делала короткий, звучный вздох и вздрагивала, добавляя к достигнутому экстазу ещё по полновесной капле наслаждения, но и тут естество самца не получало вдохновение.
С усердием погрузившись в, казалось бы, рутинное для любой семейной пары занятие, Андрей никак не мог отделаться от сцены с убийством голубя бродячими котами – она не желала оставлять в покое сознание и завораживала, манила! Манила едва заметной с третьего этажа струйкой крови, предсмертными трепыханиями несчастной птицы, но, главное, ощущением причастности к схватке, словно он находился в одной команде или в одной группировке, банде с пустяшными генералами ближайших подвалов. Незамысловатая и естественная для дикой природы ситуация никак не отпускала вечного горожанина, а ещё теннисным шариком всплыло обидное чувство незаслуженной отстранённости, словно не Барсика, а его изолировали от славной и, слава Богу, коллективной, кровавой охоты! И это его – мужчину! – огромного, определённо, мощного самца, продолжателя рода, сказочно одарённого множеством преимуществ, умеющего достигать фантастических глубин и результатов… Именно на этой нескромной, но возвышенной мысли, под грохот и стон спального гарнитура и произошла чудовищная по энергетике разрядка и опустошение взмокшего Андрея! В последние секунды действа прозвучал неистовый вопль почти на пределе возможностей голосовых связок, который заставил вибрировать всё пространство квартиры! Звук, переходящий на излёте в грозный рык, отчаянно подхватила любимая женщина – два голоса, слившись в безумной какофонии, так и улетели в скучный эфир города, чтобы вызвать у прохожих и одобрительную улыбку, и кривую усмешку, и неподдельное возмущение…
Когда ж милое дитятко в сумерках, наконец, решило вернуться к своим игрушкам, лязгая ключами в замочных скважинах, любовники, не закончив очередной раунд в череде удовольствий, вынуждено и с горечью вырвали-таки себя из райского сладострастия. Ребёнка, естественно, никто не ругал за опоздание, девчушку, наскоро накормив и ополоснув, отправили спать, дабы процесс продолжить и завершить его глубоко за полночь, распластавшись по всему супружескому ложу и провалившись усталыми в счастливую дрёму с улыбками совершенных безумцев…
* * *
Грязная позёмка, сдобренная сухим снегом, очевидно, являлась порождением двух начал: русского холода, сквозящего, где придётся, и знаменитого украинского чернозёма, способного и вскормить православного, и, превратившись в тончайшую пыль, запорошить ему глаза окончательно, что и делали с подранком десяток небольших вихрей, которых гонял по полю совсем обнаглевший ветер. Чумазые засранцы один за другим налетали на мужчину, ввинчиваясь в прорехи верхней одежды, дабы последнее тепло отобрать и вышвырнуть на потеху грядущему к ночи свирепому морозцу – они раздражали воина чрезвычайно! Крутящиеся, бесплотные сущности представлялись дядьке сворой непотребных бесят; о подобной и прочей нечисти в глубоком детстве частенько рассказывала родная бабушка – та самая, которая мастерски резала мясо на кубики. Старушка многое умела, но запомнилась почему-то именно аккуратной поджаркой с грибами, а ещё замечательными ковригами, обсыпанными мукой и благоухавшими до головокружения, – какие рецепты, какие добавки, применялись лишь продукты из сельпо, мудрость украинских жинок да дровяная печь с духовкой, видавшие виды. Её родителей, умудрившихся сохранить детишек в голод тридцатых, за год до войны, слав Богу, переселили на Дальний восток и именно из этих самых мест.
Разумеется, Андрею многое не нравилось в текущей ситуации, особенно то, что сбережённые в течение дня силы и энергию, приходилось тратить на поддержание зябнущего и с каждой минутой дряхлеющего тела; по аналогичному графику из мира уходило и солнце, не сумевшее ни обогреть, ни приличным образом осветить эту унылую до дрожи округу.
Ничего не изменилось к лучшему и от воспоминаний о кровавом инциденте с несчастным голубем и о безумном соитием, длившимся, между прочим, несколько часов, правда, с естественными перерывами! Благоверная, и раньше не обделённая супружеским вниманием, смотрела после неистовства на своего избранника ещё и как на самца, достойного самых высоких похвал! Однако, в тот раз молодая женщина, насытившись до предела, по своему обыкновению промолчала, а напрасно – могло так случиться, что и дальше супруг находился бы в адекватном состоянии и в зоне прямого доступа… Сейчас же боец, с окончательно отяжелевшей головой, никак не мог понять, с какой такой целью совершил экскурс к той далёкой истории – нить, призванная соединить воссозданный эпизод с предыдущими размышлениями, оборвалась в нескольких местах, а на узелочки-то времени уже не было. Единственное, что сейчас знал и помнил Андрей о котах-убийцах и о последовавшей плотской феерии, так это то, что приблизительно через неделю после происшествия завершилась рутина его бытия. Правильней будет сказать, что она, презрев самое доброе отношение к своей сущности, взяла и развалилась – распалась на несколько несимметричных кусков, оголив внутреннее содержание, на упорядоченное содержание которого мужчина уже не мог даже смотреть. И он стал искать контакты для выезда в воюющий Донбасс – и отец семейства таки быстро нашёл необходимое, а ещё всё нажитое и скопленное за годы благообразной обыденности вдруг стало иметь смысл лишь в виде активов, которые надлежало оставить семье, а также потратить на перемещение в заданную точку.
Сначала послышался какой-то шелест, а за ним то ли свист, то ли отрывистый скулёж, доброволец даже развернулся в сторону, где, предположительно, находилась собака, о которой забывать не стоило. Расстроенный интеллект подранка, несмотря на солидный боевой опыт, чужеродные звуки в первый момент идентифицировал неверно, почему-то отнеся их на скверный характер захудалой бродяжки, но уже через миг ошибка проявилась – справа раздался взрыв небольшого снаряда, за ним прозвучал второй, что совсем не удивило обстрелянного бойца. Скорее всего, артиллерия била не по нему, погружённому в кромешную темноту, которая уже вступила в свои права, распорядившись и приветливую луну, и задорно моргающие звёздочки скрыть чёрным саваном туч ради грязных дел этих людишек. Видимо, от нечего делать или же от страха братья из предыдущей версии отечественной истории решили выпустить пару-тройку зарядов в сторону противника – подобное случалось часто у враждующих сторон. Но странным было другое, а именно то, что, оказывается, во время налёта Андрей уже стоял, правда, в полусогнутом состоянии и на одной лишь левой ноге, опираясь на сломанный автомат, приклад у коего был разложен. Доброволец как-то упустил эти свои действия, он не мог припомнить, как давно поднялся и далеко ли ушёл, и главное, в нужном ли направлении… Что уж совсем встревожило воина, так это поведение псины, которая, очевидно, чувствуя скорую поживу, приблизилась к нему на расстояние одного броска. Животное, находящееся теперь за спиной Андрея, обозначила вспышка от детонации второго снаряда, ничего другого рассмотреть уже не удалось. Как только воронки от разрывов и какие-то искры вокруг потухли, так и весь мир даже не во мрак погрузился, а стремительно сжался чуть ли не до границ тела мужика! Густая темень и кажущаяся пустота давили на психику не только неопределённостью, с которой уже ничего не поделаешь, но и бессмысленностью некоторых чувств – от глаз и ушей совершенно не было толку, разве что холод с большим удовольствием щипал органы слуха, ставшие избыточными наряду со зрением.
Боец преодолел рефлексы профессионала и в этот раз не упал ни от одного из прилётов. Во-первых, не факт, что удалось бы ещё раз встать на относительно здоровую ногу, ковылять же, опираясь на разложенный автомат, все-таки получится побыстрее, чем ползти на локтях. Во-вторых, супостаты стреляли кучно, попадая неизвестно во что, метрах в ста двадцати от раненого, что, конечно, не гарантировало от попадания осколков, но при таком калибре не грозило уж очень. В третьих же и главное, следовало дождаться ещё одного выстрела, дабы по звуку движения и при вспышке определиться со своим местоположением. Бой в районе подразделения давно закончился, и здесь враги затихли – ориентиры отсутствовали, а отследить направление, откуда била артиллерия пока не получилось. Раньше хоть городки и деревеньки на удалении светились как-то да трезвонили непременно машинами, собаками, где-то музыка играла, теперь же, струхнув, цивилизация совсем ушла в подполье; лишь у ближайших кочек и пригорков, покрытых, видимо, не совсем запылённым снегом, чернота, на диво, казалась не то чтобы серой, а как-то более светлой.
Со времён Великой Отечественной войны упорно ходит легенда, гласящая, мол, если снаряд летит в конкретного бойца, то звук от него несчастному неслышен. Как правило никто не пытается доказать обратное, хотя свидетелей подобному факту, понятное дело, немного. На показание же тех, кто выжил в развитии скверных обстоятельств, особо полагаться не стоит – память в спокойной-то жизни даёт осечки, а тут такое…
Андрей успел ощутить острую боль в спине и от чего-то пустые лёгкие, а ещё он увидел зарево, застлавшее взор сплошным золотым веером, в основании которого переливалась алым чудесная по красоте сердцевина! Боец почти тут же с радостью понял, что к нему вернулся тот самый снегирь-шалунишка с той самой красной грудкой, а ещё он – бродяга! – и принёс как-то это свет, коего так не хватало ещё минуту назад, что умиротворяло и обещало достойный выход из позорной для него и, вообще-то, пошлой ситуации!
К полуночи собака без роду и племени вернулась к своим щенкам оглушённая взрывом, и немного прихрамывая, но зато с желудком, до отказа наполненным свежениной и с сиськами, из которых молоко уже капало от избытка. Животное улеглось в пустующем угольном сарае, на старую фуфайку, брошенную для неё сердобольной директоршей школы. Слепые детёныши впятером мгновенно облепили мамку и пиявками ухватились за соски, от чего уставшая и продрогшая псина, успокоившись наконец-то, заснула сном праведника… А ещё её грела мысль о запасе еды, с которым торжественно, но всё же скрытно пронеслась она по посёлку. Понимая, что уже к завтрашнему вечеру от дымящейся и парящей прорвы свежей плоти может ничего не остаться, животинка предусмотрительно захватила вполне себе приличную косточку с солидным куском мяса; сучка её прикопала в угольной крошке на входе, планируя обглодать сразу после рассвета.
Собака не умела считать и не догадывалась, что за пару минут до её возращения крыса утащила одного из детишек – утащила и почти тут же съела, по своему обыкновению сообщив о шикарных возможностях ещё паре товарок, которые уже шныряли вблизи логова. Обнюхивая пространство сарая, серые мерзавки быстро обнаружили заначку и тоже досыта отведали свежего мяса. Сделали они это ровно в тот момент, как супруга Андрея закончила утренний коитус выходного дня со своим новым мужчиной, с которым
