и на ромейском. Иудейский князь проверять не стал, ему хватило и ромейского. Весь прежний порядок договора был переставлен, добавились еще два условия: суд над тяжелыми преступлениями вершить совместному рахдонитско-словенскому суду и почитать как словенские, так и иудейские праздники. Хорошо, что под рукой была копия, написанная Корнеем.
– Увы, такой договор я подписать не могу, – с облегчением заявил Дарник Буниму. – Он не соответствует тому, о чем мы с тобой договаривались. Да и обстоятельства за это время сильно изменились. Тюргешский гурхан теперь мой родственник и хорошо собирается платить за победы моих воинов.
В тот же день на запад в Новолипов через Ирбень был отправлен большой торговый караван, в котором со своей семьей ехал Гладила – ему предстояло стать наместником Гребенского княжества.
Буниму, чтобы не возвращаться совсем порожняком, пришлось в спешном порядке добавлять к своим пятьдесяти тысячам дирхемам пять тысяч, вырученных за рабынь и на всю сумму закупать дарпольских и хемодских товаров, вкидывая столь необходимое серебро в дарпольский монетный оборот.
Установленный большеордынцам месяц еще не закончился, как с севера стали прибывать заказанные преступные сотни. Из десяти улусов Большой Орды подчинились семь, остальные три улуса, как потом выяснилось, ушли дальше на север к булгарскому хану. Еще три сотни конников дали «чернецы». Хоть и на плохих лошадях и почти без оружия, но это все равно была полная тысяча, а вооружить ее и макрийских трофеев вполне хватило. Малую Орду Дарник решил не трогать – их луки должны были служить Дарполю.
Улаживая свои княжеские дела, он решил возвратить из ссылки дядю Милиды. Но опоздал, гонец из Эмбы сообщил, что Сигиберд месяц назад умер. Еще одна смерть случилась в конце зимы, во время родов, родив мертвую девочку, скончалась Дьянга. Ее похоронили со всеми почестями княжеской жены, «курицам» помешать не удалось.
И вот по весне, еще до вскрытия реки, из Дарполя выступило объединенное войско: тысяча тюргешей, две тысячи дарпольцев и тысяча кутигур. Шестьдесят больших повозок были гружены досками и брусами пригодными для строительства одной биремы и одной лодии. Предполагалось на Арал-море их собрать и вместе с сухопутным войском пройтись на всей Окуз-реке. Тюргеши находили это решение очень удачным.
На прощание Дарник дал наказ княжичу:
– С тринадцати до пятнадцати лет я каждый день говорил себе: жизнь хочу прожить интересную и не глупую, и это у меня получилось. Попробуй и ты.
Чуть позади князя рядом с Афобием ехала Ырас – это был ее полноправный поход. Прощаясь с женой, сыновьями и «курицами» Рыбья Кровь клятвенно обещал, что к следующему снегу непременно вернется домой. На самом деле все его мысли и желания были направлены совсем в другую сторону. Собственная воля уже порядком измучила и измотала его, хотелось узнать, как это жить и действовать в подчинении, по чужой указке.
– Чему ты улыбаешься? – ворчал едущий рядом Корней. – У кого есть союзник, у того есть хозяин.
– Как раз этому и радуюсь.
Конец
