Проводница?
– Да я и сам вроде не из графьев, – Алекс был неприятно задет прозвучавшей скрытой насмешкой. – Наверно проводницы, это мой потолок.
– Как думаешь, можешь ли ты после всего этого оставаться в наших рядах? – Стас снова вернулся к главной теме.
– Между прочим, вы у меня эту американскую информацию тоже не попросили. И вас тоже можно спросить: можете ли вы после этого оставаться в рядах ГРУ?
Несколько секунд инструктор озадаченно смотрел на Алекса, потом широко улыбнулся:
– Один – ноль в твою! А теперь рассказывай, что ты еще утаил от меня? Ведь все равно же утаил.
Алексу пришлось как следует подумать, чтобы совсем не разочаровывать своего ментора.
– Вспомнил! Точно утаил! – Он метнулся в прихожую и вернулся с кожаной кепочкой Узденцова. – Как всегда малость помародерствовал. Забрал у провожающего его кепи.
– Что значит, забрал?
– Дал под дых и забрал. Он меня два раза бил в машине, а я только один.
– А кепку зачем взял? – не до конца понимал Стас.
– Вообще-то положено из черепов врагов чаши делать. Но я же не садист, мне хватит у своих обидчиков и кепки забирать.
Ну что было с таким негодником делать?! Дабы не выругаться, инструктор просто вышел в лоджию малость охладиться при осенней минусовой температуре.
Через минуту туда выглянул и Алекс:
– Так я не врубился: писать мне все это в отчете или нет?..
9
Переложив на Стаса и Ко свои новые московские проблемы, Алекс взялся за ум: в его версии это означало не пропускать институтских занятий и начать здоровый образ жизни, для чего он уже на следующий день приделал в своей комнате турник и купил спортивный костюм.
Если первая утренняя пробежка по лесопарку и десять подтягиваний на турнике принесли ему приятную физическую усталость, то вторая пробежка завершилась знакомством, которому суждено было сильно изменить все его питерское существование.
Раз-раз-раз! Ноги словно сами выбрасывались вперед, разгоряченный торс послушно покачивался им в такт, а легкие перерабатывали воздух втрое против обычного. Густые сосны и ели стеной отгораживали его и от несносных людей, и от унылых каменных параллелепипедов. Как вдруг в эту гармонию где-то далеко сбоку влезло что-то неприятное. Чуть скосив в ту сторону глаза, Копылов заметил на одной из аллей двух парней махающих руками. Сначала даже не понял, что там такое. Посмотрел еще раз. Двое сосредоточенно мутузили на скамейке кого-то третьего.
Алекс возобновил было пробежку, потом все же остановился, вздохнул и свернул на аллею к парням.
– Эй, пацаны, вы там еще не перетрудились?
«Пацанам» было лет по двадцать семь, и выглядели они достаточно внушительно.
– А тебе чего? Вали отсюда!
– Может, я его тоже поколотить хочу? Скажите: за что?
– Брысь отсюда, козел! – рослый широкоплечий парень с соломенными усиками развернулся к незваному пришельцу в грозный анфас.
– Веселуха, однако, – Алекс подошел еще ближе.
– Кому сказано! – Усатый выхватил из кармана кнопочный нож, выщелкнул лезвие сантиметров в двенадцать и пошел с ним на Копылова.
Второй «пацан» похожий на уменьшенную копию борца сумо и избиваемый «интеллигент» в кожаном плаще с любопытством смотрели, что будет дальше.
Алекс увернулся от первого выпада и от второго и третьего, но сам тоже не нападал.
Разозленный Усатый вернулся к лавке и засунул руку запазуху борцу сумо:
– Дай сюда!
В руке у него оказался «макаров», направленный на Алекса.
– Ну что, еще попрыгаешь, спортсмен?!
«Спортсмен» стоял на месте и не шевелился.
– Я сказал: ноги в руки и гони прочь!
– Не могу, – честно признался Алекс.
– Почему? – чуть опешил Усатый.
– Потом до конца жизни буду стыдиться, что испугался такого вонючего отморозка как ты.
Усатый возмущенно оглянулся на напарника.
– Вась, ты слышал, как салабон выпендривается?! Еще один умник нашелся!
– Ладно, Артюха. Пошли уже. Этот уже получил свое. Смотри, не заплатишь, еще добавим, – сказал Вася Интеллигенту.
Он подошел к Усатому, забрал у него пистолет, и они пошли по аллее прочь. Артюха все не мог успокоиться.
– Ну какие борзые малолетки пошли! Волыны уже не боятся.
Алекс подошел к скамейке. С нее с трудом поднялся Интеллигент, зажимая платком разбитый нос. Выглядел он вполне невозмутимо, словно такая разборка ничем не нарушила для него привычный порядок вещей.
– Тебя как парень звать?
– Дима.
– Эти чурбаны забрали мою трубу. Вызови мне такси, Дима. И одолжи двести рублей. Или поедем со мной, я тебе копейки сразу и отдам.
Безапелляционный приказной тон слегка обескуражил Алекса, но любопытство победило – было интересно познакомиться с породой людей, из которых бандиты вот так выбивают долги. Конечно, спортивный костюм не самый лучший прикид для разъездов по городу, однако раз он нисколько не смущает пострадавшего, то и Алекс не станет заострять на этом внимание. Хорошо еще, что мобильник и пятьсот рублей тоже при нем.
Таксист привез их на Петроградскую сторону. Трущобные старые дворы-колодцы давно привлекали внимание Копылова, и сейчас он получил возможность побывать в их внутренней начинке. Но сначала был подъезд. Алекс считал, что на отвратительные российские подъезды он сполна насмотрелся в Москве, однако этот питерский подъезд перещеголял даже их. Восхитительная мраморная лестница с причудливыми кованными перилами только еще сильней контрастировали с жуткими запахами, облупленными и заляпанными стенами. Второй шок, только в обратную сторону, возник у него в самой квартире. Железная тоже порядком обшарпанная дверь распахнулась вдруг в царство комфорта и шика. Везде безупречная чистота, высоченные лепные потолки, спрятанный в стенном карнизе свет, дорогая современная мебель, стильное украшательство из интерьерных журналов.
Как Алекс не владел собой, некоторое суетливое оглядывание по сторонам сдержать не сумел, что вызвало тонкую улыбку у хозяина квартиры, подобное изумление у своих гостей ему приходилось видеть не один раз.
Он бросил под ноги гостю шлепанцы из специального обувного комода.
– Собаки. Зубы шатаются. Проходи, спаситель отечества.
– Почему «спаситель отечества»?
– Ну, а что мне сказать: спаситель Ваньки Циммера? Не звучит. Да проходи. Что ты как не родной?
Алекс влез в шлепанцы и прошел в парадную гостиную. Пока хозяин наливал в баре две рюмки коньяка, Алекс уже более сдержанно осматривался вокруг. Его внимание привлекла грамота в рамке на стене.
– «Иван Карлович Циммер. Гильдия адвокатов». Ты что, адвокат? – переход на «ты» дался Алексу без всякого труда.
– Причем из лучших и дорого оплачиваемых, – хозяин протянул коньяк Алексу.
– Иван Карлович Циммер, – задумчиво произнес Алекс. – Ничего себе. Русский, немец и еврей. Гремучая смесь.
– Все предки мои чистокровные тевтоны, между прочим, – хозяин с видимым удовольствием выпил рюмку.
– Чего ж ты, самый дорого оплачиваемый, деньги этой шпане задолжал? – Алекс подумал и тоже выпил. Коньяк приятно ожог гортань.
– А потому что я летом в долг дачу в Финляндии купил. И денег сейчас в самый притык.
– Но знал же, что все равно придется платить.
– Да ничего я этому Артюху с Васькой платить не буду. Моду тоже взяли: поставим тебя на счетчик. Братки сопливые.
– И что?
– Да я с ними с одного двора. Лет двадцать знакомы. Моя тачка накрылась, я у них джип взял, чтобы в Финляндию гонять. В гололед малость не рассчитал – крыло помял. Отремонтировали так, что ничего не заметно. А они в отказ: покупай нам новый джип, а этот забирай себе. Еще и счетчик свой дурной приплели, понты как у настоящих зэков. Фильмов дурацких насмотрелись.
– Что же ты за адвокат, если не можешь их посадить?
– Я же говорю: друзья детства. Даже своего прикормленного участкового не могу на них натравить.
– А как ты с ними в моем лесопарке очутился?
– У меня там подруга живет. Вот они по холодку туда к ней и подвалили, а потом с понтами меня в зеленку повели.
Неожиданная мысль пришла Алексу в голову.
– А как у тебя с английским?
Циммер налил по второй рюмке и в качестве закуски протянул коробку ассорти. Алекс хотел отказаться от коньяка, но вкусная конфетка была слишком сильным искушением, и он махнул вслед за хозяином и по второму разу.
– Английская спецшкола, два года у личного репетитора и стажировка в Германии.
– А ты взятки давать умеешь? – по-английски спросил Алекс.
– Что? – Циммеру показалось, что он ослышался. Гость повторил свой вопрос.
– Это можно сказать самое главное призвание моей жизни, – на довольно сносном английском ответил адвокат. – А тебе зачем?
– Ты сейчас слишком занят?
– Говори, говори, я слушаю.
– Могу предложить тебе заработать сто тысяч баксов.
– А цена вопроса какая? – деловито осведомился Циммер, уже полностью освоившись с подбором английских слов.
– Полтора миллиона.
– Тогда моя цена десять процентов, сто пятьдесят тысяч.
– Сто. На пятьдесят тысяч я спас тебя от лишних фингалов от твоих дорогих друзей детства, – Алекс снова перешел на русский.
– Ты прав, пятьдесят тысяч баксов мои фингалы стоят, – тоже по-русски покладисто согласился адвокат. – Но ты как-то не выглядишь на полтора миллиона.
– Ты даже не спросил, что придется делать?
– Я уже понял: взятки давать и совершать что-то незаконное. Ну так это же сто тысяч баксов!
Разговаривать с Циммером было одно удовольствие, они явно нравились друг другу, и Алекс преспокойно рассказал ему о наследстве на Александра Копылова из Коста-Рики. В подробности вдаваться не стал, просто сказал, что знает об этом наследстве и как можно его добыть так, чтобы ни один завистник не узнал.
– Только и делов-то! – уверенно заключил адвокат, и дал Алексу визитку со своими телефонами.
В успех его поисков Алекс уверился процентов на тридцать, не больше. Тем не менее в своих отчетах Стасу нового знакомого предпочел пока не обозначать.
В тот же день он приобрел левую сим-карту именно для связи с Циммером, и таким образом у него появилась от инструктора еще одна персональная тайна.
10
Прежде чем докладывать о случившемся Яковенко, Стас произвел свой розыск: через приятеля, имеющего высший архивный допуск и напрямую контактирующего с ФСБ и администрацией президента, установил, что два из четырех рисунков Копылова отображали подполковника ФСБ Фролова и его непосредственного подчиненного – капитана Узденцова. Таким образом, все сходилось, оставалось только как следует подчистить отчет Алекса и идти с повинной на ковер к Яковенко.
Можно было предположить, что тот отнесется к стукачеству Алекса без особого восторга, но все же такой бурной реакции от своего босса Стас не ожидал. Включив погромче телевизор, чтобы заглушить собственные крики, он бегал по кабинету с отчетом Алекса в руках и разорялся:
– В хорошенькое дело твой парень вляпался. Судя по отчету, он даже не пытался отвертеться, а сразу согласился стать чекистским сексотом. Вполне можем его под трибунал отдать.
– Не можем, – в пику боссу с олимпийским спокойствием отвечал Стас.
– Это еще почему?
– Во-первых, про нашу контору нигде не было сказано ни слова, во-вторых, он у нас даже присяги не принимал.
– Но ведь обязательство писал.
– Тогда не трибунал, а уголовный суд. Оно нам надо?
– А как они на него вообще вышли? Просто так
