звучал глухо. Отчуждённо. — Чтобы ты могла жить дальше.
Женя вздрогнула. Какие ужасные слова... Но что они значат?
— Жизнь за жизнь, таковы правила. Баланс нельзя нарушать.
— Баланс?
Теперь Женя не была уверена, кто из них настоящий сумасшедший.
— Смотри. — Он поднялся с постели, выдвинул ящик прикроватной тумбочки.
Записная книжка в кожаном переплёте; в такую записывают насущные дела. Чтобы не забыть. Альберт раскрыл её посередине и протянул Жене. Витиеватый почерк, пляшущие буквы. Пляска. Смерти? Её имя, рядом — Феликса. Перечёркнутые алыми чернилами. И ниже два других. Марта Белова и Филипп Каменев.
— Что это?
Холод окутывал Женю, затягивал ледяной коркой изнутри. От приторного запаха становилось невозможно дышать.
— Ты должна была умереть в тот день. Вместо Марты. Вас с Феликсом должна была сбить машина. Он поехал встречать тебя из кафе, где ты виделась с Кларой, вы переходили дорогу. А дальше — чернота.
— Ты безумец.
— Но ты видела меня по ту сторону зеркала. Ты целовала меня тогда. Это был я, понимаешь? Тебе не показалось. Ты не сумасшедшая, Женя. Тебе просто крупно повезло.
Он смотрел на неё, пожирал глазами. Бледный, как смерть. Нет, не как. Сама смерть.
— Я наблюдал за тобой. Ведь кто такой ангел-хранитель? Смерть, ждущая, когда пробьёт её час. Я ждал — и хранил тебя, чтобы ты ушла в назначенный тебе срок. Не минутой раньше. — Он выдохнул. — И не минутой позже... Я был на твоём концерте два месяца назад. Решил посмотреть, какая ты здесь. Из плоти и крови. Не с той стороны стекла, или, как говорят люди, с того света. А по-настоящему. Вживую. Это было ошибкой, хотя ошибкой ли, не знаю. Но я обезумел. Я хотел, чтобы ты продолжала жить. Играть. Писать стихи... — Он улыбнулся. — Они прекрасны. Я тогда сказал обратное, чтобы позлить тебя. Когда я в этом мире, человеческие слабости передаются и мне... Я хотел, чтобы жизнь радовала тебя. Чтобы ты любила, испытывала горе и наслаждение... Потому что даже горе лучше, чем ничего. Ты этого пока не знаешь. И узнаешь нескоро.
Женя смотрела на него, не до конца понимая, сон это или явь. Даже не до конца осознавая, что он говорит.
— Я хотел, чтобы ты любила. Не меня. Потому что я — смерть. И даже я не знаю, почему твоё сердце сделало такой выбор. Почему сделало моё, ведь у меня его не должно быть. Там, по ту сторону зеркала, хорошо. Там покой и тихие звёзды. Но там нет безумия. Там нет чувств, нет пожаров, нет боли и счастья... Я хотел, чтобы у тебя это было. Наверное, так предначертано. Наверное, такова воля богов. Чтобы вместо тебя умерла другая.
— Но как... — Женя задохнулась, голос словно пропал. — Ведь у них не было причин уходить.
— Люди легко сходят с ума. Или думают, что сошли. Даже лучшие из них. Даже ты засомневалась в себе. Голоса, призрачные лица в зеркалах, странные знаки — этого оказалось достаточно. Достаточно было нашептать им на ухо, что они должны были сделать, и они сделали. Я лишь забрал их.
— Ты заставил их уйти...
— Значит, так захотели боги. А может быть, богам вообще всё равно. Ведь я не нарушил баланс. Перед лицом смерти все равны. Все, кроме тебя.
Женя молчала. Сон не заканчивался. Это была явь, жуткая, пугающая, обволакивающая паутиной. Пути назад не было.
— Но зачем ты рассказал мне?..
— Тебе пришлось увидеть чужую смерть. Тебе — и Феликсу. Такова цена за жизнь. Постепенно станет легче. Воспоминания ослабеют, станут блёклыми, будто этого и не было вовсе. Я бы не сказал тебе всей правды, если бы ты не... Полюбила? Можно ли это назвать так?
— Они умерли из-за меня. Каменев ушёл вместо Феликса — ты заменил одного другим, чтобы мне не было так больно. Чтобы я не узнала подобного горя.
Пустые, бессмысленные, дикие слова. Казалось, их произносит кто-то другой. Она не могла сидеть сейчас в этой жаркой комнате, окутанной приторным запахом, и разговаривать со смертью. И любить её — против всех правил. Боги, судьба, можно называть как угодно, затеяли страшную игру. С какой целью? Чтобы развеять собственную скуку?
— Теперь, когда всё закончилось, я не смогу остаться надолго.
Синие глаза подёрнулись печалью, длинные ресницы затрепетали. Кто даровал её смерти такой чарующий облик? Уж не она ли сама? Может быть, она вообще всё придумала, окончательно обезумев? Но нет, Альберт был здесь, держал её за руку. Рыжие волосы мерцали в полумраке. Адская красота. Смертельная красота...
— Я всегда буду рядом. По ту сторону зеркал. И я буду приходить к тебе, обещаю. Если ты захочешь меня увидеть, если позовёшь.
— У меня есть выбор? — Женя усмехнулась.
Усмешка вышла горькой. Впаянный в самое сердце. Она этого не выбирала —выбрали боги. Или судьба. Она могла только покориться. Сама смерть покорилась их воле.
Альберт наклонился, чтобы поцеловать её. Огненные искорки вспыхнули под кожей — этого он желал ей? Этого лишено место, куда уходят навсегда? Женя ответила, прижимаясь теснее, ближе, опуская руки ему на бёдра, увлекая за собой.
Она не заметила, что у темноты за окном тоже было лицо. И на нём играла странная улыбка.
12.01.2021 — 02.03.2021 гг.
(напечатано в альманахе «Без цензуры»)
