неуязвимости, что и пальцем не пошевелит, чтобы прятаться, а уж тем паче бежать... О таком раскладе, местные органы даже думать боятся. Встречались случаи вопиющие, когда враг был столь высокопоставлен, что приходилось решать судьбу такого человека на высшем уровне. Вот почему Синегубов Николай Иванович остановил выбор на Воронове. Кто бы ни стоял за этой дьявольской постановкой, — «Серега не отступит».
Ну и еще нарисовалась одна внушающая опасение деталь... Назвать проблемой язык не поворачивается — чай, под Богом ходим... Не исключено, что фашист — человек рисковый и отвязанный, потому надумает устранить самого Воронова в надежде на оперативную вялость местных органов. Ведь сколько времени шпион живет вне подозрения госбезопасности... А сколько еще сумел бы... если не злодейское убийство Машкова?
А вот зачем он все-таки надумал не только убить снабженца, поглумиться над трупом и вдобавок сжечь домишко несчастного — вопрос на засыпку... Вот главная ниточка, что ведет к раскрытию дела. Было бы любопытно знать — посвятил ли немец Конюхова в причину лютой казни, открыл ли старику мотивацию столь дикого решения или Лошак, проявив пещерную фантазию, сам такое выдумал? По логике — самодеятельность старого зека в корне исключается, немец не позволит отдать себя на волю случая. Таким образом — Лошак просто передаточное звено.
У фашиста имелись веские причины для ликвидации Семена. Вражий агент неспроста организовал театральный эффект, подобный грому среди ясного дня. Почему? Зачем убийце трубить о содеянном на всю ивановскую? Для чего устраивать спектакль?
Следует еще раз потрясти диверсантов и в особенности Мерина. И опять — закавыка. Гурьев Никита бессердечный исполнитель, палач, такому не по чину знать обстоятельства заказчика. Уж такое правило установлено для наемных убийц или профессиональных катов. Кроме того, Ерема-Лавренев, подручный Мерина, считал, что старший группы ниже Лошака мастью. Выходит, и уркагану Конюхову не с руки открывать карты чужому человеку, даже если и знал чего...
Сергей понимал, что нужно правильно сформулировать круг проблем и вопросов, определяющих скорый успех расследования.
Ход размышление капитана прервал младший лейтенант Свиридов.
— Сергей Александрович, тут, — Андрей замялся, — тут... милиционеры с линейного пришли. Линейщиков тоже позвал, у них там людей поболе нашего будет, одним словом, подмога.
В Ленинской комнате за допотопным столом, покрытым красным кумачом, поджидали вызванные сотрудники линейной милиции: лейтенант Синицын — здоровенный белобрысый мужик с веснушчатыми кулаками и два накачанных крепыша — оперативники.
Воронов вкратце изложил свои недавние соображения, понимая, что в полной мере переварить такую кашу парни быстро не смогут. Потом, сославшись на неотложный звонок, оставил гостей и ушел в кабинет начальника отделения. Капитан обстоятельно сообщил Селезню новые подробности и попросил привлечь городские силы на случай, если Пахряев соизволит махнуть в город, а оттуда дальше.
Затем нарочито беспечно, по-свойски деланным голосом Сергей позвонил Пасвинтерам. К телефону подошла Вероника. У мужчины трепетно забилось сердце и тут же сладко взыграло на душе. Женщина обрадовалась звонку, ее голос весело щебетал. Сергею страшно хотелось послать любимой воздушный поцелуй в телефонную трубку, да неловко было, еще подслушает кто. Не вдаваясь в отдельные подробности, Воронов кратко известил Веронику, что через часок придет пообедать. Не мог же он сказать, что страшно соскучился, да и стыдно было намекнуть о вожделенной цели приезда, чего доброго, женщина решит, что чекист ищет только интимной близости.
Вернувшись в красный зал, Сергей, лукаво не мудрствуя, спросил с деланным возбуждением.
— Ну, что на сей счет считаете, товарищи командиры?
В ответ — гробовое молчанье.
Настенные корабельные часы над входной дверью показывали пять минут шестого. Дверь резко отворилась, и ввалился запыхавшийся сержант госбезопасности Алтабаев — средних лет рыхловатый нацмен, ходивший в заместителях Свиридова. Доклад сотрудника был краток и не весел.
Догадка Воронова насчет удравшего караульного подтвердилась уж слишком быстро. Тело Пахряева нашли в зарослях кустарника позади хоздвора стройучастка НГЧ, невдалеке валялся и старенький велосипед. Сообщили из пожарной команды, у бойца из пожарного поезда скрутило живот, вот бедняк и напоролся на труп. Дневального зарезали аккуратно — одним махом, косой удар слева в подвздошье, без потери крови...
Воронов подумал, что малый поехал на встречу с агентом в надежде получить дальнейшие инструкции и заодно обещанную плату за выполненное дело. Но, как водится в таких случаях, заработал перо в бок. Что тут говорить — незавидная участь продажной твари.
Без долгих раздумий Воронов велел следователю Акимову возглавить оперативно-розыскные мероприятия, начав с места обнаружения трупа. Старого чекиста в таких делах учить не надо, следаку бы еще отыскать свидетеля, очевидца, приметившего нечто любопытное в задах стройучастка. Федотовичу в помощь выделили крепыша-милиционера и приставленного сторожить коридор долговязого тэошника. Второго сержанта послали организовать кинолога с розыскным псом — благо, таковой имелся у линейщиков.
— Да и нам здесь делать нечего, — Сергей резко поднялся со стула, — придется ехать на место. Убит сотрудник транспортного отделения НКВД. Поехали, Андрей Владимирович, — Воронов впервые назвал парня по отчеству, — только сделай запись в «судовом журнале»... чтобы потом не придирались. Следом обратился к милиционеру, — Иван Ильич, с нами пойдете?..
— Разумеется, — согласно ответил Синицын.
Только Алтабаев остался стоять незадействованным. Но настала очередь и сержанта. Воронов оглядел младшего командира с ног до головы, под взглядом начальства тот вытянулся в струнку.
— Алтабаев, остаетесь за старшего.
Широкоскулое лицо малого приняло строгое выражение.
— Есть, товарищ капитан, — произнес он бодро, — готов к выполнению задания. — отчеканил, будто сразу готов идти в бой.
— Проверь наличие бойцов. Собери людей в оперпункте и сообщи об убийстве Пахряева. Пусть будут готовы встать под ружье. Жди команды. Да... — Сергей пристально взглянул на молодца, — сильно не разглагольствуй и никакой паники. Скоро вернемся... Понял?
— Так точно. Разрешите приступать? — образцовый, видно, службист сержант Алтабаев.
Ехать пришлось недалеко. Стройучасток дистанции гражданских сооружений помещался сразу же за дорожным проколом под горкой. Огражденный хлипким дощатым забором участок представлял собой скопище сараев, облепивших вросшее в землю каменное здание дореволюционной постройки. Захламленная территория истоптана вдоль и поперек — ограда поставлена для видимости, одним словом, полный беспорядок. Народ уже разбежался по домам, рабочий день подошел к концу. Навстречу гостям вышел одинокий стрелок-охранник, который и показал, как пройти к лазу с восточной стороны.
— Пойди, воруют стройматериал, — поинтересовался Сергей у милиционера Синицына, — видишь, тут проходной двор?..
— Да, не без того... хотя по военному времени с этим строго, а вот раньше перли, дай дороги. Как правило, несуны — сами работяги, да и тащат помаленьку на пропой, — Синицын отстраненно пожал плечами.
— Да уж, — крякнул Воронов, — рабочий класс выпить не дурак...
Тропку, начинавшуюся сразу за проломом в заборе, работники стройучастка, видимо, проложили к отхожему месту.
— Ну и гадюшник, — зажав ноздри, возмутился Воронов. — Ха-ха-ха, культура... сопли в нос.
Невольно пристыженные местные командиры, натужно дыша, проглотили упрек.
— Федотыч, где спрятался, ау! — шутливо окликнул Сергей следователя.
— Да тут рядом… — раздался голос из-за ветвистых кустов, и появился Акимов собственной персоной. — Товарищ капитан, будьте поосторожней, не вляпайтесь, тут живого места нет. Идите за мной, покойник лежит на полянке — там чисто. Вот босота коммунальная... — самогонку и политуру здесь жрут, конспираторы хреновы, нашли место, чтобы начальство не видало... Кругом засрали территорию...
Перед ними открылась истоптанная до проплешин лужайка. На боку, поджав ноги под живот, лежал солдатик в застиранной гимнастерке и стоптанных кирзовых сапогах. К стволу худосочной березки прислонился старенький обшмыганный велосипед. Сразу и не поймешь — идиллическая картина: выпил человек, а теперь вольготно отдыхает. Но, увы, синюшные щеки и губы солдата указывали, что здесь — труп.
Вытирая замызганным платком пот со лба, следователь Акимов рассказал о том, что успел сделать. За такой промежуток времени, да и под протокол, конечно, самую малость. Первым делом произвели опознание. Боец-тэошник, разумеется, признал сослуживца. Обыскали содержимое карманов Пахряева — сущая безделица. Привлек внимание пустой дешевый кисет, догадка подтвердилась — земля у тела и подход с дороги к полянке густо просыпан махоркой.
— Предусмотрительная сволочь, хотел розыскному псу нюх отбить, — влез в разговор лейтенант милиции. — Да не знает, гад, что Джульба в линейном ученый кобель — небось и так унюхает.
Короче, больше ничего путного у Пахряева не обнаружили.
— Глухо, как в танке, — резюмировал Антипов. — Либо убийца выгреб все под чистую, либо солдат явился с пустыми карманами, не считая курева. В отношении умерщвления — расчетливый профессиональный удар, редкий урка на такое способен. Что подтверждает ваше предположение, товарищ капитан, — тут замешан агент-нелегал. Орудие убийства, судя по ране, определенно финка, ну, или узкий нож.
— А велосипед? — поинтересовался Воронов.
— Да что велик, лисапедку подняли, валялась рядышком. Думаю, дело обстояло так, Сергей Александрович, — Пахряев во время разговора с неизвестным держал велосипед за руль обоими руками. Потому толком и не сумел среагировать на замах с финкой. Закололи, как неповоротливую свинью. Да и удар с левой стороны. Похоже, сходится... Пахряев, правша, велосипед держал по правому боку.
— Ну, а что еще раскопали? — не отставал Воронов.
— Поверхностный осмотр места происшествия больше ничего не дал. Следы пребывания второго человека зачищены до основания. Повторяю, работал профессионал, — Акимов почесал затылок. — Ребята вокруг шукают, но пока не нашли ни одного мало-мальского свидетеля. Люди кругом как вымери. Считаю, товарищ капитан, лучше опрашивать работников стройучастка, бойца прикончили в рабочее время. Найдется такой, кто видел нечто любопытное... Но одному тут не справиться, сами понимаете, помощь нужна.
— Иван Ильич, давай уж, подключайся.
— Задание понял, товарищ капитан, да в «линейке» только один дознаватель и остался, можно еще участкового припрягу, — попросил лейтенант Синицын.
— Добро, забирай Филишина.
Тут раздвинулись кусты, и на поляне появились два милиционера, давешний крепыш-оперативник и пожилой усач, державший на поводу
