больно и немного страшно. Еще одно открытие: я никогда не знала, что внутри меня столько грязи. Будто кто-то капнул дегтем в чистую воду, и она постепенно, совсем не сразу стала черной вся. Будто маленькая частичка моей души заразилась грехом, а может, он был там с самого начала. И всё. И пятно стало расти, и теперь уже все чувства, что дарили мне радость, стали чернее клавиатуры ноутбука.
Любовь и желание – такие простые вещи. Всегда знала, что они существуют. Только одно познаешь в секунду, другому – учишься годами. Я все делала, опираясь на мою любовь, а она оказалась порочной. Я верила в себя, но не стала сильнее. Наташа говорит, что без Бога проваливают испытание все. Что ж...От этого не много легче.
Теперь, когда я знаю, как это, когда я знаю, что это – грех, мне очень хочется сказать: Господи, Иисус, ну зачем же ты умер за мою слабость? Ну зачем же ты страдал? Пожалуйста, позволь мне самой! Мне так хочется искупления, физического страдания, наказания, которое искупит мою вину.
Я никак не могу поверить, что Бог просто простил меня. Простил меня за это. Наверное, я еще очень глупая…
Я спросила Наташу возмущенно:
- Как же это так? Я согрешила, я хочу пострадать за мою вину, я хочу искупить ее, мне станет легче. А тут получается, что этого не нужно. Что Иисус уже две тысячи лет как заплатил за меня Своей Святой Кровью и здесь, на Земле, Он страдал вместо меня, за меня. Как же это называется?!
- Любовь, - невозмутимо ответила она.
Обожаю ее в такие моменты.  
Мне надоело быть грязной. Господи, как же мне надоело все время падать. И с каждым разом все больнее и больнее. Я хочу быть чистой! Я хочу быть хорошей! Господи, забери из моей души все и отдай только то, что хочешь, отдай очищенным. Прошу, Господи, дай мне силы отпустить все.
Так или примерно так я вычеркнула весь этот год из моей жизни. Говорят, Господь забывает наши грехи, будто их и не было. Вот только они были. Я не могу смириться, мне до сих пор стыдно, и чувство вины, причем давно искупленной, заставляет повторять эти слова десятки и сотни раз: Отпустить все, отпустить, как воздушный шарик, как мыльные пузыри…
Отпустить – значит, отдать Богу. Потому что все это время моим главным грехом была самонадеянность. Я говорила: Господи, пусть будет воля Твоя, но только такая, как я хочу.
Я больше не хочу строить планов, потому что план один, и он – у Бога. Больше не хочу пытаться сделать кого-то лучше, потому что очищает сердце только Бог. Больше не хочу любить. Не умею. Пусть Бог любит через меня. Мне лишь хочется, чтобы Он забрал мое сердце, но как Он может взять его таким…
И вот я здесь. После года, проведенного с Богом, узнала, что так и не познала и сотой Его части. Хотела научиться любить людей – стала судить всех и каждого. Хотела сделать того, кого люблю, лучше, и сама оказалась на самом дне. Вниз всегда летишь с ветерком, и катящийся за тобой грех все растет, как снежный ком. Когда пытаешься подняться, он лишь сильнее придавливает, и только падаешь больнее. Наверх взбираться всегда сложнее. Наверх никогда не поднимешься сам.
Хотеть стать хорошей – неблагодарное дело. Бесперспективняк.
Говорят, грех отделяет человека от Бога. Мы просто перестаем Его слышать из-за собственной порочности. Так прошел год, и я почти оглохла. Я больше не хочу пытаться сама. Хочу научиться слушать Бога и взять Его руку, когда Он предлагает помощь.  
«Для спасения человека мало отсечь у него часть сердца: нужно, чтобы его коснулась благодать. Мало подрезать дерево, чтобы оно зацвело: нужна работа весны. Мало отбросить лишний груз с самолета, чтобы он взлетел: нужен порыв морского ветра». И ни я, ни кто-то еще из людей не могут быть ветром и весной. Мы слишком часто падаем сами, чтобы поднять в небо кого-то другого. Благодать для спасения дарует лишь Бог.
Четвертого января, в среду, я написала: любовь делает людей чище. Теперь, двадцать первого августа, в понедельник, пишу: Чище делает людей только Бог.
И пишу дальше, потому что на грехе и искуплении история о Боге не заканчивается. Она только начинается. С искупления начинается Бог. С искупления я начала жить с Богом. Я начала жить.





Душа Мира
(Ниточки к сердцу)

Из моего окна видно звезды. Когда гаснет вся подсветка из соседних окон и дач, я выхожу на улицу и тону в вязкой августовской тьме. Взбираюсь по железной лестнице и ложусь на плоскую крышу пристройки. Пытаюсь различить сквозь белесую пыль млечного пути отдельные звезды.
Говорят, их миллиарды, даже больше. Говорят, млечный путь – это частичка галактики, повернувшейся к нам ребром. Говорят, звезды – огромные пылающие шары, наполненные газом.
Что ж, может, это и правда. Я никогда не видела их вблизи. Но лежа на спине под звездами, вижу, как от каждой из них к нам, вниз, спускаются нити.
Разговор с Богом начинаешь не ты. Это Он Своим неслышным голосом когда-то вырвал тебя из тьмы. Но стоит только поверить и ответить, стоит только лечь вот так и заговорить с Ним, чувствуешь, как проявляется в пустоте вселенной нить, соединяющая вас.
Если бы стали видны все нити, планета была бы опутанной исполинской паутиной. И невозможно, дернув за одну, не задеть соседних.
Наташа смешная. Уверена, не менее смешнущая, чем я. Бог точно создал нас достойными друг друга. Она спросила:
- А я и правда половинка твоего сердца?
- Не сердца, а души.
- А какая, правая или левая?
- Центральная.
- А ты боковая, что ли?
- Нет, я вокруг. Хотя, думаю, у души нет формы. Душа, она…газообразная. Душа одного человека медленно перетекает в душу другого, и так они все сливаются вместе. И вместе это – Бог, Душа Мира.
Думаю, все в мире взаимосвязано, причем совсем не причинно-следственной связью, а как-то глубже. С самого момента первородного греха мы – часть одной паутины от человека к Богу. Да, мы все в ответе за грех одного, но и благодаря спасению одной души мир становится чище. Нужно ощутить вечное постоянное присутствие Бога рядом, в нас, чтобы понять свою причастность ко всему на свете: к нищете в Африке, к войне в Ливане, к вечной неразберихе в тюрьмах Бразилии.
Мы – частичка Бога. Мы не можем грешить, не принося Ему боли. А Он все равно любит нас. Он немного сердит, наверное, но любит нас так сильно, что готов простить все.
Моя прабабушка говорила, что счастлив тот, кто умеет радоваться мелочам. А я бы сказала так: счастлив тот, кто умеет в самой незаметной мелочи увидеть чудо. Счастлив тот, кто, как частичка Души Мира, этой огромной