господствовала классическая система образования, а именно: в одну педагогическую руку бралась личность, а в другую тома энциклопедии «Великая кладезь знаний». Затем второе впихивалось в первое. Делалось это следующим образом: в первый год учения заучивали первые десять томов энциклопедии, во второй - следующие десять…, в десятый последние десять томов. Считалось, что, пребывая на столь ответственном посту, монарх должен разбираться во всех накопленных на данный период эволюции человечества знаниях. Что действительно усваивали принцы, установить не удавалось, ибо проверить их осведомленность, когда они вступали на трон, никто уже не смел. Но отдельными умами было замечено, что великие государи появлялись в миру не в зависимости от оценок по усвоению «кладезя», а по каким-то иным причинам, отчего развелись критиканы, доказывавшие, что их светлостей надо бы учить, исходя из их природных склонностей, благодаря чему каждый принц займет то место в круговороте жизни, которое ему предназначено судьбой. Но «классики» с возмущением отвергали столь утилитарный подход, указывая, что Учителям негоже ждать милостей от Природы, а гоже поставить ее на службу Энциклопедии. Короче, наш принц знал не меньше и не больше прочих принцев.
_______
На время экзаменов Лотису выделили покои в пансионе Царственных Особ II-й категории в виде комнатки-спальни с позолоченным рукомойником и потолком, расписанным сценами коронации. Там он просиживал ночи напролет, готовясь к ответственному испытанию. Единственное чего он не мог понять, – отчего другие кандидаты готовились столь разно: одни жгли свечи до глубокой ночи, другие пропадали неизвестно где и являлись поутру усталые, но зело чем-то довольные, либо слонялись по апартаментам, болтая часами с себе подобными. «Наверное, домашние учителя у них подвизались не в пример нашим, и они готовы к испытаниям, как в пограничной крепости», - решил Лотис.
Первым экзаменом было сочинение. Кандидатам предложили тему: «Мое представление о монаршем величии и королевском управлении». Лотис исписал крупным почерком шесть листов мелованной бумаги, добросовестно пересказав все заветы батюшки, услышанные им за время домашнего обучения. Получив оценку «удовлетворительно, но не очень», пошел сдавать Историю Династий. Династий было до умопомрачения много. Перекрестные браки и дворцовые перевороты лишь усугубляли дело. Однако память у принца была еще по-молодому крепка, и ему удалось на 24 часа запомнить почти все изложенное в учебнике и получить оценку «отлично, но не совсем». Третьим и последним экзаменом было чистописание. Кандидаты должны были переписать кусок из «Хартии вольностей королей» сначала каллиграфическим уставом, потом полууставом и затем готическим письмом, после чего расписаться в содеянном царственной подписью. Писать красиво и подписываться пышно считалось одной из важнейших добродетелей монарха. Так сказать, в Историю он должен войти с красиво подписанными архивами.
Битых два часа Лотис, высунув язык, выводил письмена стародавним почерком, изо всех сил пытаясь писать красиво. Оценку ему поставили «Однако хорошо».
Сдав последний экзамен, принц почти уверился в неизбежности своего зачисления, о чем и поспешил уведомить родителей. На почте он столкнулся с принцем, приехавшим из одного небольшого, но почти центрального княжества. Он запомнился Лотису тем, что на экзамен приходил одетым по последней моде, то есть во все привозное. Лотису было немного жаль его, ибо без сомнений этот князек не мог поступить из-за своей царственной лени и недалекой родословной. Его дедушка исполнял должность Первого Министра Двора, разбогател таинственным образом, хотя его благодетель Князь нуждался в самом необходимом. В конце концов Князь залез в такие долги, что Первый Министр уговорил его продать трон, чтобы не сесть в долговую яму. Князь сделался Первым Министром, а Первый Министр – Князем. И хотя отец кандидата был уже женат на чистопородной принцессе, но все-таки голубая кровь у него была еще жидковата. Несмотря на все это, встреченный принц был бодр, высокомерен и весел.
- Письмо родичам? - осведомился он. - О чем пишите? О провале?
- С чего бы это? Я сдал на приличные оценки, и моя родословная позволяет мне… - начал было Лотис.
- Ха-ха! - оскорбительно засмеялся нахал. - Да я сам слышал, что Вы, милок, не проходите по конкурсу.
Лотис обомлел.
- По-видимому, ваш папаша давно не был с государственными визитами?
- Да, это так, - подтвердил сбитый с толку Лотис, забыв даже обидеться на фамильярное «папаша». – Ну и что?
- Вот то-то и оно! Его никто не знает, а значит, и с Вами считаться не будут.
- Но у меня голубая кровь! – вскричал принц.
- Предложите ее дочке богатого лавочника. Они еще любят подобные штучки. Но вы не расстраивайтесь. Исходя из вашей родословной, Вас, возможно, примут на факультет Мелких Тиранов и Деспотов. Там в этом году недобор.
- А Вы сами-то прошли? - с вызовом спросил Лотис, предвкушая радость от чужого огорчения.
- Конечно. Я еще до экзаменов знал, что буду зачислен на факультет Абсолютных Монархов.
И он, сделав ручкой, царственно удалился.
Лотис не знал, что и подумать. Розыгрыш? Насмешка? А если это правда, то как ему следует поступить? Вызвать на дуэль? Кого? Гордо уехать не попрощавшись? Но домой не тянуло. Лотис поплелся назад. На пути ему встретился трактир под всеобъясняющим названием «Друг Студиозиса». У входа стоял толстый, улыбчиво-радушный хозяин в расписном переднике. Заметив принца, он услужливо распахнул дверь.
- Прошу, Ваше Высочество!
Принц колебался ровно одно королевское мгновение, равное десяти обычным. «Нет, - затем сказал он себе, - не буду заливать обиду перестоявшимся нектаром. Если я поступлю, то так возьмусь за учение, что они поймут свою неправоту!»
Приняв столь принципиальное решение, принц легко и уверенно зашагал к Храму Знаний.
______
Предсказание наглеца из околоцентрального княжества сбылось. Лотис со скрипом был принят на факультет Мелких Тиранов и Деспотов. Но уже готовый к такому обороту, он не пал духом. Не успели начаться занятия, как принц пошел в библиотеку, набрал кучу книг и, обложившись учебниками, принялся грызть науку. Но грызлось с трудом, ведь предстояло изучить множество фундаментальных предметов, таких как: Общая Теория Тирании, Основы Нелинейного Душегубства, Осмысленная Организация Труда Монарха, а также спецкурсы: История Пытки, О Разновидностях Доносов, Общие Принципы Царственной Генеалогии и, наконец, написать вполне ученое историко-аналитическое сочинение. На выбор предлагалось взять следующие темы: «О праве первой ночи сеньоров средневековой Франции как радикальном средстве укрепления добродетелей в народе», «О причинах тяги либералов к монархии и монаршей длани», или описать царствование одного из запавших в скрижали истории демократических тиранов.
Лотис взялся изучать царствование Педро Десятого. Наставник одобрил это намерение и посоветовал к руководству свой труд. Принц взял в библиотеке книгу и добросовестно ее проштудировал. В ней на трехстах страницах описывались доблести и благородство Педро Х Лучезарного, любимца подданных, очаровавшего своим умом весь ученый мир. Покоренный этим светлым образом, Лотис написал сочинение, итожившее деяния незабвенного и достопочтенного короля Педро в наставление начинающим монархам и отнес к мэтру. Мастер прочитал, перечеркнул написанное и сказал, что он читал устаревший труд и нужно взять другое издание. Принц вновь пошел в библиотеку и впрямь отыскал 2-е издание о Педро Х. Раскрыв фолиант, принц с ужасом узнал о том, что его герой, оказывается, был негодяем, каких свет не видывал: развратником, лгуном и пропойцей. Даже видавшие виды тираны предпочитали держаться от него подальше. Лотис глазам не верил, но на титульном листе стояло имя его учителя. Принц вздохнул и заново переписал сочинение о злодее Педро Х Кровососе. Магистр же, прочитав оное, схватился за голову. «Где Вы все это берете?» – «В ваших трудах, - доверчиво отвечал принц. – «Господи праведный! Да возьмите же последнее издание! Прежнее не нужно!» Делать было нечего. Лотис опять поплелся в библиотеку и отыскал третье издание Истории Педро Х Кровососа. Однако то, что было там написано, очень удивило юношу. В книге пространно доказывалось, что король Педро был не без греха, как и все либеральные тираны, вынужденные раздваиваться между своим человеколюбием и несовершенством людской породы. Да, его правление было неоднозначным: огромные успехи чередовались с не менее грандиозными провалами. Но это придало царствованию особый изыск. А в целом правление было положительным, с определенным прогрессом в сфере культуры и народных ремесел.
Принц вновь, уже без энтузиазма, переписал свое сочинение и отнес мэтру. На этот раз мэтр остался доволен и поставил высокий балл - «почти безукоризненно».
- Вы не могли бы объяснить мне, Учитель, такую большую разницу в ваших трудах по одному и тому же вопросу? – почтительно спросил принц.
- Видите ли, дитя мое, история тем и хороша, что ее всегда можно переосмыслить. Вот, например, писатель сделать это со своим придуманным творением не может. Написал – и все! Оное сочинение остается в веках. А с историей - наоборот. Ее можно подправить так, как этого требует очередной полет растущего человеческого духа или, если говорить попроще, здравствующий монарх-благодетель.
- А можно написать историю сразу… набело? – простодушно поинтересовался Лотис.
- К счастью, нет. История всегда отражает квинтэссенцию наличной человеческой мысли и от того всегда будет самой молодой, загадочной и ветреной женщиной.
- А как быть с Истиной? – спросил принц.
- История и есть истина. А истина всегда конкретна, - ответил мэтр, подняв указующий перст к потолку. Потом мэтр вздохнул и добавил:
- Историк пишет для современников и современности, а оное, увы, имеет свойство видоизменяться со временем.
«Значит надо писать свою жизнь для будущего так, чтобы потом было трудно исправить набело», - самонадеянно подумал Лотис. Он еще не знал, что будущее - это способ воспроизводства прошлого с поправкой на моду современного умствования.
(Примечание Краеведа: С этим вписанным замечанием, уважаемого Хронописта, я категорически не согласен.
Хронопист: Хорошо. Я готов вписать объясняющую поправку.)
Вообще-то, история пишется в двух случаях: для души, когда хочется узнать и поведать другим, как жили люди раньше, и для того, чтобы показать, какие наши предки были умные, а все прочие гады мешали им жить.
- А вы для души пишите? – поинтересовался Лотис.
Глаза мэтра загорелись, погорели чуток и потухли.
- Кое-что…. Но мне, как преподавателю славного Института, надо, прежде всего, разрабатывать вопросы воспитательной истории.
Получив исчерпывающее разъяснение, Лотис отправился дальше по стезе науки.
В программе был спецкурс черной магии. На занятие Лотис пришел в единственном числе и смиренно сел за черный от времени стол. Желтый, лысый дедушка в черном балахоне с некоторым удивлением рассматривал молодого
