Совет молчал. Правду знали все.
-Да, это скорбно, но Совет не может спорить с тем, что мы познали голод и непомерный налог, неповиновение на юге, и даже утрату наших торговых соглашений с некоторыми землями только в правление нашего короля. И всё это время с нами был герцог Лагот!
Леа торжественно указал на герцога, который даже вздрогнул от неожиданности.
-Этот человек содержал все больше и больше наши земли, привозил к нам хлеба и поставлял своих людей, он сам шел в бой за наше королевство, хоть и имел возможность отречься от этого. Итак…герцог Лагот, в конце концов, и король решили заключить союз, союз политический и символично – брачный. Герцог, пришедший спасителем, по замыслу короля, должен был стать продолжателем его дел…
Леа перевел дух, давая возможность советникам осознать сказанное.
-А Катерина? – продолжал он после недолгой паузы. – Старшая дочь короля? Что до нее? что мы знаем о ней? Что мы знаем о ее супруге? Они живут за морями и неизвестно еще – кому служат! Неизвестно, предана ли принцесса Катерина делу своего отца, неизвестно! А герцог Лагот был на виду у нас много лет…
-Вы что предлагаете? – грозно спросил Моро. – Отдать престол в обход старшей дочери – младшей?
-Ни в коем случае, - улыбнулся Леа. – Мы – Совет. Мы можем только поддержать… я предлагаю не отправлять письмо с известием о смерти отца к принцессе Катерине.
-Она все равно узнает! – возразил Моро.
-Это же ее отец! – это уже влез еще один советник – Арон.
-У трона нет сестер, братьев, мужей, отцов и дочерей! – жестко возразил Жрец – Кровер. – Есть Луал и Девять рыцарей его, стерегущие королевство и есть правитель.
-Да, - перехватил инициативу Леа, - принцесса Катерина узнает все. и она захочет престол. Но нам нужно время. Сейчас неспокойно. Часть горожан ушла в странную оппозицию, и выкрикивает бред, что время королей прошло. Гильдия торговцев отказывается подчиняться трону, говоря, что власть идет от народа, а трон пора уже и свалить. Да, неспокойно снова на юге – и нам сейчас разборки с принцессой не нужны. Нам нужно время.
-Что вы предлагаете? – жестко спросил Лагот. Ему начинал нравиться этот министр, действовавший явно с симпатией к герцогу.
-Я предлагаю не сообщать принцессе о смерти ее отца, - ответил Леа. – Также я предлагаю действовать с народом…жестко.
-Что вы имеете в виду? – в тихом ужасе спросил Моро.
-Предателей надлежит наказывать! – наставительно промолвил Леа. – Тех, кто отошел от присяги королю и трону, можно назвать предателями. Всякий, кто отказывается подчиниться, должен быть убит.
-Безумец! – Моро вскочил со своего места так резво, что его собственное кресло упало на пол с грохотом. – Вы говорите о своем же народе!
-Не безумец, а спаситель! – возразил Леа. – Народ не сможет нести власть самому себе. Народу нужен пастырь! Потому они и создали трон. Потому народ и нуждается в лидерах! Отдай народу власть и он начнет резать глотки сам себе. Я действую из милосердия к нему, к народу.
-Вы предлагаете лить кровь? – уточнил Лагот.
-Сегодня ночью, - взглянув ему в глаза, ответил Леа, - толпа горожан, возглавляемая неким…поэтом Ронаном, растерзала юного стражника вашей милости. Знаете, в чем была его вина? Он пытался не пустить их в хлебный амбар. В ваш хлебный амбар! Да, господа, я предлагаю лить кровь. Они льют ее, не думая. Они пьяны от крови и от власти и нам нужно привести их в чувство. Не забывайте – вокруг нас вражеские земли. Даже прикидываясь нашими союзниками, они остаются нашими врагами! Стоит им почуять, что у нас волнения, прознать о наших бедах – они накинутся на нас, и мы будем под гнетом оков.
Совет молчал, обдумывая, и даже Моро застыл в немой скорби.
-Я понимаю вас, - Леа взглянул прямо на Моро, понимая, что тот – главный оплот сопротивления его словам, - эта идея тошнотворна и мне! Но мы должны жертвовать десятком жизней, чтобы спасти сотни и сотней, чтобы спасти тысячи. Поймите, мне тоже противна эта мысль. Я предлагаю лить кровь с умом, хотя и понимаю, что все равно пострадают невинные, но я пытаюсь сократить их число до минимума.
-Как? – одними губами спросил Моро. В словах Леа был смысл. И от этого было еще хуже.
-В каждом движении есть лидер. Устранить их – движение расколется, начнется борьба за власть, и мы их сомнем. Всех! к примеру – торговая Гильдия плевала на политику. Они дельцы. Их задача – деньги. Борьба им не нужна, они не могут торговать, когда народ бесится. Но возглавляет эту Гильдию Альбер, а он, Луал его раздери, кхм…простите, Кровер, но он пошел против всех. или Ронан – тот поэт, жалкий и ничтожный, что вещает толпе.
-Или Сковер, - с чернотой ярости добавил Лагот и Советники, те, что были в курсе проваленного заговора, вернее – наполовину исполненного, а наполовину измененного, понимающе хмыкнули.
-Кровь, - повторил Леа, - наш выход – их кровь. Их головы, их сердца, их смерти. нам надлежит навести порядок железной рукой, ради спасения нашей земли и нашего народа, что заблудился. Герцог, ваше слово?
-Я…- Лагот прочистил горло прежде, чем решиться. – Я ставлю вопрос на голосование моих почтенных друзей-советников. нас пятнадцать человек. Решаем большинством. Поднимите руки, кто за предложение Леа?
Руки…бледные лица, напряженные взгляды, вытянутые шеи – забавно со стороны, страшно и жутко внутри. Ты должен решать, кому умирать, кому жить. Ты должен защищать свою страну, свои земли от безумства. Цена – смерть.
-Раз, два…семь, девять, одиннадцать.
Моро поднял руку тринадцатым. Сам Леа –седьмым. Последним поднял руку жрец – Кровер.
-Единогласно! – объявил он же и поднялся, - благословляю вас на благое свершение именами Луала и Девяти Рыцарей Его. Пусть кровь и скорбь не коснется вас. Пусть грехи ваши будут прощены.
Моро едва заметно поморщился от этих слов, но ничего не сказал. Из зала Совета он вышел первым и бросился к себе, в кабинет, писать срочное письмо принцессе Катерине.
(3)
Альбер торопливо поднялся из-за стола навстречу вошедшему Сковеру. Ну, как торопливо… если считать тяжелую и грузную комплекцию Альбера и учесть узкое пространство между его креслом и столом, в которое Альбер пытался протиснуться, то да – торопливо. Сковер, однако, проявил чудеса такта и сделал вид, что глава Торговой Гильдии поднялся и в самом деле с небывалой ловкостью…
-Ну? – Альбер сам отодвинул для Сковера стул и придвинул ему тарелку со свежим хлебом и налил крепкого вина.
-На улицах всё идет так, как нужно, - ответил Сковер, - но медленнее, чем мы думали.
-Медленнее? Как это «медленнее»? – Альбер вернулся за свое место и крикнул прислугу, чтобы перед Сковером поставили тарелку. Тарелка появилась мгновенно. Сковер – голодный с уличных пробежек, принялся нагромождать на тарелку из стоящих блюд картофель, мясо и овощи.
-Пирог попробуй! – мимоходом посоветовал Альбер, придвигая к гостю одно из блюд поближе. Сковер послушался. Для Альбера еда была вечной страстью, и довериться ему в выборе пищи – лучшее решение.
-Медленнее! – подтвердил Сковер, проглатывая пищу большими кусками, чтобы быстрее насытиться и обговорить. – Мы полагали, что народ примет сразу же нашу сторону, когда увидит блистательные перспективы мира без королей…это дьявольски вкусно, между прочим!
-Знаю, знаю! – махнул Альбер, показывая всем видом, что ему интереснее про другое. – Сковер, после того, как был убит Вильгельм, королевство осталось без короны. Герцог Лагот может быть трижды мужем принцессе, но народ не выступает за него.
-Однако и против он тоже не поднимается. Да, Альбер, мы в щекотливом положении. На наших улицах шум. И этот шум идет от нас. Мы призываем новую веру и торопим новый мир, но…пока предложить нам решительно нечего. Народ требует то, что еще не может осмыслить. И время работает и на нас, и против. За нас оно в том, что мы…
Сковер поперхнулся очередным куском, который проглотил слишком уж поспешно и Альберу пришлось даже похлопать его по спине, для чего – вылезти из-за своего места, что уже можно было приравнять к подвигу.
-Спасибо, - запивая колючесть в горле, поблагодарил Сковер. – О чем… да! Народ будет с нами, если дать немного времени, но за это время может…
-Не может! – строго возразил Альбер. – Герцог Лагот не захочет сдавать трон.
-Он и не должен сдавать трон.
-Дослушай! – призвал глава Торговой Гильдии. – Принцесса Катерина ни за что не позволит какому-то герцогу, в обход себя и своего мужа отдать трон. Она затеет свою игру, а герцог – свою. Они начнут биться друг с другом. Герцог слишком слаб, чтобы учитывать и нас, и Катерину. Катерина же давно за морями и имеет лишь отдаленное представление о сегодняшнем положении дел. Все идет так, как надо. Медлительность нам на руку.
Сковер даже вилку отложил, отпил еще вина, задумчиво поглядел на Альбера и кивком головы согласился с ним.
-Вопрос в другом, - продолжил Альбер уже теплее, - вопрос в том, что мы должны, когда пошатнется власть герцога, взять все мгновенно. А для этого – нужна строгая система.
-Разве Ронан ее не разработал?
-Разработал, - настороженно согласился Альбер, - но, во-первых, в систему нужны люди. Определенные люди. Во-вторых… где сам Ронан? Он редко появляется дома.
-У тебя дома? – улыбнулся помимо воли Сковер.
-Это его дом! – смутился глава Торговой Гильдии. – Это его дом тоже!
-Он на площадях, он на улицах и в проулках, - ответил Сковер. – Я не могу появляться достаточно легально – после переворота, вернее, после нашего с тобой отступления – мои передвижения мне опасны. В отличие от тебя, участвовавшего тайно – я стоял и приказывал соратникам об арестах… и только когда герцог Лагот покинул залу, я скрылся со своими людьми. Он ожидал, что я выйду на улицы – кричать его имя, как наследника…
-Хотел бы я видеть его самодовольную рожу, когда он понял, что это не так! – захохотал Альбер и хохот отразился громом от тарелок и блюд.
Сковер сдержанно улыбнулся:
-Мы потеряли людей тоже. многие мои сторонники вынуждены были уйти на нелегальное положение и лечь на дно. Сейчас мы пытаемся удерживать народ, одновременно разогревая его до нужного состояния, но стычки со стражей, вспышки оголодавшего народа происходят и без нас!
-Ты говорил о Ронане, - напомнил Альбер хмуро.
-Его роль была проста. Ну хорошо, не проста, но однозначна. Он должен был только разрабатывать нашу систему, ту, в которой мы возьмем власть и отдадим ее в руки свободе, система управления, налогов и так далее…но, похоже, он слишком уж проникся идеей.
-Какой идеей?
-Собственной, - Сковер пожал плечами. – Он говорит с народом, он взывает к нему, вскакивает на бочки и ящики.
Альбер глухо застонал:
-Нам нужны пока только небольшие волнения! Нам не нужны массовые стычки!
-Ну, Ронан – натура увлекающаяся, - Сковер не стал изображать неосведомленность. – Он – поэт, творец и мечтатель. Наверняка нарисовал в своих мечтах дивный новый мир.
-Но ты…
-Разумеется, я за ним присматриваю! – Сковер даже возмутился. – Я – профессиональный Дознаватель!
-Ты был им, - едко поправил Альбер, и легкая тень скользнула пот лицу Сковера, - пока официально, на глазах у всего двора, что пока не присягнули Лаготу, но могут сделать это, ты не стал распоряжаться переворотом.
-Хорошо, я был им, - не стал спорить Сковер, но эта покладистость
