Сокровище, изменяющее жизнь ( часть первая) начало

  Часть первая

А если я умру?

            Среди других играющих детей
              Она напоминает лягушонка.
              Заправлена в трусы худая рубашонка,
              Колечки рыжеватые кудрей...
                                                            Заболоцкий Н А.


  Вступление
В южный, самый зелёный город Казахстана, Джамбул, пришла весна. Она нарядила его в своей щедрый цветущий наряд, чудесно преобразив улицы, парки и площади. Солнце уже медленно перевалило зенит,  но всё ещё продолжало ласкать желанным теплом гуляющих или спещащих по каким-то своим делам прохожих.  Из дверей областной редакции "Знамя труда" вышла группа молодых людей и, сбежав по ступенькам, пошла по главной городской площади. Парни и девушки с весёлым  возбуждением делились своими впечатлениями. Только что закончилось очередное заседание Клуба молодых поэтов, открывшегося с целью помочь местным любителям поэзии в их творческом развитии.  И теперь наполненные восторгом и радостью, они шли по широкой площади, вытянувшись в цепочку и один за другим читали свои стихи. - Стойте -ка! Послушайте, други!  - вдруг раздался голос одного из юношей. Все разом остановились и посмотрели на  Геннадия, который, устремив взор вперёд, начал торжественно произность свою выразительную тираду: - Смотрите какая перед нами широкая дорога, поэты! Сколько неизвестного, но, уверен, интересного ожидает каждого из нас впереди! Поэзия - это не только настоящее чудо человеческого ума, но  и, как сказал Иван Сергеевич Тургенев "Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо - отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия". И наше призвание  как поэтов,  - он приложил руку к груди - донести до читателей трепет сердца, волнение души и  даже, если хотите, слёзы. В поэзии обычные слова начинают сверкать, звенеть и благоухать.  Итак, друзья, вперед к прекрасным стихам и новым поэтическим открытиям! - Ну, ты даёшь, Геночка! Как сказал а-а! Твою речь надо
напечатать в "Знамени труда!" - воскликнула самая молодая в группе идущих девушка. Её звали Валей, но все обращались к ней с собой нежностью  - Валюшка. Это была самая весёлая, даже озорная, среди членов клуба, рыжеволосая, стройная и с довольно миловидной внешностью девушка. Поддерживая её дружными аплодисментами, жизнерадостная компания продолжила свой путь. Дойдя до конца площади, молодые люди расстались, искренне пожелав друг другу удачи и  вдохновения. Двум девушкам было по пути до автобусной остановки, и они продолжили путь вместе. Разговаривая обо всем по-немногу, они остановились, каждая ожидая свой мартшрутный автобус. Вдруг Валя словно спохватилась: - Анечка, - обратилась она к своей спутнице, - давай мы с тобой будем дружить. Конечно, если ты не против?! Дай мне твой номер телефона. И вот тебе мой. Если, что-то напишу, позвоню и тебе почитаю, а ты- мне. Это же будет так здорово! - Прекрасно, Валюшка! - быстро вырвав из блокнота лист  бумаги, Аня написала свой номер телефона и, отдав листок подруге, нырнула в уже отходящий автобус. - Пиши! Звони! До встречи! - выкрикивая короткие, бодрые фразы, Анна махала Валюшке через заднее окно автобуса.
   


                              Глава первая
"Даже если раны детства заживают, ранимость никогда не проходит". 
Марио Пьюзо.

Семья Бориса и Антонины Широниных жила на окраине города в так называемой китайской провинции  "Тайвань"  и ютилась в неказистой времянке. С самого начала их совместной жизни всё у них складывалось нерадостно. Антонина была довльно красивой женщиной, но очень строптивой и своевольной. В молодости она нагуляла сына Серёжу, которому, к моменту встречи Бориса с Антониной, уже исполнилось 11 лет. Мальчик носил фамилию матери. Борис сразу невзлюбил его и поставил жене условие: "С нами ему не жить! Пусть идёт к бабушке своей - Примаковой". Сказано, значит решено. Сергей переселился в дом  к бабушке. По натуре Варвара Степановна была женщиной доброй, отзывчивой. Она приняла внука как родного сына. В своё время она родила трёх дочерей, старшая из которых после тяжёлой и длительной чахотки умерла.  Воспитывала она их одна. Муж  Варвары попал под репрессию и был сослан в один из сибирских лагерей. Время было трудное и, чтобы  выжить и поднять двух дочерей, Варвара Степановна тяжело работала, не чураясь никакого физического труда. После освобождения из лагеря, муж написал ей письмо и сообщил, что не вернётся домой, так как у него теперь тут новая семья. Это сообщение сильно подкосило здоровье Варвары. У неё опустились руки, не хотелось жить. Всё время, пока муж находился в лагерях, она держалась, надеялась и изо всех сил старалась сохранить семью, заботилась о дочерях.  Ей очень хотелось, чтобы подрастающие дочери не чувствовали временное отсутствие отца.  Пенсия была маленькой, поэтому она откликалась на любую работу. Когда не осталось никакой надежды на возвращение мужа, Варвара затосковала, на неё нахлынуло полное разочарование. 

Как-то, проходя по базару, она услышала разговор двух мужчин- чеченцев. Они говорили о сбыте спирта. Варвара приостановилась и прислушалась. Мужчины толковали о том, что нужно найти бы пару-тройку сбытчиков спирта за кое-какую плату. Недолго думая, женщина подошла к ним и предложила свои услуги, поинтересовавшись, сколько будет иметь за проданный спирт. Предложение её удовлетворило, хоть небольшие денежки, да всё копеечка к пенсии. Варвара понимала, что спирт ворованный, но это её не особенно волновало. С этого дня она стала продавать спирт. Сначало тайно, но потом почти в открытую. Желающие всегда находились. Шло время, девчата выросли и создали свои семьи. Варвара осталась одна в своём стареньком домике. Вечерами, испытывая тоску одиночества, она стала сама попивать. И не заметила, как пристрастилась к алкоголю. Без очередной стопки уже не могла вечерять и не могла уснуть. И в этом помогал спирт. Ко времени переселения к ней сына старшей дочери Сергея, Варвара уже пила по поводу и без повода. Порой, проснувшись, прикладывалась к очередной рюмке горячительного. Сережа видел, что бабушка после рюмочки становилась разговорчивой и весёлой. Это его заинтересовало  и, однажды, когда бабушка вышла во двор, налил  немного в рюмку и быстро проглотил содержимое.  Он не понял вкус выпитого, только ощутил горечь в горле и слёзы в глазах. Но очень быстро закружилась голова и по телу разлилось  приятное тепло. С этого времени  при всяком удобном случае он наливал себе "маленькую"  - ему нравилось пребывать в хмельном веселье. Не прошло много времени, как Варвара заметила уменьшение содержимого в бутылке и поняла, что это дело рук её внука. Но вместо того, чтобы приструнить себя и его, она даже обрадывалась: вдвоём же застольничать веселее! Так и Сергей втянулся в это дурное дело. Скоро ему надоела компания бабки, и он стал уже находить себе друзей на улице. Варвара упрекала внука, прятала от него спирт, но он всегда умудрялся найти очередную бутылочку или деньги, спрятанные бабушкой в её укромном местечке, и все это пропивал с уличными друзьми. Нередко возвращался домой поздно. Варвара, в это время уже убаюканная спиртными парами спала непробудным сном и не реагировала на стуки в дверь. Тогда Сергей залезал в окно и устраивался спать на диванчике.  В доме стали происходить пьяные ссоры, нередко заканчивающиеся дракой бабки с внуком. Но потом они снова мирились, и всё продолжалось по-прежнему. 
                                ***

 К этому времени в семье Широниных было уже две дочери, Валя и Лена. Времянка стала тесной для  возросшей семьи. Отношения между супругами нельзя было назвать безоблачными. Антонина всё чаще укоряла мужа за то, что у них нет добротного дома. Работала она бухгалтером при железнодорожном депо, а Борис - плотником в строительном управлении. Дом купить на зарплату не получалось, и тогда Борис решил построить дом сам. Он вообще был мастером на все руки. "Замечательный плотник!" - так говорили о нём люди. Чтобы начать строительство дома, нужны были средства, и Борис, соорудив стлярную мастерскую, стал подрабатывать, делая людям ворота, скамейки, столы. Всё, что выходило из-под его рук было сделано на совесть, с любовью. Заказов было много, так что он после работы отправлялся в свою мастерскую и приступал ко "второй смене". Быть  рядом с папой очень нравилось маленькой Вале. Она любила смотреть, как папа стругает дерево, как вокруг разлетаются опилки и стружки, оседая в папиных курчавых волосах. Она тихонько сидела  возле отца на сделанном им стульчике и наблюдала за его слаженной  работой. Ей нравился запах свежеструганного дерева. А когда отец устраивал небольшой перерыв, Валя взбиралась к нему на колени и с особой нежностью извлекала из его кудрей стружки. Им было хорошо вдвоём. Отец обнимал дочь и гладил  её  по головке натруженной рукой или нежно щекотал её щеки чуть отросшей щетиной, а она обхватив его за шею, заливалась весёлым, звонким колокольчиком. Вытащив из-за уха карандаш, которым постоянно пользовался отец, отмеряя по дереву нужный размер, Валюшка прятала его под платьице, желая продлить счастливые минуты с отцом.

Летом отец вместе со своим другом уезжал в степь, где они выращивали арбузы и дыни. Валя страстно любила бывать на бахче. Сколько раздолья! Какая яркая степная красота! Она резвилась, догоняя бабочек и отыскивая маленькие голубые цветочки, неумело сплетала из них веночек, одевала его на голову и бежала к отцу. Отец неизменно наклонялся к своей любимице, прижимал к себе и целовал её в макушку, восхищённо приговаривая при этом: - Ой, да ты - настоящая степная королева! Раскрасавица моя рыженькая! Отыскав уже поспевший арбуз или дыню, Отец звал друга, усаживал на растеленное одеяльце дочь, и  начиналась арбузо-дынная трапеза. До чего же вкусными были плоды  земли и солнца! Сок струился по бороде, рукам и вскоре ладошки липли так, словно их окунули в сахарный сироп. Но день заканчивался и нужно было возвращаться домой, что Вале совсем не хотелось. Причин было несколько. Здесь, в степи, отец был очень открытым, часто улыбался и много шутил. Дома было всё по-другому. Валя видела, как не по-доброму смотрит мать на отца, выискивая всевозможные причины для ссоры. Так оно и было: Антонина часто оскорбляла мужа, выражая своё недовольство в мелочах. Отец становился хмурым и, чтобы не слышать  брань  жены, уходил из дома в свою мастерскую. Валюшке  шёл пятый год, и она уже многое понимала.  Как только отец уходил из дома, она отправлялась вслед за ним и, находя его сидящим на деревяной скамье с опущенной головой, тихонько подходила к нему, садилась на свой стульчик и лаского гладила отцовскую ладонь.  Когда отец поднимал лицо, девочка видела его печальные глаза, подернутые слёзной влагой. Отец по-мужки сдерживал подступавшие слёзы, вставал со стула и принимался за работу... Наступило время, когда в доме постоянно слышалась ругань. Отец уже не сдерживал себя, в ответ на укоры жены отвечал тем же.  Разгоралась громкая, грубая ссора. Мира в семье совсем не стало. Отец стал выпивать. Теперь ссоры