Снегирь

как же – кошачьи жизни имеют значения! 
    Обычной чередой менялись машины нужного размера и статуса, удвоившись однажды одномоментно, дабы не вызывать взаимную зависимость в городской толчее и сутолоке; оставалось решить поутру или с вечера, кто везёт, а кто забирает отпрыска в садик – из садика, в школу – из школы. Девочка получилась, между прочим, действительно премиленькой и совсем неболезненной – настоящая принцесса-ангелочек с огромными карими глазёнками на вдохновенном лице с аккуратным, прямым носиком и с ямочками в нужных местах; вся эта прелесть находилась в обрамлении неизменно искусной стрижки из белокурых волос в природных завитушках. Похоже, именно тогда жизнь и наладилась, она как-то естественным образом включила и следующее расширение жилой площади, и серебряные приборы к званым застольям, и, разумеется, профессиональный рост с неминуемым достатком выше среднего.
    Но вот именно тогда, когда простое человеческое счастье заполонит душу совершенно и разольётся по членам окончательно, вожделенная обыденность зачем-то вдруг блекнет и выцветает, доводя природное буйство красок до положения грязно-белого мирка с невероятно редкими вкраплениями застиранных клякс. А ещё как раз в ту пору в любимые клубы мирного вечернего марева понемногу вплетётся сладковатый запах трупного разложения собственных мыслей и того, что принято у нас называть желаниями, переходившими ранее в те самый высокие чувства поэтического свойства. И работа вроде не сложная, и быт обустроен, и средств достаточно, и силы не на исходе… Но та самая подлая рутина, ради коей, собственно, всё и затевалось, принимается самостоятельно рисовать для неспешного движения дорожную карту, которая, уподобившись шагреневой коже, сжимается из года в год, убирая якобы несущественные направления, а за ними и степени свободы. Самое смешное, что мы – то есть состоявшиеся люди с твёрдым достатком – даже не пытаемся в большинстве своём спорить с подобным положением вещей! Тем более – если уж совершенно прижмёт! – можно позволить себе эрзац приключения, с радостью отправившись на пару недель во Вьетнам или на пару дней в Рим. А ещё – есть мнение! – годится завести любовницу, или бросить любовницу, что, в принципе, одно и то же, но по частоте применения всё же уступает перестановке или частичной смене мебели. И тут, главное, пол свой не трогать… и в квартире тоже. 
    А ещё наиболее продвинутые или же, попросту говоря, неугомонные личности, дабы бытие своё несколько усложнить, пускаются во все тяжкие, например, в плане алкоголя поднимаются до уровня профессионалов или же, припомнив знаменитое «седина в бороду – бес в ребро», пытаются изо всех сил охватить шефской помощью интимные потребности максимального числа женщин. Другие же, как вариант предыдущего, и вовсе создают параллельные семьи, в тщетном стремлении пригвоздить вечность своим, как правило, никчёмным генетическим кодом. Много чего граждане придумывают на том сомнительном и неблагодарном поприще. Однако, на все эти и им подобные компетенции Андрей смотрел с нескрываемой усмешкой и свысока, воспринимая их как забавные игрища недалёких персонажей из типичной пошлятины дешёвых сериалов ВГТРК или НТВ! Кажется, у супруги всё в этом смысле тоже было благополучно; оставалось дальше вести совместное хозяйство, не умирая раньше времени, опять же дочку на ноги ставить нужно, ну и не забывать про выволочки любимому коту за мелкие, но постоянные пакости.
    Но в плотном клубке трасс хаотичного движения человеческих особей у кого-то на мужчину возникли иные виды, и звёзды таки сошлись однажды удивительным образом! В тот день, не заезжая на работу, Андрей оставил свою машину для диагностики в руках эскулапов правильной СТО, что периодически требовалось для собственной безопасности и для поддержания гарантии производителя. После, поболтав немного с мастером, он отправился в офис уже на такси, надеясь не выходить из кабинета до самого обеда, когда и планировал забрать свой автомобиль. Но вот именно тогда всё пошло по чужой программе…
    Руководство, не мудрствуя лукаво, взяло и отправило доблестного во всех отношениях работника на встречу с выдающимся по платёжеспособности партнёром, а так как переговоры назначили на территории заказчика в пяти-шести остановках от родного предприятия, то и добираться туда мужчина решил всё же не на такси, а автобусом. Передвижения подобным способом с деловитыми гражданами, как известно, происходят до крайности редко! Однако, плохая идея игнорировать державный наш народ, бывший некогда и богоносцем, и богоборцем, – стоит изучать уже сейчас его образ жизни и сленг, а то ведь и сказать будет нечего, когда он – болезный – опять возомнит себя вершителем судеб да возьмётся за ржавые вилы ручищами своими заскорузлыми… 
    И вот высокооплачиваемому пособнику провинциального угнетателя стало неуютно в несвойственной для него обстановке – к середине рабочего дня салон наполнился едва на треть, находившиеся же в нём сограждане выглядели как-то уж очень странно. Люди совершенно точно в офисах, в известных местах улиц и в соответствующих магазинах такими не бывают! Здесь же все персонажи сидели с какими-то каменными лицами, однозначно выражавшими тревогу и настороженность, предполагавших даже возможное наличие за пазухой компактного огнестрельного оружия, например, укороченных версий автомата Калашникова или же обрезов времён кулацких разборок. Складывалось впечатление, что это всё не мирные обыватели, а какой-то десант, и если сейчас вдруг транспортное средство охватит жаром пламени, то присутствующие без всякой команды и совершенно без паники покинут его, не оставляя потерь. А ещё они постоянно двигались – как только освобождалось место, преимущественно поближе к водителю, обязательно некто вставал и пересаживался на него, меняя дислокацию с победоносным видом. Действо, напоминавшее тихую, но непрерывную экспансию в рамках отдельно взятого салона. Андрей, дивясь происходящему, проследил за пассажирами, покидавшими автобус, и оказалось, что, как только их ноги касались тротуара, то напряжённость с вояжёров чудесным образом улетучивалась, и они гармонично вливался в нашу всеобщую суету незлобивого характера. Нет, среди окружения его и его семьи подобные экземпляры явно не водились! И, между прочим, правительству нашему трудолюбивому, видимо, стоило отдать должное – сограждане-то в транспорте одеты были вполне прилично, так многие барышни даже в норковых или мутоновых шубах, а мужички в пафосных дублёнках. Болоньевые же и прочие куртки тоже имели место, но вполне приличных покроев и расцветок, в том числе и от престижных производителей. Пособник угнетателя как-то вдруг озадачился и задумался о прибавки жалованья…   
    Однако, на фоне почти фееричного народного благополучия выделялась одна миниатюрная старушка в совершенно ветхом пальтишке тёмно-серого цвета с видавшим виды нутриевым воротником и в войлочных сапогах давно устаревшего фасона. На крашеных хной, редких, беспорядочных волосах бабульки расположился оранжевый берет из мохеровой нити от рукастых барышень ещё Советского Союза, создававших одними спицами в прошлом тысячелетии вещи самого достойного вида и потребительских свойств. Пожилая женщина, войдя в автобус, как-то сразу растерялась, стала что-то выискивать взглядом, присела на самый краешек свободного места и обратилась к соседнему пассажиру:
– А где касса и сколько нужно платить?
    Ей пояснили и про стоимость проезда, и про то, что деньги отдают водителю при выходе. Казалось, она немного успокоилась и лишь пытливо рассматривала улицу по ходу движения, когда же услышала, что идёт объявление остановок, так и вовсе заулыбалась. У Андрея заиграл телефон и он тут же забыл о странной попутчице, а ещё автобус прибыл к месту назначения, кроме того звонившим оказался мастер из СТО, который стал, как обычно, канючить и рассказывать о вещах неутешительных и про тормоза, и про масло, и о прочем. Мужчине пришлось, установив раздражение на средний уровень, твёрдо выказать своё неудовольствие вечными поборами, но цена оказалась приемлемой, и инцидент был исчерпан. Тогда же ноги его подхватили и решительно понесли голову с остальным телом в направлении дел важных, неотложных и, конечно же, финансовых.
    И вот тут опять возникла та самая бабулька, которая уже на правах старой знакомой буквально швырнула в глаза своей колорит и совершенную нелепость, демонстрируя в очередной раз абсолютную неадекватность времени и месту. Болезная стояла в уголке прозрачной остановки и тихо плакала, вытирая слёзы скомканным носовым платочком. И ещё у неё дрожал подбородок, а в глазах было отчаяние младенца, только что исторгнутого из уютного и понятного материнского лона. Будущий борец за всё хорошее не смог не остановиться: 
– Матушка, что случилось, я могу вам чем-то помочь?
– Милый человек, я тут заблудилась! В автобусе сказали, что это Столетие Владивостоку, но совсем ничего тут не узнаю. Вот ведь какое горе!
– А куда вам нужно? Адрес можете сказать?
– Восьмая поликлиника нужна, – и она решительными движениями стала из потёртой сумки доставать какие-то медицинские документы в большом количестве, последнем на свет Божий появился рентгеновский снимок формата А2, где даже неспециалисту был виден перелом плечевой кости со смещением.
    Интересы родного предприятия и серьёзная зарплата эксплуататорского приспешника предписывали Андрею противоположное направление, да и со временем, как обычно, всё обстояло не самым лучшим образом… Однако, уже погрузившись в бабушкину проблему, он вторично не смог развернуться и просто исчезнуть.
– Хорошо. Я вас отведу туда, только давайте поспешим – меня ждут!
– Ой, да конечно, конечно, давай пойдём, давай, – старушка одной рукой раздвинула чёрное жерло старой сумки, а второй буквально стала запихивать свои бумаги, которые мялись, пружинили, но возвращаться во вместилище не желали, что вызвало раздражение уже и у Андрея, однако, он спокойно взял документы прибрал их аккуратно и предложил:
– Раскройте сумочку шире, сейчас мы всё сложим!
    А дальше серьёзный и действительно занятой мужчина повёл свою спутницу через длинный подземный переход с облупившимся потолком и влажным, неопрятным полом из потрескавшейся плитки красноватого цвета. Где-то сразу за ступеньками их встретил сапожник из Поднебесной с сигаретой во рту, за ним на картонке сидел традиционный бомж, просивший милостыню, картинно демонстрируя тёмно-малиновую культю левой руки. Справа от него, за парой столов, загруженных аляповатым ширпотребом, расположилась барышня с эпическим бюстом, не позволявшим приталенной куртке застегнуться хотя бы наполовину. Бабулька по проходу шла медленно, как в музее, и всё-то ей было вновь, интересно и удивительно – она цокала языком, озабоченно качала головой. К середине студёного подземелья спутники увидели патлатого дядьку лет пятидесяти с акустической гитарой, пытавшегося заработать своим антикварным обликом, а также наследием то Высоцкого, то