Информация, размещенная на сайте «Геометрия Уральской «КБ»
«Задачи с любовными треугольниками
и методы их решения»
«...Задано изначально: любовь многогранна.
Типы треугольников.
1. Равносторонний. Задача из категории простейших. Решения не имеет. Пример: бабуля- сын- внучка, дед- дочь- внук и т.д. до бесконечности.
2. Равнобедренный. Недолговечен, так как два катета имеют одинаковые параметры (90- 60- 90) и делать выбор меж ними -себя не уважать.
3. Задачи с выпуклыми и впуклыми треугольниками, естественно, не рассматриваются. Данные типы треугольников рассмотрены на сайте «Любителей голубого сала»...»
А рассмотрим- ка мы, друзья мои, самый интересный из треугольников- разносторонний!
Здесь примеров сколько угодно. А если включить фантазию, то... ого- го! Имеет множество решений. От увольнения беременной секретарши до венчания с женой на тридцатом году супружеской жизни. От развода с женой до пожизненного содержания соседки. От совместного воспитания общих детей до пластической операции на лице с последующей сменой фамилии и убытия инкогнито за рубеж. До 2059 года включительно.
Но мы немного отвлеклись. Итак...
Он был, что называется, мужчина в возрасте. Двадцати четырех лет. Худой. Невзрачный. Всего 178 сантиметров роста. Дурацкое никчемное высшее педобразование.
Когда окружающие взирали на него с двухметровой высоты, он чувствовал себя маленьким и несчастным. А хотелось быть счастливым и объемным, как Черчилль. И любимым, как первый огурчик в парнике.
Ну, и что вы думаете? Пришло его время!
Он подрос на сантиметр (оказывается, люди растут до 25 лет). Поправился на четыре килограмма. И стал любимым. Причём, вначале у младой поросли физиков 31 лицея. А затем и всей матушки- России, став «Учителем года».
С любовью, понятное дело, случился перебор, но важен сам факт: всяко разное может произойти в жизни, ежели очень хотеть!
Тогда- то вот и образовался пресловутый любовный треугольник: он- ученики- учительница литературы. По своей наивности он думал, что вопрос разрешится просто: днём- физика, ночью- лирика. Простая душа! Ночью к нему приходили удивительные разгадки тайн антивещества и черных дыр, и он оставлял лирику на постели в недоуменном ожидании. А днём лирика нежданно- негаданно являлась ему в виде нескольких пар стройных пятнадцатилетних ножек в комплекте с голливудскими бюстами и набоковскими мордашками. Мордашкам было наплевать на ночную лирику вместе со всей мировой литературой. В головках зрела такая стратегия и такие разыгрывались комбинации, что не снились ни Сталину, ни Наполеону, ни главе МОССАДа.
Рубить Гордиев узел наш безвестный герой не решался. Тем более, что молодой организм пока справлялся с поисками решений данной ситуации. Поиск, как не странно, даже доставлял ему удовольствие и был не в тягость. Как подготовка к Новому году.
А решение пришло неожиданно. И не ему. В мае его перевели в Москву в Министерство просвещения ( Как я и утверждал в предыдущих главах- Москва сильна провинциалами!)
А насчёт оставшихся в Челябинске лирик...
Дневные достигли совершеннолетия и разлетелись кто куда, унося с собой светлую память о школьных годах.
Ночная лирика вышла замуж за историка из 11 лицея. Тот незнаком был с аннигиляцией, космосом и Эйнштейном и ночами не отвлекался.
Вот такая вот гипотенуза у нас приключилась нонче в городе, честное слово.»
Г Л А В А 6
ЗАПИСИ СТЕПАНЫЧА.
«А , казалось бы, проще простого…» (повесть, продолжение).
Глава 8.
-Надь, ну, давай я тебя сфотографирую… Только ты…-
-Не надо меня фотографировать!- она резко отвела фотоаппарат в сторону. Голос прозвучал хрипло, незнакомо. И сразу же закурила.
Александр, машинально взводя затвор, зло посмотрел на ее затылок.
-Нэ надо, нэ надо,- с издевкой передразнил он ее и уложил фотоаппарат в футляр.
Надежда обернулась.
Они были на кухне. Субботний вечер. Тушилось мясо в сковородке. Шумела еще светлая улица… Тихонько играл магнитофон. Благостность и спокойствие. Как и каждый день. Как и каждый из тысяч и тысяч прожитых дней.
-Я не могу уже! Да пойми ты: не могу уже!!!
У нее дрожали губы. И на глазах- слезы.
Он еле сдержался, чтобы не ответить что-нибудь резкое, налил воды в стакан из-под крана.
В соседней комнате бабуля ругалась с внуком.
«Открыли счет, открыли счет…
Хлебнувшее безлюбья сердце
Нас обречет, нас обречет…» - неслось негромко из магнитофона.
Вошла Полина Дмитриевна.
-На горшок, безобразник, запросился! Ну-ка, отец, иди, разберись с ним!- сказала она сыну.
Надежда незаметно затушила сигарету.
Александр пошел к сыну.
Погладил по жестким волосам.
-Спи, сынка, пожалуйста… Спи, тезка, спи…
Санька серьезными глазенками посмотрел на папку, кивнул головой. Затем поудобнее сложил кулачки под щеку и зажмурился.
-Спокойной ночи.
-Спокойной ночи.
-Пап, а дырка в заборе- это, значит, порвалось?..
-Угу.
-А светофоры на столбах растут?
-Сань, давай спать…
-А сегодня про карате показывали… Там один так кирпич поставил…- Сашка повернулся на живот.
-Ты уроки сделал?- перебил его отец.
-Ага,- по- отцовски ответил сын..
-А что в школе получил?
-Да это… не знаю… Правда, не знаю, пап!- Сашка убедительно выкатил серые глаза.
-Давай дневник.
Сын нехотя поднялся, поплелся к портфелю.
Вообще-то Александр редко проверял дневник сына. Это была компетенция Надежды. На нем «висела» музыкальная школа. Там он пощады Сашке, как и раньше дочери, не давал. Сдуру постоянно мерещились хилые еврейские мальчики с тоской в глазах и скрипками в руках. Ни жалости, ни тоски не хотелось… Хотелось будущной сыновней обеспеченности…
-А я тоже рассказ написал!- гордо сказал Сашка, роясь в портфеле.
Александр замер. Закололо иголками в ладошках.
-Так… Сказку одну…
Сашка оставался деловитым и невозмутимым. Посмотрел в дневник.
-Ничего не поставили!
А на милой мордашке так и было нарисовано желание поделиться своим, сокровенным.
-А мне дашь почитать?
-Я там чуть-чуть не дописал! Сейчас допишу…
Санька с готовностью вытащил тетрадь.
-Ага. Пиши. Я покурю пока,
Он ушел в ванну. Закурил. Посмотрел на растопыренную ладонь. Пальцы не дрожали.
Какая-то сладостная волна, наконец-то, докатилась до сердца. Будто бросился в ледяную воду, а там - теплая, ласковая, неожиданная…
-Наконец-то!
Он никогда не афишировал свое сочинительство. Но куда ж деться, если единственное место для этого- кухня- служила еще и местом сбора всей семьи. Поневоле догадаешься. К тому же, как-то пообещал сыну сочинить вместе с ним «Остров сокровищ»… Видимо, сын устал ждать… Или не захотел делиться лаврами автора…
Он вернулся в детскую.
-Вот,- протянул ему листок Санька.
«Жил-был Иванушка дурачёк. Вот
както его послали за водой.
Иванушка потянулся. Елееле вст
ал с печи. И пашол к реки. Вот
пришол он на реку опустил он
ведра в воду. Вытащил он ведра
а там щюка. Иванушка подумал
вот продадим щюку получим многа
денег. А щюка ему человечески
м голасом говорит не продавай меня я твои
все желания исполнию.
Д. 25,кВ. 359, подъезд номер 10, Саша., индекс»
-А почему индекс не написал? – отец с усмешкой посмотрел на сына. Разочарования не было. Дороже, чем это лохматое существо с большущими удивленными серыми глазами, курносым носом в веснушках и не по-детски большими ободранными кулачками у него сейчас не было.
-Хорошо, пап, правда?..
Александр наклонился и поцеловал сына в затылок.
-Спи, сынка…. Спасибо тебе…
Он поцеловал сына в затылок.
А тот уже засыпал, растянув губы в улыбке…
А из кухни неслось паковское:
«… в мире котором и я повторяюсь.
Вместе со всеми вращаюсь…»
. . .
Он опять проснулся ночью. Он точно знал: время полпятого.
Ему снилась жена.
Она не смотрела ему в глаза и не отвечала.
-Ты правда не любишь меня? Надя! Надя, ответь! Кто он?
-Митурич,- сказала, наконец, она.
-И давно ты его любишь?
-Давно… Но не думай, у нас ничего не было…
-А он?!
-Да…
Она посмотрела на него и глаз уже не отводила и не опускала. Главное было сказано.
-А почему не говорила раньше?
-Зачем?- у нее даже появилось подобие усмешки.
Он не знал- зачем?!! Он вообще сейчас ничего не знал! Внутри была пустота, мертвая пустота! И она давила, не давала ни думать, ни дышать!
Он, как дурак, ревновал ее со дня знакомства ко всем. И к знакомым, и к незнакомым, и к выдуманным им же самим мужикам… Хотя, и сам не был безгрешен…
А сейчас им обеим за сорок… Отчего же так больно, страшно и пусто на душе?.. Кажется, никогда так больно не было…
-Это сон,- сказал он себе. –Это сон.
Но он знал: это не сон. Не бывает таких снов…»
Г Л А В А 7
ЗАПИСИ СТЕПАНЫЧА
«А, казалось бы, проще простого…»
(повесть продолжение)
Глава 9
« -Дурочка ты, дурочка у меня… Какая ты дурочка!
Он гладил дочку по голове, а та, уткнувшись ему в грудь, рыдала не переставая уже минут пять.
-Дочка, дочка… Глупышка ты моя…
Плечи, худенькие и беззащитные, затряслись ещё сильнее. Ему самому хотелось завыть. Маленький родной комочек.
-Только не ляпни что- нибудь, только не ляпни…- твердил он себе. –Лучше молчи… Иначе- крах! Иначе- она тебе никогда не простит твоей трепотни!..
И гладил, прижимая к груди, и гладил…
-Что ты, дочка… Что ты, глупышка… Солнышко моё…
Ноги затекли до судорог, но он боялся пошевелиться.
-За что ж тебе, малёк, такое счастье?.. Люди жизнь проживают, а любви так и не видят. Эх, доча, доча,- он говорил это тихо, спокойно, будто сказку ребёнку рассказывал, а у самого всё дрожало внутри от волнения: дочка плачет на его груди! Может, будь дома жена или сын- всё было по- другому… Может, она плакалась бы не ему, не к его груди прижималась бы… Но верить в это не хотелось. И потому сжималось сердце и всё внутри дрожало, как перед дракой.
-Счастливая ты моя…- Он поцеловал её в затылок. Погладил по спине, узкой и худой, как у двенадцатилетней девчушки. –А любовь придёт… Поверь мне… Я же рассказывал тебе про себя… Думал: ничего не будет больше в жизни… А мне- раз!- и мама встретилась. И тебе, доча, человечек твой встретится… Ты это сразу почувствуешь, вот увидишь… Потерпеть надо… И подождать… Не плачь. Твои подружки и такого никогда не испытают… Несчастная любовь- это же тоже любовь… И не у каждого бывает… А у тебя уже есть… Счастливая ты… Не плачь, солнышко… Давай я тебя в спальню отнесу, давай? Чуть- чуть поспишь, а потом ещё поговорим, давай?..
Машка мотнула головой. Всхлипывала, но уже реже и реже. Отца слушала.
Он поднял её на руки, отнёс на постель. Дочь свернулась клубочком, затихла. Он накрыл её пледом, поцеловал в закрытые мокрые глаза и вышел.
Больше ничего не надо было говорить. Поспать надо было. В тишине. Он и так много чего наговорил. Может, даже лишнего… Но, главное- не врал. Ни словом! А дочка это чувствовала. Он это точно знал!
Александр прошел в свою комнату. Ударился нечаянно плечом о косяк. Внутри по- прежнему всё
