Житие ты наше уральское. Ч.3, (окончание).

оставить собаку»
                                                       О.Куваев. «Дом для бродяг»



                             Г Л А В А   1

  Он часто вспоминал то далёкое сумасшедшее счастливое лето.
  Сашке исполнилось три с половиной года, и они решились взять его на базу отдыха.
  Работа, деньги, проблемы- всё отошло на второй план, ушло в небытие. Хотелось безумного отдыха.
  Навьюченные рюкзаками и сумками они под вечер прибыли на место. Высокая лестница вела в желтый фанерный домик для счастья под номером 28. Две кровати, диван, холодильник, пыльная лампочка под потолком, два окна в крапивные заросли.
  Посидели на крыльце, покурили, помолчали. Кроме сына, конечно. Минуты через три он слинял и вернулся уже подружкой такого же возраста и темперамента. Милое создание, оказывается, уже предупредило его о клещах и, насколько стало понятно из их разговора, теперь они намеревались «всех хлещей перестукать». Поужинав, естественно, перед этим. На пустой желудок охота Сашку не прельщала.
  Вечером получили весла, спасательный круг, якоря и катались на лодке.
  Санька, разморенный под медным закатным солнцем, монотонно допытывался у отца, когда тот начнёт рыбачить.
  -Завтра, завтра, сынка… Вместе будем…-  отец  щурился на озёрные блики и улыбался. –Завтра…
  …Они пришли с пляжа в первом часу ночи, подсвечивая себе фонариком. Открыли двери. Сашка спал, развернувшись поперёк кровати.
  Солировал где- то под крышей комар- кровопийца.
  Мигала свеча, уродливо высвечивая стоящие в углу весла – двенадцатидневное языческое божество их летнего безумия.
  Он вдыхал озерный запах чистого Надеждиного тела- и целовал, целовал…
  Плакали пружины дивана, взывая о милосердии, пели «Аллилуйю» освободившейся любви.
  За фанерной стеной слышались голоса отдыхающих- полуночников, ветреный шепот ветвей, заполошные вскрики птиц, но ничто не могло помешать их ночному безумству.

                                     .   .   .

  Серость захватила мир.
  Серая вода, серое небо, серые лес и камыши, серый туман…
  Александр, зябко передёрнув плечами, насадил скользкого червя и забросил удочку.
  И свитер, и куртка, и штаны насквозь, кажется, пропитались сыростью. На бортах и сиденьях, будто горошины, уселись крупные росистые капли.
  Ни дуновения.
  Вязкая тишина.
  Поплавок картинно замер на свинцовой глади.
  Он достал смятую пачку сигарет, закурил. На глаза попались торчащие из сумки ласты. Сашка торопливо отвернулся. По телу прокатила волна озноба. И под пистолетом не заставите! Запахнулся плотнее в куртку.
  Крякнула тревожно утка, зашлёпала по воде.
  И- опять тишина…
  …Клёв начался часов в семь, когда солнце как -то сразу, всей монетой выскочило над кромкой леса.
  Поплавок утонул, будто его и не было. Он подсёк и вытащил окуня размером с ладонь. Тут же заплясал кивок зимней удочки. Тоже окунь. А потом пошло- поехало: чебак, окунь, ёрш, опять чебак…
  Александр в азарте путал леску, не успевая подсекать, вытирал скользкие от рыбы ладошки о штаны и свитер. Тряпка же для рук лежала рядом, на сиденье, белая, чистая…
  -Ну, вот сейчас закурю,- думал он каждый раз. –Заброшу- и закурю…
  А рыба всё клевала и клевала…
  Он даже не заметил, когда всё вокруг ожило: озеро заскрипело уключинами, замаршировали за мысом санаторий с пионерлагерем, завизжали детские голоса на берегу.
  День начинался.
  Александр бросил рыбачить, когда одежда начала плотно прилипать к потному телу. Смотал удочки, разделся до плавок, закурил сигарету и с хрустом потянулся.
  -«Как прекрасен этот мир!»- радостно и фальшиво пропел он. Зачерпнул ладошкой воду, напился. Серебристые мальки глупо таращились на чудака с метровой глубины.
  Сашка облачился в трико, надел футболку с длинными рукавами, шерстяные носки, ласты, подкачал ружье, натянул маску с трубкой и нырнул.
  Первая встреченная им щука долго хихикала, глядя, как он неуклюже в зарослях камыша разворачивает на нее ружьё. Затем степенно удалилась по своим рыбьим делам.
  Вторую подбить ему помешала вода в трубке. Он долго откашливался и отплёвывался, стоя по колено в воде. Илистые потоки текли по животу и ногам. На голове- венок из тины. Вода была теплой, и никуда не хотелось уходить. Но впереди его ожидала во- от такая щука, и он раком попятился на глубину.
  Эта, третья, поджидала его в подвальном помещении многометровой крепости из тины, камыша и водорослей. Александр, как на тренировке, развернулся и выстрелил. Блеснул гарпун, блеснула щука. Сашка поплавком вылетел на поверхность. Отдышался, осмотрелся по сторонам. Глубоко вдохнул воздух и начал погружаться, сматывая линь.
  Щука трепыхалась в травяном ковре. Сашка перехватил гарпун за трезубец и поплыл к лодке. Забросил в неё улов и долго барабанил ластами, пытаясь забраться на борт на обессиленных руках. Наконец, это удалось. Сел задом на живую пляшущую рыбу, задышал тяжело.
  Солнце жарило не на шутку. Пора сворачиваться. Да и мои, поди, поднялись.
  А те и не думали вставать. Валялись на кровати и болтали.
  -Сплюшки! День на дворе! Совести у вас нет! Отец с утра на ногах, а вы дрыхните!
  -Папа мамонта принёс,- доверительно шепнула жена Сашке- младшему. Тот наивно и восторженно таращился на отца.
  -Сейчас мама мамонта почистит- и будем кушать.
  Отец пересыпал в таз рыбу из садка.
  -А каса? Манная?..- деловито спросил сын.
  -И кашу сварим! Обязательно! Вставай, сынка! Нас ждут великие дела!
  Сын сполз с постели, присел над тазиком с рыбой. Надежда истомно потянулась.
  -И ты вставай! «Рассвет уже полощется..»!
  -Почисти рыбу… А я пока кашу сварю…
  -Да я уже почистил. В лодке ещё…
  -Слушайте, а давай сегодня сходим за черникой?.. Может, и земляника ещё есть…
  -С Сашкой искупаемся- и пойдём.
  И в это время Сашка взвыл.
  -Ты что, милый?- бросился отец к нему.
  -Лыбка делёца! А- а- а!- широко раскрыв рот ревел тот. Слёзы- градины  (откуда только такие берутся?!) катились ручьями по пухлым щекам.
  Пока он был занят своей бедой и искал у отца защиты, Надежда выскользнула из- под одеяла и  незаметно для сына оделась.
  -А мы вот сейчас наподдаём этой рыбке. Бери зубную щетку, пойдём умываться. А то папка без нас искупается…
  Они потопали к умывальнику. Санька маршировал сзади, громко напевая: «Песня хагом, хагом
                 Под битанским фагом…»
  Слёзы уже высохли, и ничто не мешало радости.
  Двенадцать дней счастья.
  Было ли?.. Не было?..
  Двенадцать дней… Как сон.



                                   Г Л А В А    2


  -Знаешь, Рюмины зовут в избушку на озеро на выходные…
  Жена лежала на диване. Рядом стояла чашка с кислой капустой. Жена захватывала её щепоткой и густо наносила на лицо.
  Александр сидел на ковре посреди комнаты и ремонтировал сыну велосипед. Сашка- младший стоял рядом и с испугом смотрел на страшную, в восковых капустных листьях маму.
  -Сашку можно с собой взять. Не в палатках же спать будем. Тем более, Рюмины со своими едут.  Втроём им не скучно будет…
  -Папка, смотли! Машина вот такая!- Сын подбежал к телевизору, показал на машину.
  -Встречают опять кого- то…Негр… Из Африки, наверное…- скосила глаза Надежда.
  -Наверное.- Александр с трудом поднялся на затекших ногах. –Держи, сынка, готово!
  Младший живо уселся на велосипед, стал куролесить по комнате.
  Александр прошел на кухню, закурил у форточки.
  -Надь!- крикнул он.  -Тебе почитать сейчас?
  -Что? Говори громче! Не слышу. Санька, прекрати кричать!
  -Я говорю: почитать тебе? Ну, что вчера написал?..
  -А-а, давай…
  Он уселся у неё в ногах и, волнуясь, начал читать.
  Жена молчала.
  -Ну? Как?- не выдержал Александр.
  -Это что? Всё?- удивилась Надежда.
  Он кивнул.
  -Но это только начало! Я, вообще- то, хочу показать…- Александр отчего- то засмущался и занервничал. И никак не мог нужные слова. Но ведь что- то же заставило его вчера сесть и писать!?
  Надежда потихоньку начала снимать маску.
  -Что- то я ничего не поняла… Ой, посмотри, у меня здесь чешется!
  Александр обследовал её плечо.
  -Нормально. Нет ничего,- буркнул он угрюмо и опять вышел на кухню.
  Через минуту туда вошла Надежда. Санька прицепился сзади за шею и изображал всадника.
  -Саш, ты не расстраивайся. Я, наверное, не понимаю чего- то… Я же не специалист.
  Муж молчал, не отрывая взгляда от темного окна.
  Надежда постояла ещё немного, ожидая ответа. Затем повернулась и поскакала в комнату.
  Докурил сигарету. На душе было погано, как после Муратовских фильмов. Иль будто Борю Моисеева наслушался. Может, она и вправду чего- то не допонимает? Иль, и впрямь, дрянь такую стругаю? Вздохнул невольно. И вновь захотелось принять чуток на грудь. Нельзя. Лишние заморочки. И без них тяжко. Какого лешего надумал ей читать?! Пробовал же уже когда- то!.. Опять на те же грабли, будь они неладны!
  Неслышно зашел Санька с альбомом. Отец помахал рукой, отгоняя дым в форточку. Улыбнулся сыну, присел на корточки.
  -Ну, что у тебя?
  -Я колабль налисовал!- Сын был серьёзен и горд.
  -Показывай.
  Долго рассматривал рисунок.
  -А это у тебя что впереди? Якорь?
  -Нет, это килпич. Видишь, сколько сзади всего? А килпич, что бы колабль не оплокинулся!
  -Шикарный корабль!- Александр едва сдерживал улыбку.
  -Плавда?- Глаза сына были по- прежнему серьёзны.
  -Конечно, правда! Я тебя когда- нибудь обманывал? Шикарный корабль!
  Вошла жена.
  -Фу- у, накурено!.. Вы ужинать будете? Я что- то сыра захотела.
  -А что, давай, Санька, по чаю вдарим?! Или кашу будешь?
  -Сам- то будешь?
  -Я только чай.
  -И чего с Рюмиными решим?- Жена аккуратно делала бутерброды. –Тебе с сыром?
  -Я же сказал: не буду! Только чай…
  -Извини, не слышала. Саш, а ты? Кашу будешь? Тогда бутерброд с вареньем, ага?
  Александр- младший уже деловито сидел за столом и терпеливо дожидался раздачи бутербродов.

                                     .   .   .

  Александр «притормозил» с писанием. Что- то подспудно давило на психику, заставляло нервничать. И что- то именно с его опусом. Не нравился он ему. Не вырисовывался. Вернее, уж слишком вычурно вырисовывался: он пишет о том, что тот пишет о третьем, который в свою очередь тоже пишет… И так далее. Самому запутаться немудрено! Ни ясности, ни простоты. Нагромождения, как в курумнике. Из этих тупиков чем дальше, тем труднее выпутаться. Или придётся притягивать что- либо за уши. Что бы выпутаться. Бредятина!
  На кухне копошилась жена. Звенела посуда. Шипело что- то на плите. И донеслись вкусные запахи.
  Он встал. Потянулся с хрустом и пошел на кухню.
  Поужинали, лениво перебрасываясь фразами. Новостей за день скопилось не ахти как много. Расслаблено уселись на диван, закурили. Надежда принялась за вышивку, Александр включил «Омен. Часть 1». И опять молчали.
  Спустя час Надежда  заёрзала на диване.
  -Выключи!- тревожным голосом попросила она.
  -Подожди! Давай досмотрим, сейчас уже кончится.-
  Он не отрывал глаз от экрана. Демьен смотрел на приближающиеся кресты церкви. И вдруг заверещал, забился в припадке. С сатанинским криком грянул хор. Александра всего передёрнуло. Низ живота сжался, как перед дракой.
  -Тебе страшно?- обернулся он к жене.
  -Я лучше курить пойду…
  Надежда  выскользнула из- под пледа, ушла  на балкон. Через пару минут пришел и Александр.
  -Черт! Молодцы! Так сняли, что мороз по коже! Дай затянусь!
  -Возьми себе целую.
  -Ты