очень важно? – доказывала она свое.
– Знаешь, есть такое замечательное чиновничье правило: никогда не отвечать на первый письменный запрос. Если запрос серьезен, то обязательно последует вторичный запрос, тогда можно и отвечать. Вот и буду отвечать, когда догадаются обратиться ко мне как следует, но ни минутой раньше.
Все это говорилось уже за трапезой, бутылку кофейного ликера они у дяди Пети все же экспроприировали. Чтобы отвлечь подругу от скользкой темы, он стал ее расспрашивать о ее многочисленной родне, которой у Юли было неимоверное количество, одних только двоюродных братьев штук шесть, не считая удвоенного и утроенного числа бабушек, дедушек и теток с дядьями. Как не вникал до сих пор Алекс в тонкости русского языка, так и не сумел до конца разобраться со всеми шуринами и деверями, золовками и кумовьями. Сегодня для разнообразия поинтересовался биографиями тех двоюродных братьев, которых Юля прежде не слишком афишировала. Лучше бы он этого не делал, так как тут же выяснилось, что два ее кузена отбывают за хулиганство и воровство срок в колониях, а еще один года три назад по пьяному делу повесился. Последнее особенно неприятно поразило Копылова.
Значение суицида матери с годами не только не рассеивалось в его сознании, но все больше превращаясь в черное пятно уже собственной жизни. Это было даже не отношение к самоубийству как к библейскому греху, просто ощущалось в таком деянии нечто предельно ущербное и безысходное, что лишало смысла всякое будущее, как если бы кто-то пророчески сказал ему: ты умрешь ровно через пять лет. Зачем к чему-то особенному устремляться, если в родовую, семейную память заложена семена допустимости добровольного расставания с жизнью?!..
Чтобы побороть этот поселившийся в нем негатив, не дать ему еще больше разрастись Алекс теперь все чаще старался как можно ближе сходиться с людьми веселыми, оптимистичными, светлыми. Принимая Юлю за одного из таких людей, он уже не раз думал, а не жениться ли ему на ней в самом-то деле? Вроде и в постели с ней хорошо, и разговаривать не надоедает, и теща с тестем аж в Новосибирске, да и к жизни покрепче привязка получится. И вдруг, вот так запросто выясняется, что и в ее семейном шкафу висит свой скелет.
Продолжая сейчас поддерживать непринужденную любезную болтовню с Юлей, он мысленно похвалил себя за то, что все же не успел ей сделать предложение руки и сердца. Какое жениться, когда пора наоборот ему с ней разбегаться в разные стороны! И надо подумать, как сделать, чтобы этот разрыв был не слишком для Юли болезнен, чего-чего, а зла он ей никак не желает.
Гипертревожное ожидание наступающих больших перемен напрочь вытеснило у него в эту ночь сон, зато прибавило неожиданно много любовного пыла. Увы, женщины понимают такие вещи совершенно с другой колокольни.
– Я сама себе завидую, что ты есть у меня, – подвела итог его стараниям Юля уже перед самым рассветом.
Дав ей на часик немного забыться, сам он глаз так и не сомкнул. Лежал с ясной, хоть и тяжелой головой и думал о том, что его ведь вполне могут по серьезному арестовать и посадить за решетку. За простое недоносительство, например. Поди кому докажи, что он толком про деятельность Зацепина ничего не знает.
Когда совсем развиднелось, Копылов тихо встал с кабинетного дивана, служившего им постелью, натянул трусы и подошел к окну, выходящему во двор. Грузовой микроавтобус и темно-синяя «Лада» стояли на месте. Он вытащил из зацепинского принтера лист бумаги и быстро набросал портрет вчерашнего топтуна, получилось, вроде, неплохо. После тех памятных слов капитана малого танкера по пути на Сахалин о раздробленной руке карикатуриста, он рисовал теперь лишь изредка и выборочно, тем не менее прежних навыков, кажется, не утратил. Сложив и спрятав в карман свой рисунок, он прошел на кухню, выпить апельсинового сока. Хотел еще сварить кофе или принять душ, но не сделал ни того, ни другого. Вместо этого направился в гостиную, подобрал и всунул в розетку телефонный шнур.
– Товарищ майор просыпайтесь, а то понизят до капитана, – сообщил Алекс в трубку, тут же положил ее и снова отключил телефонный шнур.
В дверях стояла Юля, одетая в его рубашку.
– Как-то мне сегодня твой юмор не совсем… Да и вчера. Ты вообще так и не ответил, что это за люди?
– Ну как же, банда убийц уже вторую неделю неотступно охотится за мной. Ты кстати, вдовой уже приготовилась быть? – балагурил он.
– Сначала женой стать полагается.
– А что гражданская жена вдовой считаться не может?.. Нет, я серьезно?
– Да ну тебя! – сердито сказала она и ушла в ванную.
Потом принимал душ Алекс и был завтрак на кухне со вчерашней котлетой и кофе с гренками. Затем Юля взялась за продолжение разговора с новым дополнением.
– Ну ты можешь объяснить, что случилось? Кто вообще эти люди, которые якобы «пасут» тебя? У моей двоюродной тети здесь, в Москве, муж, между прочим, подполковник милиции. Запросто могу ему позвонить.
– До сих пор не могу привыкнуть, что в России личные связи это все, – весело признался Алекс.
– Ты не отклоняйся от темы.
– Интересно, они меня пытать будут сильно или не очень?
– Алекс, прекрати! У меня мороз по коже от твоего людоедского юмора. Все, я звоню дяде.
Она встала из-за стола и решительно направилась в гостиную к телефону. Алекс поплелся за ней с чашкой кофе.
– Ну и погубишь еще одну невинную душу. Твоего дядю, я имею в виду.
Юля с треском положила трубку на неработающий аппарат.
– Мозги у тебя есть?!
– Им мой дядя Петя нужен, не я. Сейчас мы тихо выйдем на улицу, ты поедешь в институт, а я буду отвечать на их вопросы.
– А вчера вечером этого нельзя было сделать?
– Я думал, они позвонят и отстанут, по повестке меня вызовут. Не хотел портить нам с тобой удовольствие. А они видишь какие: деликатные, но настойчивые. Да не волнуйся, все будет ладненько. Давай лучше по сотовому такси вызовем.
8
Смыга и Грибаев спали на откинутых сиденьях своей «Лады». Неподалеку в таком же режиме ожидания находился и микроавтобус. Проснувшись первым, Смыга спохватился, что мог что-то прозевать, выскочил из машины и потрусил к коллегам. В грузовичке водитель и Мухтар резались в очко. Одни наушники прослушки лежали на торпеде, другие просто висели у Мухтара на шее.
– Ну что там? – поинтересовался Смыга.
– Твой пацаненок пообещал меня из майоров в капитаны разжаловать, – недобро осклабился Мухтар.
– Что будем делать?
– А что ты предлагаешь? Твой клиент. Иди и снова стучи. Соседку перед глазком поставь и нежным голосом попищи.
– Умный, да?
Смыга отошел от микроавтобуса, подумал и в самом деле пошел к подъезду.
В квартире Алекс из-за занавески наблюдал за его перемещениями.
– Ты готова? – спросил он у Юли.
– Кажется. Такси еще не подъехало.
– Ладно, пошли, – решил Алекс.
Они с Юлей вышли из квартиры и направились к лифту.
Внизу в вестибюле подъезда стоял Смыга и сосредоточенно обдумывал свой план действий. Допустить второй прокол было уже совсем позорно. Вариант с соседкой он отмел – не стоило привлекать к делу повышенное внимание посторонних людей. Вариант залитого водой соседа с третьего этажа тоже выглядел слабо. Можно было еще ошарашить студента его умершей бабушкой, но через дверь это прозвучало бы совсем нелепо. Оставалось только вежливо стучать и приглашать на некое собеседование, которое может закончиться отчислением Алекса из института.
Окончательно решившись, Смыга вызвал лифт и поехал на четвертый этаж. Выходя из кабины лифта, он нос к носу столкнулся с Юлей и Алексом. Машинально чуть посторонился, давая войти в лифт Юле. Следом за ней шагнул в лифт и Копылов. Костя на секунду замешкался от такой неожиданности, и двери лифта закрылись. Чертыхнувшись, он помчаться по лестнице вниз.
Алекс с Юлей уже выходили из подъезда.
– Минуточку! – Смыга выскочил из двери следом за ними.
– Я могу проводить свою девушку? – Алекс строго глянул на него.
– Куда проводить? – Смыга снова чуть растерялся.
У подъезда уже стояло заказанное такси.
– До такси, хотя бы.
– Да, конечно, конечно.
– Юль, скажешь, что я буду ко второй консультации.
– Смотри, а то точно на экзамене завалят, – в тон ему ответила Юля.
Они обменялись легким поцелуйчиком, и такси с подругой отъехало.
– Ну так я успею ко второй консультации? – обратился Алекс к своему преследователю.
– Не знаю. Наверное, – порядком сбитый с толку его уверенностью отвечал Костя.
Из микроавтобуса Мухтар с шофером с любопытством наблюдали, как Смыга с Алексом садятся в «Ладу».
– А ведь пацанчик мог что-то важное из квартиры взять? – задумчиво заметил шофер. – Для чего-то он туда приезжал.
Мухтар согласно хмыкнул и по сотовому стал звонить Лавочкину, сообщая, что незваный гость Зацепина только что выехал со Смыгой и Грибаевым и не следует ли им еще раз осмотреть квартиру майора.
– Зачем? – строго сказал босс. – Где сидите, там и сидите.
Всю дорогу в «Ладе» царило тяжелое молчание. Студент к изумлению Кости совсем не интересовался, куда это его везут. Алекс точно так же удивлялся, почему нет претензий на его неоткрывание квартирной двери и подумывал, что будет, если при обыске у него найдут рисунок топтуна. Грибаев с не меньшим знаком вопроса косился на них обоих и тоже помалкивал. Один лишь раз достал сигарету и шутки ради обратился к Копылову:
– Не возражаешь, если я закурю?
– Возражаю и очень сильно, – последовал вызывающий ответ. – Здесь еще не газовая камера.
Смыга сделал вид, что его это не касается и пришлось Грибаеву, покрутив сигарету в руке, спрятать ее обратно в пачку.
Здание холдинга «Элис» сверкало металлом и зеркальными стеклами, что на узкой трехэтажной московской улочке выглядело не слишком уместно – нельзя было даже достаточно отойти, чтобы целиком рассмотреть весь этот громоздкий новодел.
Алекс автоматически зафиксировал вывеску с названием улицы и номером дома на соседнем здании и сразу поймал себя на этом – выходило, что он уже против собственной воли втягивался в чужие негласные игрища. Все равно не втянут, твердо решил он про себя.
Несмотря на строгую охрану у входа в виде двух спортивных амбалов в дорогих костюмах, внутри «Элиса» атмосфера была теплично-непринужденная. Сновали улыбчивые люди, кто-то даже кадрился к девушке и слышался ее веселый смех – закрытым тайным учреждением и близко не пахло.
9
В приемной на втором этаже, куда завели Алекса, тоже оказалось не страшно – пожилая секретарша поливала из кувшина свои многочисленные цветочные горшки. На вошедших она глянула лишь с секундным ожиданием, по ее представлению об этикете здороваться должны были те, кто входит в приемную, а раз они не поздоровались, то и она не стала – продолжала поливать горшки дальше.
Оставив Копылова на Грибаева, Смыга, не спрашивая разрешения, заглянул в кабинет Лавочкина, пробыл там две минуты и вернулся в приемную с внушительной папкой-досье. Жестом указал студенту на другую дверь, ведущую из приемной в комнату помощников.
Там никого не было.
– На, сначала прочти. – Костя протянул папку Алексу. – Двадцать минут. – И он вышел.
Кабинет был как кабинет с тремя хорошими офисными столами, снабженными компьютерами. Внимательно оглядевшись, Копылов заметил в
