Гиперпанк Безза... Гл 5

исключительную частность Сленг. Против которой возражать без детализации невозможно в позитивном для себя ключе. Да и Сленг на этом не останавливается, а продолжает продавливать Умника своими уж очень странными выводами. – А если это не так, что тоже возможно, и не запрещено как это было принято «прежде», а такое авторитарное руководство своими мыслями отвергается и не принимается в разряд принимаемого к рассмотрению новой общностью и определяющим сегодняшнюю действительность нарративом. А любая отличность, отличительность – это есть по своей сути скрытность и твоя скрытось от всех. Что собой подразумевает, нет, не инакомыслие, которое всеми приветствуется, а как раз наоборот, монотеизм мысленной деятельности, агрессивно себя противопоставляющей всему от неё отличному. А за такие мысли… – И поставленное многоточие в конце своего предложения Сленгом было куда как более информативней, чем любое из его словесных предложений.
Ну а пока Умнику дано время проанализировать себя, Сленг, добившись такой от него устойчивости взглядов, переводит текущую тему разговора на то, что его на самом деле интересует и что должно начать интересовать и Умника, хоть он, итак уже заинтересовался.
– Так, в общих чертах, честно скажу, мало что дающих, мы поняли с кем имеем дело. Ну а что у нас есть на него по существу? – Обращается к Мельдонию Сленг. А Мельдоний, как человек аналитического, а уж затем информационного ума, разворачивается к лежащей на столе папке с файлами досье на интересующего Сленга человека, и не долго там ни с чем не разбираясь, берёт папку в руки, затем там меняет местами листы с текстурой и протягивает папку Сленгу. Сленг берёт папку, поверхностным взглядом окидывает её на первой раскрытой странице, затем поверх неё смотрит на Умника, и уже ожидаемо им, обращается к нему с замечанием к себе. – Интересно. И бывает же такое. – После чего он откладывает в сторону от себя папку, – это буквально выглядит, как опустить её перед собой, – и обращается к Умнику с вопросом-разъяснением.
– Знаешь, какие основные задачи перед собой ставит это бюро информационного прорыва? – как бы задался вопросом Сленг, обводя рукой с папкой в ней это помещение лаборатории, являющееся штаб-кабинетом этого подразделения своего информправа, как можно понять и догадаться, то в себе включающее самое стратегически необходимое для выполнение поставленных задач, из двух сотрудников, количество штатных единиц (второго Умник встретил при входе в эту спецлабораторию).
Ну а Умник не удержался оттого, чтобы не последовать взглядом вслед за обводящей пространство вокруг рукой Сленга, и хотя бы сейчас получить оправдывающий свою любознательность доступ ко всему тому, что из себя представлял штаб-кабинет бюро информационного прорыва, как это спецподразделение назвал Сленг.
И теперь Умник смог сфокусировать свой взгляд и рассмотреть вокруг то, чем мог ли бы похвастаться те, кто собой представляет самых информационно наполненных и продвинутых людей в этой части социума, а в частности Мельдоний. По кому ничего из такого информационно подчёркнутого в нём и не скажешь.
Прочем, Умник и не знает точно, как должен внешне подчёркивать свою информационную полноценность тот человек, кто относится к этой категории всё знающих людей. Кто, наверное, мало следит за своим внешним видом, обязательно неряшливо выглядит, с подчёркнуто выделяющимся животом, давно уже выпавшим из присмотра и из штанов их носителя, к покрасневшими обязательно масляными глазами на прыщавом и засаленном лице уже немолодого, но ещё не в том возрасте, чтобы на нём ставить крест для будущего этого незрелого физически человека, у кого нет времени на то, чтобы привести себя во вменяемый внешний порядок, а дикообразная бородка со слипшимися клочками и такая же причёска, то это часть его имиджа и образа человека другого понятия, живущего в другой, виртуальной реальности, среди цифр и объёмов информации. И стереотипный образ мышления на таких людей, много чего общего имеющий с внешним представлением себя Мельдония, вызывает у Умника сомнения в сторону опять же Мельдония. Кто может быть решил вот такой своей подделкой под чокнутого профессора проверить его на сообразительность, тогда как в обычной жизни он выглядит совершенно иначе.
Но сейчас у Умника нет времени разбираться в том, что на самом деле стоит за таким внешним видом Мельдония, – его самобытность мышления, где он отвергает реал-политик, отдавая предпочтение виртуальному миру, или же его увлечённость хот-догами и неопрятностью своего поведения, – а он начал всматриваться в этот мир мониторов со всех сторон, являющихся окнами в различные точки мирового пространства. В том числе в них есть доступ и в эту часть жизненного пространства человека – на одном из мониторов транслируется шахматка камер наблюдения, установленных по всему периметру самых знаковых мест этого комплекса помещений. И почему этот телетранслятор установлен здесь, а не на посту охраны, то это такая подробность, о которой здесь не спрашивают. Вот и Умник не задаётся не к месту лишними вопросами, предпочитая обратить своё внимание на другие телевыходы в иные реальности, а чаще в ирреальные пространства телевизионных миров.
Из чего Умник делает несколько необычный и быть может странный вывод. – Так они здесь по большей части киношку смотрят и поди что под пиццу. – На этих мыслях Умник переводит свой взгляд на Мельдония и тут же на нём, а точнее на его слипшейся от жирности бородке и вся в пятнах рубашке, находит подтверждение этим своим догадкам. – А руки и щёки затем вытирает об бороду и рубаху. Вот откуда эта в нём вся эта липкость.  – И вот спрашивается, как после таких открытий Умник может смотреть на папку с досье на некий объект, с кем его тут решили сравнивать, без своего отторжения. – Я, как минимум, руки не вытираю об свою рубаху. – С некоторым сбоем в себе сделал такое заявление Умник, чьи руки всё-таки имели опыт вытирать себя об челюсти неприятных для него людей.
А между тем Сленг не стоит на месте, без движения. И то, что он обвёл рукой всё это пространство вокруг, было всего лишь прелюдией к тому, что он хотел дальше донести до ума Умника.
– Целью бюро информационного прорыва является создание полноценной картинки ожидаемого, а чаще мало что имеющего общего с прогнозами, события-свершения. И эта картинка включает в себя не только информационную составляющую об общем фоне происходящего вокруг окружения, объекте нашего вмешательства, но и в том числе и знание того, что из себя представляешь сам ты. И получение информационных данных о твоей личности, о твоих возможностях и характеристиках, имеет основополагающее значение для всего планируемого действия. От них и оттого, что мы в тебе имеем, будет разрабатываться стратегия и проектироваться планы по работе с объектом нашего воздействия. Не будем же мы для каждого нового объекта подбирать более подходящего для работы с ним человека. Это уж будет слишком. А мы, основываясь на твоих навыках, способностях и возможностях, что не говорит о том, что тебе остаётся только почивать на том, что есть, будем вырабатывать наиболее эффективные программы. Вот ты знаешь пределы собственного я? – А вот это было определённо неожиданно со стороны Сленга, своим вопросом поставившего Умника опять перед невозможностью сразу с ориентироваться и дать ответ обдуманно.
Вот Умник и стоит, тужась, пытаясь сообразить, о чём это идёт речь, и что может дальше последовать в случае, если он заявит, что он лишь одно знает о себе – нет пределов моему терпению, когда со мной вот так неуважительно разговаривают и не пойми что имеют в виду на мой счёт.
И, наверное, совсем не зря так предусмотрено человеческой природой, что когда человек ставится в тупик, то он не сразу может сообразить, что сказать и так же выговорить, а то бы он такой глупости наговорил, чем ещё больше бы осложнил для себя ситуацию. И тогда бы Сленг в ответ на эту его заявку на знание своих пределов нетерпения, потребовал от него подтверждений этим своим словам. – А вот докажи и всё тут, как ты беспредельно не терпишь. Что для меня немыслимо понять.
Но так как у Умника с природными рефлексами всё в порядке, то Сленг не был отвлечён от своей прежней мысли в сторону и он только для проформы выдержал паузу, во время которой Умник всё-таки был подвергнут давлению взглядов проницательности Сленга и Мельдония, соревновавшихся между собой в умении видеть более насквозь стоящего перед ними человека, и затем продолжил то, что хотел сказать дальше. Правда сперва всё же отвлёкся на визуальный спор с Мельдонием, с кем у него бывало, что происходили вот такие спорные между собой, спортивные соревнование по своему умению видеть большее, чем есть, и больше чем ты видишь сперва в человеке.
– И что ты видишь? – обзорным зрением покосившись на Мельдония, так косвенно его спросил Сленг.
А Мельдоний тут же перестал присматриваться к Умнику, чтобы не быть пойманным Сленгом на своей не остроте зрения, – мне так-то одного посыла сигнала своего взгляда, сравни скорости света, достаточно, чтобы всё об объекте своего рассмотрения понять, – и он тем же зашифрованным визуальным сигналом даёт ответ Сленгу. – Да ничего из такого, чего бы раньше не видел.
А Сленг всегда был или слыл, что немаловажно только для людей со стороны от него стоящих, крайне дотошливым и придирчивым человеком, и его такой ответ Мельдония не устраивает. Он в нём видит отговорку.
– А подробней не можешь. Или фокус зрения не позволяет добиться такой точности? – с язвительной поддёвкой задаётся вопросом Сленг. Но Мельдоний не собирается ловится на эту явную провокацию Сленга. Как будто не ясно, чего он добивается. Усложнить ему жизнь, как только им же выяснится, что Умник ни на что не способен, он не так хорош, как было заявлено и вообще от него не стоит ожидать большего, чем он есть. А если Мельдоний даст Умнику такую характеристику, то ему же, ну и заодно техническому отделу, придётся на основе всех этих данных разрабатывать программу задействования Умника в предстоящем деле.
С другой же стороны Мельдоний не может давать завышенные чем есть оценки качеств Умника, что грозит теми же осложнениями в его модуляции. И при всём этом Мельдоний не может сдаться и не быть в глазах Сленга самым прозорливым человеком.
– Я оттого ничего в нём ничего не вижу, потому что он пустой как есть человек и не более. – Делает удивительнейшее заявление Мельдоний, сбивая фокус взгляда на себя Сленга, у кого всегда происходит расфокусировка взгляда, когда он наталкивается на философского порядка информацию. А то, что ему сказал Мельдоний, как раз и было из этого, непостижимого точностью расчёта, порядка-беспорядка. Вот Сленг и переводит свой взгляд на Умника и пускается в продолжение того, на чём он остановился.
– Вот мы и даём тебе таким образом возможность посмотреть на себя со стороны. Что позволит лучше себя понять, изучить и выявить в себе то, что тебе было недоступно. – Сделал промежуточный вывод Сленг и, переведя дух, с нажимом на зубы и реальность между ними пустился в объяснения того, что всему этому