того – тишины, что зловеще таится в устах Кенота.
-Я видел смерть, - Кенот возводит руки в скорбном жесте. – Твои Дознаватели принесли ее в замок.
Сердце Вильгельма пропускает удар.
-О чем ты говоришь? – он срывается на шепот в волнении, не зная, что вдруг именно коснулось его страшной силой.
Страшной силы той зависти, когда делится влияние между двумя-тремя особенно сильными фигурами. Кенот – властитель верхов, проводник воли богов, Гилот – обитатель подземелий, ангел закона и суда, так можно ли смирить их и свести, деля влияние на короля? Гилот знает все, Кенот – почти все. Гилот верит в то, что делает, Кенот верит в то, что говорит сам. Гилот полагает Кенота тем, кто ради власти пойдет по головам, а Кенот считает, что Гилот под своим дознанием сводит личные счеты…
И где-то между ними есть тоненькая полоска правды.
Они не враги. Их вражда неизвестна. Они просто питают друг к другу сдержанное презрение и готовы избавиться друг от друга при каждом удобном случае, но народу нельзя без богов и без законов. А если есть боги – должны быть их жрецы, а среди жрецов – Высший. И народу нельзя без следствия и соблюдения законов, а это порождает слуг закона – Дознание, а если есть Дознание, значит, и там должен быть кто-то главный.
Но как же хочется иногда, чтобы вторая сила покорялась полностью первой. Такое желание было у Гилота, когда он предлагал подчинить Жрецов особому законному укладу. Такое желание было у Кенота, который внес проект о том, чтобы его жрецы блюли за законами…
И оба эти проекта отправились к черту, чтобы воскресать каждый раз между двумя сторонами. Но сейчас у Кенота есть еще одна цель, о которой мало что может предположить в самом страшном сне сам король…
-Да, мой король! Дознаватели – твои слуги, о, они вызовут гнев народа, и народ принесет тебе смерть.
-Что ты несешь…- его Величество разумен в высшей степени, которая сомнительна для его почтенного возраста.
-Так говорю не я! – Кенот даже оскорбляется, - так говорят боги! Они явили мне знак, чтобы я передал тот знак тебе! Боги берегут тебя, и я тебя берегу, мой король.
Кенот падает на колени перед королем, успев подумать о том, что, в общем-то, зря он это делает: мантия его испачкается…
-Секи меня, мой король, если считаешь, что я вру. Терзай меня, если кажется тебе…
-Встань, встань! – Вильгельм смущен. Он всегда ненавидел, когда перед ним бросались на колени, будь то выходец из народа или солдат, а уж тем более – Высший Жрец.
-Герцог Лагот в сетях окажется! – шепчет, страшно приближая свое, изрытое и рыхлое лицо к королю, Кенот. – Его завлечет блудница! Так было ведение богов! Блудница та, исполнившись ревностью…
-Ну, хватит! – Вильгельм заходится невеселым смехом и легонько толкает Кенота в грудь, чтобы тот не нависал над ним так сильно. – В моем дворе блудницы редки.
-Ваше Величество, - Кенот склоняется почтительно, - я предлагаю вам…рассмотреть некоторую возможность.
-Если опять скажешь, что Дознаватели должны подчиняться…- предостерегает Вильгельм, - то я…
Ничего он не сделает! Ничего он не сделает Высшему Жрецу. Даже пальцем не погрозит. Даже в мыслях он ему не навредит. Но все же, король должен заступиться за каждого из своих подданных.
-Нет, мой король! – Кенот – воплощение почтения и уважения. – Я говорю о другом. Ваше величество, герцог Лагот прибудет совсем скоро, так не дозволите ли вы, во избежание дурного влияния со стороны…
Намеренная пауза, как будто бы Кенот подбирает слово, остерегающее «дознаватели» - еще один моток вокруг крючка.
-Приставить к герцогу только одного моего человека?! - Кенот склоняется еще ниже, как будто ему самому стыдно за свои слова, но всем своим видом он демонстрирует поразительное смирение, дескать, ради короля можно и на грех пойти…
-Ну…- Его Величество смятен тем, что так легко отделывается. Он ожидал требований совсем уж поразительных, а Кенот так милостиво и так робко просит лишь приставить к Лаготу еще одного человека! Да что, задохнется Лагот? Ну, подумаешь, будут вокруг него женщины, дознаватели…от еще одного человека разве что-то изменится? Да никогда! И герцог, говорят, разумен, переживет!
В конце концов – король он или нет?
-Я согласен, - милостиво разрешает Вильгельм и Кенот улыбается с фальшиво-приторным облегчением, как будто бы могло быть как-то иначе.
Смущенный же Его Величество наспех прощается с Высшим Жрецом и торопится к себе, не полагая даже, какая змея разворачивает уже вокруг всего дела кольца, готовясь броситься в королевство и трон, впрыснуть яд и захватить, поглотить…
14
Гилот не выразил никакого чувства после доклада Эды. Он сохранил невозмутимость и отчужденность.
-Значит, брат погибшего не так прост, каким Двэйн пытался его представить. Тут вопрос в другом…
-Сковер еще не прислал ко мне с докладом, - напомнила Эда. – Я не могу утверждать, что это тот Каллен, который связан с моим пленником!
-Погибшим пленником, - напомнил Дознаватель. – Даже не так! С пленником подземелий, погибшим после твоего допроса от Веховой Воды, убитый, по признанию, одним из наших стражников, который предпочел нашему следствию самоубийство. Знаешь, что это значит?
-Что с нами не хотят работать, а предпочитают умереть? – предположила Эда невинно и тут же сама взбесилась. – Я не хочу играть с тобой в кошки-мышки! Я вообще не хочу играть. Я хочу, чтобы хоть что-то…
-Это значит, - спокойно прервал ее гневный поток Гилот, - что никакого совпадения здесь не может быть. Двэйн хотел влиться в кружок недовольных Его Величеством, для этого – сочинил памфлет, кстати, как на мой вкус – совершенно бездарный, а я этих памфлетов видел в избытке, но сам не стал исполнять, а нанял…
-Господина Мейсона, - подсказала Эда.
-Господи Мейсона, - кивнул Гилот, - совершенно верно. В свою очередь, когда Мейсона – бродячего актера, барда, мошенника и сомнительного во всех смыслах слова человека взяли на исполнении этого памфлета, он указал на Двэйна. Арест, дознание и вот – у нас мертвый пленник, мертвый стражник и следы яда, которого вообще не должно быть даже в упоминании.
-А во время зачистки мы выясняем, что некий Каллен из рыбаков, помог перевезти супружеской паре нелегально запасы вина. Учитывая, что Двэйн говорил о своем брате – Каллене и был рыбаком, то…- Эда поморщилась, - вино это не Веховая Вода!
-А Веховая Вода – это не вино, - подтвердил Гилот. – Но если Каллен – контрабандист, кто знает, какими еще он пользуется перевозками? Неспроста в деле об отравлении редчайшим ядом появляется вдруг брат убитого – это тебе… на будущее.
Эда почувствовала обнадеживающую ноту в фразе «на будущее». Значит – Гилот, несмотря на тот странный, будто бы сравнивающий взгляд к Мэтту, все равно хочет видеть именно ее на своем посту? Нельзя разочаровать!
-Тогда, позволь мне изложить свои соображения, - попросила Эда, заминаясь.
-Давно пора, - одобрил Дознаватель.
Эда приободрилась еще больше и принялась загибать пальцы.
-Во-первых, мне кажется неслучайным то, что это убийство было совершено за несколько дней до приезда Лагота. То есть, понимаешь – памфлетисты, недовольные – мы же их пачками берем. Кого секут, кого казнят, кому пинка под зад, а всё же… почему нужно было убивать Двэйна?
-Он мог выдать тех, к кому хотел попасть, - ответил Гилот просто, но он выглядел озадаченным. – Я понял ход твоих мыслей. Присутствие такого убийства говорит о том, что эти…недовольные неслабо так организованы.
-Значит, имеют влияние, - кивнула Эда. – Говори что хочешь, но, во-вторых, это было именно изощренное убийство. То есть…
Она навалилась грудью на стол и понизила голос до шепота.
-Убить человека легко. Даже в тюремной камере. Можно было сделать так, что мы бы и не поняли, что это убийство. Можно было представить все как самоубийство! Но нет, они…не знаю, как назвать, пусть будут «они» воспользовались редчайшим ядом. Почему?
-Оставили нам визитную карточку, - кивнул Гилот. – Я уже думал об этом. Они знают, что этот яд перевернет город. Знают, куда мы пойдем…
-И на кого натолкнемся, - закончила Эда. – Но какой смысл выгонять нас с места? Какой смысл? Это либо проверка наших методов, либо отвлечение внимания…
-А вот это уже настоящая дельная мысль! – Гилот поднялся. Прошел взад-вперед, склонив голову и размышляя. – Это настоящая мысль, которая меня тревожит и пугает, Эда! Стражник, совершивший убийство слишком слаб для того, чтобы вести все самостоятельно. Ему приказали…приказали убить, признаться и убиться. Впрочем, может быть, он даже и не убивал. В его доме не найдено ни одного следа от яда – Веховой Воды или еще чего-нибудь, да у него даже стряпни несъедобной нет. то есть, не было.
-В таком случае, мы ищем не там, - Эда тоже поднялась. Она опиралась на стол, сама не зная, на кой черт встала. – Яд – капля в море. Ну перевернем мы всех контрабандистов, ну выпотрошим мы Пепельные ряды, как рыбу, и что? А нам еще надо обезопасить в два раза сильнее, если не в три, улицы перед визитом Лагота. И во время его визита тоже.
-Если упустить их сейчас – пока мы готовимся к визиту, пока будет Лагот – никаких следов не останется, - возразил гилот и тут же осекся, - впрочем, вряд ли они и сейчас есть. Нас как будто уводят.
-От герцога, - Эда щелкнула пальцами. – Разорваться мы не можем, а потому я предлагаю сосредоточиться на Лаготе. В конце концов – между смертью рыбака, пусть даже и от сильного яда и герцогом, я выбираю герцога.
-Не скажи, там были бунтовщики, заговорщики, - Гилот снова принялся мерить шагами комнату, - это угроза трону!
-Угроза трону всегда есть, но от союза Лагота и короля зависит вообще присутствие трона, - воззвала Эда. – Я предлагаю усилить контроль на улицах и…ну, пока откровенно наплевать на поиски Веховой Воды. Сам знаешь, если в Пепельных рядах не попалась – поди, сыщи!
-Да знаю! – с досадой отмахнулся Гилот. – Боги, неужели я так много прошу? Всего лишь – соблюдение законов всем королевством!
-Какой закон? – Эда рассмеялась. – Сегодня некий Кристоф на глазах горожан Пепельных рядов, моих глазах и Сковера – ударил женщину, не то больную, не то под дурманом. При этом нет, кодекс он помнит.
-Под дознание! – Гилот требовательно взглянул на Эду. – никто, никогда…
-А солдаты, - пользуясь случаем, Эда решила выдать еще и их, - не сразу покорились моему требованию вылить незаконное вино!
-Протокол, - без тени сомнения решил Гилот. – Чтоб неповадно!
Он еще походил и вдруг абсолютно спокойно промолвил:
-Знаешь, Эда, мы действительно пока ограничимся усилением контроля на улицах. Нас ведут! И мне не нравится это…
Эда сохранила вежливое молчание. Во-первых, она знала, что Гилот не любит, когда его прерывают, а, во-вторых, решила, что после серии блистательных заключений бросит неосторожную глупость.
-А еще мне не нравится то, что у тебя такой…странный взгляд на Мэтта, - без предисловий продолжил Гилот и Эду словно бы окатило ледяной водой. Она закашлялась, поперхнувшись.
-Но это я так, к слову, - продолжил Гилот все тем же равнодушием. – Знаю, ты молода, он достаточно нагл и обаятелен, но я не рекомендую тебе связываться с ним.
-И это ты говоришь мне о взглядах? – вдруг тихо спросила Эда, взяв себя в руки. – Ты сам…ты ведь думаешь: его или меня поставить на свое место!
Она
