вершитель судеб людских, оказался бессилен перед какой-то там машиной, которая унесла жизнь его отца. Да, он отомстит этому водиле. Благо, власти у него достаточно, чтобы засадить его в места не столь отдалённые. Только отца этим, увы, не вернёшь!
Похороны состоялись на третий день. Мать за это время сильно сдала. Прежде такая ухоженная, она словно за эти дни превратилась в старуху. Ничто ей было не нужно, ничто не радовало. Даже любимая внучка Соня, в которой она души не чаяла, не могла утешить бабушку.
Антон надеялся, что пройдёт время, и душевная рана затянется, мать снова станет прежней. Однако звонок на работу в перерыве между очередным заседанием заставил его насторожиться. Звонили из больницы.
- Антон Петрович… Ваша мать…
Сердечный приступ. А ведь у неё всегда с сердцем было всё в порядке. Неужели смерть отца так подкосила её здоровье?
С матерью проститься ему тоже не удалось. Снова дежурная фраза врача о том, что он сделал всё возможное, но увы… Снова похороны. Сильнее всех переживала Соня, для которой смерть любимой бабушки стала тяжёлым ударом.
«Что же за чёрная полоса такая? – думал Антон с отчаянием. – И папа, и мама, причём сразу!»
Но надо было как-то жить дальше, надо было держаться. С Полиной он как-то незаметно помирился. В эти трудные для Антона дни она не заговаривала на болезненную для обоих тему и была для него не только любовницей, но и другом, и жилеткой, в которую можно было поплакаться. Правда, встречаться с ней было труднее, чем обычно, потому что Аня тоже была к супругу особенно внимательной и заботливой. Приходилось врать ей, что хочется побыть одному. А потом Соня простудилась и затемпературила, и Аня всецело занялась дочерью. Антон под предлогом съездить за покупками вырвался к любовнице.
Звонок жены отвлёк его в самый пикантный момент. Сначала он решил просто не отвечать, потом – сбросить вызов, но в последний момент всё же раздумал и нажал ответить.
- Да.
- Антон, Соню в больницу увезли.
- Что?
- Ей стало хуже. Мерила температуру – сорок и три. Вызвала врача.
- И что врач сказал?
- Он сказал, двусторонняя пневмония. Нужна срочная госпитализация. Подключили искусственную вентиляцию лёгких. Я сейчас в больнице.
- Хорошо, я сейчас приеду. В какой больнице?...
- Что-то с Сонькой? – осведомилась Полина, когда Антон отключил трубку.
- Да, двусторонняя пневмония. Я должен ехать. Прости, Поль.
***
Спустя сутки состояние дочери резко ухудшилось. Аня почти не отходила от её постели, всё время спрашивала врача, есть ли положительная динамика. Тот отвечал: надеяться надо, - однако по его взгляду, было понятно, что надеяться особо не на что, в любой момент Сони может не стать.
- Что мне делать? – с отчаянием спрашивал Антон Юлиану, когда нашёл несколько часов, чтобы к ней вырваться. – Сначала ушли отец и мать, а теперь дочка умирает!
- Смотри в зеркало… Ты провёл ритуал и закрыл глаза Маре, - сказала она скорее утвердительно, чем вопросительно.
- Да, проводил, но видимо, он не подействовал.
- Как раз подействовал. Мара перестала тебя видеть. Но зато она видит твоих близких – тех, в ком течёт твоя кровь. Если ритуал не отменить, твоя дочь умрёт. Вижу, твоя жена не переживёт смерти дочери и сойдёт с ума.
- А если отменить? Тогда я умру?
Ясновидящая кивнула:
- Да, но дочь твоя будет спасена.
- Слушайте, но может, есть какой-то другой способ?
- Другого нет. Либо ты, либо твоя дочь. Отменить ритуал можешь ты сам. Для этого надо найти ту куклу, на которой ворожил, и снять повязку с её глаз.
Последнюю фразу она почему-то произнесла громче обычного, словно боялась, что Антон не расслышит. Однако ему и так было слышно каждое слово. Спасти Соню, но умереть самому… Нет, конечно, Антон любил свою дочь, но умирать таким молодым. К тому же, Аня женщина здоровая, может ещё родить ребёнка. Ах да, она не переживёт, свихнётся. Но ведь есть ещё и Полина, и она, кстати, через несколько месяцев родит от него ребёнка. Может, и к лучшему, что она отказывается делать аборт?
- Если этого не сделать, - продолжала Юлиана, словно прочитав его мысли – или, может, и в самом деле прочитала. – Ребёнок, которого ждёт от тебя другая женщина, тоже умрёт. Пока Маре глаза не развязать, ни одна женщина не сможет от тебя родить. Мара будет забирать всех твоих родственников.
Антон был потрясён. Что же получается, никогда теперь не суждено ему стать отцом, всю жизнь проживёт, не оставив наследника. Из детдома брать – тоже не выход, у них, как правило, наследственность плохая. Да и можно ли вообще полюбить чужого ребёнка? Как ни крути, а род всё равно прервётся.
«Ну ладно, что делать? – успокаивал он сам себя. – Некоторые вообще без детей живут – и ничего».
- Ладно, я пошёл.
Антон уже встал, открыл дверь, за которой в ожидании своей очереди сидела женщина. Однако внезапно проскочившая в мозгу мысль заставила его обернуться.
- Кстати, а что будет, если кто-то случайно найдёт эту куклу и снимет повязку?
- Ритуал будет отменён, и Мара снова тебя увидит. Поторопись. У тебя есть время до завтра. Только так ты можешь спасти своих детей.
Она сказала «поторопись». Действительно, надо поторопиться, думал Антон, пока эту куклу никто не нашёл. Он чуть ли не бегом бросился к выходу, по дороге едва не налетев на женщину, которая зачем-то стала уходить. Странная какая-то! Ладно, ушла бы, не дождавшись своей очереди, а то ж ведь дождалась. Впрочем, сейчас не до неё. Надо во что бы то ни стало найти эту куклу и перепрятать, чтобы точно никто не нашёл.
***
Вскоре Антон был уже на пустыре. Ему даже искать особо было не надо, ибо он отлично помнил то место, где оставил куклу. Ноги сами привели его туда. Однако куклы там не было.
«Где ж она, чёрт побери!» - думал он, тщательно просматривая каждый квадратный сантиметр уже по десятому разу.
Создавалось впечатление, будто кукла каким-то чудесным образом научилась ходить и убежала в неизвестном направлении. Или же кто-то схомячил? Что же это за народ – лишь бы хапнуть всё то, что плохо лежит! Кому и какого лешего понадобилась эта разнесчастная кукла?
А вот какие-то молодые люди, по всему видно, шпана. Шляются чёрт-те-где, вместо того, чтобы ходить в школу.
- Где моя кукла? – закричал на них Антон. – Куда вы её дели? Немедленно верните! Всех пересажаю, к чёртовой матери!
- Ты чё, дядь, - ответил, оскалясь, один из них. – На хрен нам твои куклы!
Они, смеясь, удалялись всё дальше. Антон сначала смотрел им вслед, а затем упал на землю и принялся истошно выть.
***
«Носит же земля таких папаш!» – думала про себя Надежда, возвращаясь домой в переполненном автобусе и держа в руках куклу Барби в чёрных одеждах с завязанными повязкой глазами.
Где только Лизка с Петькой её откопали? Впрочем, могли где угодно – вечно они для своих свиданий выбирают какие-то ненормальные места – всякие там заброшенные стройки, чердаки, подвалы, пустыри. Видимо, где-то там Петька её и нашёл, ну и подарил своей девушке. Лиза в свои пятнадцать лет, конечно, в куклы не играет, а вот Инга… Сколько слёз было, когда Надежда отобрала игрушку! Она бы вообще не давала эту странную куклу дочери – выбросила бы, от греха подальше. Мало ли кто и с какой целью её оставил, да ещё и в чёрное нарядил, глаза завязал? Может, на кого-то через неё порчу наводили? Но и Инга, и Лиза уже держали игрушку в руках, а значит, могли взять на себя тёмное колдовство. Именно поэтому она тащилась к ясновидящей через весь город.
Ей было хорошо слышно, о чём говорила Юлиана с клиентом, который пришёл до неё. Узнала она и самого клиента. Этого мужика она несколько раз видела в своём дворе. Память на лица у Надежды с детства была отличная. «Тебе бы, Надька, в разведке работать! – говорили все друзья и знакомые. – Всех знаешь, всех помнишь». Правда, разведчицей стать ей было не суждено – слава Богу, кассиром взяли. И что вообще не прибили вместе с детьми! Сволочь Витька! Задолжал бандюкам, проигрался, а сам слинял, чтобы шкуру свою спасти. До конца жизни Надежда не забудет, как здоровенные мордовороты вломились к ней в квартиру. Хорошо, Инга с Лизой тогда были у бабушки, не видели, как бандюки били и насиловали их мать, как после их ухода на полу появилась лужа крови – неродившийся Славик. Чтоб этому Витьке пусто было! Знала бы она, где он ошивается – сдала бы его без зазрения совести. Раз он с такой лёгкостью подставил жену и детей.
А этот, по всей видимости, его точная копия. Сам умирать не хочет – собственными детьми прикрывается! Ну, нет, она, Надежда, не позволит ему спасти свою шкуру за их счёт! Суждено тебе, голубчик, на тот свет отправиться – так вперёд и с песней!
С этими мыслями она решительно сдёрнула повязку с глаз куклы и выбросила в открытое окно.
