Когда я впервые попал в мир Милекен, то, как ни странно, магию воспринял достаточно спокойно. Тем более, что у нас на Земле такое огромное количество фильмов-фэнтази, книг про волшебников-попаданцев, всяческих рпг, что морально и теоретически мы, считай, подготовлены. По крайней мере, при виде ушастых эльфов и сверкающих файерболов большинство образованных людей в обморок точно не упадет, а кое-кто даже и обрадуется. Для меня же вся эта стихийная магия стала просто новым способом ведения боя. Причем я по-прежнему не отказался бы в некоторых ситуациях от более привычного огнестрельного оружия. Но вот сословные различия... Тут все оказалось гораздо сложнее.
Я, обычный парень из среднестатистической российской семьи, с молоком матери впитал идеи, что все люди равны от рождения. Да, кто-то богаче, кто-то сильнее, кто-то увереннее в своей безнаказанности, но в принципе все мы одной крови. "В чем сила, брат?" - это наше все. Здесь же, в Империи Мендос, аристократ являлся вершиной человеческой эволюции, существом высшего порядка. И это даже не обсуждалось. До сих пор не укладывалось в голове, как можно казнить простого человека, который врезал за дело гаду благородного происхождения? Почему если у тебя папаша с мамашей не графы с герцогами или по крайней мере бароны, то ты что-то вроде бесправной скотины?
Пока я учился в единственном имперском заповеднике демократии под названием Академия, то многие вещи проходили мимо меня. Но в свете последних событий пришлось на собственной шкуре испробовать, насколько сильно меняется отношение от того, аристократ ты или простолюдин.
Вот и теперь, министерская охрана всего лишь смерила меня равнодушным взглядом, когда я на входе вежливо оповестил, что мне надо попасть к Главному министру.
- Уже вечер, так что сегодня вряд ли успеешь. Хочешь - жди, может и вызовут, - зевнул дежурный и вяло махнул рукой в сторону холла.
Там с покорным видом уже сидели обычные посетители, причем судя по унылым выражениям лиц, довольно долго.
- Вы не поняли, - возразил я, протягивая письмо, - вот извещение с вызовом.
- Я что, на секретаря похож, бумажки всякие читать? - недовольно буркнул дежурный. - Сказали ждать - значит жди. А то сейчас быстро вылетишь отсюда. И вообще, сперва надо попасть в канцелярию, а там уже посмотрят извещение и решат, куда направить. А то ишь, сразу к Главному министру. Делать ему нечего, как всякой шантрапой заниматься. Чего уставился? Не понимаешь имперского языка?
Ну правильно, я пришел пусть в добротной, но обычной одежде зажиточного горожанина, без телохранителей и прочей свиты, держусь скромно. Вот вертухай и решил, что можно похамить. Денис Коваль возможно и проглотил бы подобное обращение, но для Лэрри де Гренвиля спускать с рук пренебрежение означало изрядно подпортить свою репутацию. Надо срочно исправлять ситуацию.
Я гневно вскинул подбородок, гордо расправил плечи, скопировал самое высокомерное выражение Конрада, и, смерив наглеца испепеляющим взглядом, отчеканил:
- Это ты, пес шелудивый, жалкий червяк, не понял, с кем сейчас разговариваешь. Я - милорд Лэрри Тимуан Алистер де Гренвиль, сына герцога Мерсо де Гренвиля. И мне назначена встреча на это время у господина Драмера де Сваниля, который будет весьма недоволен задержкой по вине нерадивого слуги. Поэтому быстро оторвал свою тощую задницу и распорядился, чтобы меня проводили к нему. Пошевеливайся, смерд, я и так уже трачу на всякую шантрапу свое драгоценное время.
В нашу сторону с интересом начали поглядывать враз ожившие посетители. Дежурный, пытаясь сохранить остатки достоинства, с вызовом произнес:
- Чем вы можете доказать, что являетесь означенным лицом?
А тут вертухай прав: личность то мою в суде установили, а документы, подтверждающие ее, пока не выдали. Черт побери, и здесь бюрократия, как у нас на Земле. Ладно, деваться некуда, давим свою правоту дальше.
- Опять дебильные вопросы? Я могу тебе это доказать тем, смерд, что в скором времени тебя вышвырнут на улицу, да так, что тебя даже вонючие помои убирать никто не наймет. Быстро вызвал своего начальника. Мне надоело выслушивать весь этот бред.
Однако, привлеченное криками, на помощь дежурному уже спешило подкрепление.
- Что здесь происходит? - грозно рявкнул подоспевший охранник, по виду рангом повыше.
За его могучими плечами возвышалась парочка вооруженных молодчиков, готовых в любой момент скрутить зарвавшихся нарушителей порядка.
- Оскорбление при исполнении обязанностей и попытка незаконного проникновения, - нервно взглотнув, взвизгнул дежурный.
Вот идиот, упорствует до последнего. Ну ладно, раз так, то мне тоже есть что ответить.
- Здесь происходит оскорбление аристократа простолюдином, да еще при свидетелях, - процедил я ледяным тоном, - часть девятая статьи семьдесят три Криминального уложения, наказание до двух лет тюрьмы. При оскорблении группой лиц данное деяние приравнивается к попытке бунта и наказание увеличивается до десяти лет тюрьмы либо заменяется каторгой. Вы начальник охраны? Представьтесь.
- Так точно, вахмистер имперской гвардии Фаволь. А кто вы?
- Я милорд Лэрри Тимуан Алистер де Гренвиль, наследник герцогства Гренвиль, и при мне извещение о вызове к Главному министру, на которое дежурный отказался даже взглянуть, что уже является оскорблением. Я сегодня же просвещу его сиятельство о вопиющем поведении охраны.
Начальник, в отличии от дежурного, все-таки оказался посообразительнее. Он не стал искушать судьбу, внимательно прочитал протянутое мной письмо, осмотрел печать и его выражение лица тут же сменилось на угодливое.
- Высокоуважаемый милорд, нижайше прошу прощения за досадное недоразумение. Уверяю, виновные будут наказаны. Сию секунду извещение отправится в канцелярию. Извиняемся, но такой у нас порядок.
Интересно, существует ли общественный строй без бюрократии? Как выяснилось, даже аристократы от нее страдают.
Тем не менее, через несколько минут вокруг меня уже вился личный секретарь Главного министра, оправдываясь за произошедшее и приглашая немедленно пройти в высокий кабинет. Напоследок я не удержался и небрежно кинул через плечо начальнику охраны:
- Надеюсь, вы в курсе, вахмистер Фаволь, что продолжая держать на службе неграмотных скотов, позволяющих повышать голос на аристократов, вы лично позорите нашу великую Империю и подрываете ее устои, что может рассматриваться как попытка государственной измены?
По покрасневшей роже начальника было видно, насколько сильно его задели эти слова, да еще произнесенные при свидетелях. Но возражать знатной особе - себе дороже. Проще сорвать злость на подчиненном. Не успели мы с секретарем завернуть за угол, как начальник уже орал на вжавшегося от страха в угол несчастного дежурного. На лицах посетителей застыл восторг от бесплатного спектакля. Больше чем уверен, что сегодня же слухи о данном происшествии пойдут гулять по столице, а зарвавшийся вертухай получит по заслугам.
Мы же с секретарем прошли по длинным коридорам до кабинета Драмера де Сваниля. Я впервые оказался в имперском министерстве, поэтому с интересом осматривался. Цокольный этаж, предназначенный для простых посетителей, отличался некоторой обшарпанностью, а местами и полной убогостью. Возле каждой двери устало громоздилась очередь бедных просящих. А вот следующий этаж уже отражал величие и мощь государственных структур. Тут даже воздух казался другим: без смрада застарелого пота и несвежего дыхания. Наши ноги утопали в роскошной мягкой дорожке, а на стенах висели портреты высокопоставленных лиц с орлиными взорами, при пышных регалиях, чуть не лопающихся от осознания собственной важности.
Прежде чем войти к Главному министру, личный секретарь приложил палец к губам, призывая к молчанию. Мы тихо просочились в роскошный кабинет и притаились у входа, частично скрытые полумраком и узорчатой резной ширмой. У противоположной стены, ярко освещенной золоченной люстрой, лицом к нам, возвышался Драмер де Сваниль. Над ним нависал огромный портрет пышущего здоровьем широкоплечего мужчины при полном параде. Чело великого государственного мужа излучало крайнюю степень внимания и озабоченности. Перед министром, спиной к нам, стоял высокий аристократ. Казалось, собеседники были настолько был поглощены разговором, что даже не заметили нас.
- Итак, граф Маркус де Виллан, вы выразили твердое намерение стать опекуном малолетнего сына герцога де Гренвиля, рожденного в его отсутствие? Если не ошибаюсь, ему еще и года не исполнилось?
- Да, Ваше сиятельство. Ваш вызов совпал с моим горячим желанием приехать в столицу и лично подать прошение на имя его Величия Императора Павлия.
- А почему малолетнего отпрыска вы сейчас называли наследником герцога? Куда делся предыдущий? Если мне не изменяет память, вы уже являетесь опекуном старшего сына герцога Лэрри.
- Да, Ваше сиятельство. Однако в прошлом году мой воспитанник самовольно предпринял попытку попутешествовать, но вместе с охраной нарвался на засаду разбойников, промышлявших возле замка, и, к сожалению, погиб.
- Вот как? Но ведь это серьезное происшествие. Почему вы сразу не доложили в министерство? По правилам, в подобной ситуации полагается проводить тщательное расследование.
- Труп не был найден, поэтому мы до последнего надеялись, что наследник жив. Поверьте, мы прочесали всю округу, но безрезультатно.
- Тогда почему сейчас вы говорите, что Лэрри де Гренвиль погиб?
- Потому, Ваше сиятельство, что прошло слишком много времени, а Лэрри всегда отличался ленивым, безвольным характером, абсолютной неприспособленностью к повседневной жизни, слабым здоровьем, да еще с физическим изъяном. Его интересовали исключительно фривольные стишки и смазливые служанки. При этом он упорно не желал вникать в дела управления герцогством, не проявлял магических и стратегических способностей и вообще остановился в умственном развитии на уровне маленького ребенка. Не поверите, господин де Сваниль, у меня даже закрадывалась мысль добиться признания его недееспособным. На мой взгляд, такому герцогству требуется сильный правитель.
Аха, сильный вроде тебя... Я тут же покопался в памяти Лэрри: на самом деле Маркус, пользуясь частыми отлучками моего отца, предпринимал все усилия, чтобы наследник как можно быстрее деградировал. Получается, все это делалось не зря. Вот гад! А если проверить, как к словам графа относится сам Главный министр?
В магическом зрении аура де Сваниля все так же напоминала ощетинившегося ежа, вот только колючки были устремлены исключительно к опекуну. В мою же сторону протянулись более теплые, мягкие волны. Получается, министр все-таки заметил наше появление, однако ни единым взглядом, ни единым движением не выдал этого. Шикарная выдержка и поразительные актерские способности! Я даже почувствовал невольную зависть: этому однозначно стоило поучиться. А главное, выходит, что министр сейчас на моей стороне. Почему?
Так, Денис, думай. Император Павлий привечает ризанцев, которые изуверскими ритуалами продлевают его молодость. Логично, что самый приближенный к престолу - ризанец Генрик де
