Как там на дне Ада?

или

быль под названием  «Лики смерти»

             

Синопсис сценария триллера под названием  «ЛИКИ СМЕРТИ»

В 1969  году на Байконуре произошла авария на одной подземной ракетной точке, находящейся на военной приемке, в результате которой погибло 18-ть человек. Вылез  из недр горящей шахты лишь один человек, работник  треста «Спецмашмонтаж»,  автор этого сценария, бывший тогда сварщиком дуговой сварки.  Вылез сам, хотя вылезти у него не было никакой возможности.

О тех событиях и рассказывается в предложенном сценарии от лица автора. Сценарий состоит из трех глав, каждая из которых является или может являться  отдельной  серией предложенного триллера.


Первая глава под названием «Неизвестный Байконур».

Приезд автора под именем Андрей, двадцатилетнего молодого человека, бывшего студента МГУ и мастера спорта по боксу,  на Байконур в поезде «Москва-Ташкент», вместе с монтажниками, занимавшими отдельный вагон поезда. Всю дорогу монтажники пили беспробудно и, естественно, что заставляли пить и Андрея. Но Андрей пить не хотел, не было у него еще такой привычки,  и он использовал такой оригинальный способ для предотвращения их приставания к себе и собственного самоутверждения в этой, незнакомой для него среде, что стал настоящей легендой этого поезда.

Знакомство автора с городом Ленинское 10, посещения местного ЦУМ-а, где он увидел только что поступивший  в магазин одеколон Шипр, модный тогда среди студенческой молодежи, и купил себе на удивление продавщицы, всего один флакон, хотя  здесь его всегда брали целыми упаковками под местным сленговым названием  «башмак». Брали  не для наружного, а для  внутреннего употребления вместо спиртного, потому что на Байконуре действовал сухой закон.

Дана история сухого закона на Байконуре и жизнь Байконурцев без официальной продажи водки в магазинах района. Что они пили вместо водки, как пробовали найти заменители спиртного,  как нашли его в виде самогонки из перебродившей на дрожжах перловки, которой на площадках были целые горы, и что однажды получилось жарким летом на полустанке Бостандык перед самой  станцией Тюра-Там, когда  в его наружный туалет командировочные, предупрежденные о предстоящем «шмоне» их вещей,  вынуждены были выбросить все привезенный ими в Байконур дрожжи.


Вторая глава  под названием «Смрадное дыхание смерти»

В главе рассказывается о вызове Андрея  на шахту для исправления брачного сварного стыка, находящего на самом дне шахту глубиной свыше 100 метров,  и  потекшего во время технологических испытаний. После заварки стыка, когда Андрей остался один на дне шахты, в верхней части которой  во время работ по устранению замечаний военной приемки,  случился пожар и погас свет.

В кромешной темноте Андрей начал выбираться со  дня шахты на поверхность земли по,  так называемому, «коммуникационному коробу», этакому  длиннющему пеналообразному сооружению, протянутому  вдоль наружной стены ракетного стального  стакана и  внутри которого были  смонтированы различные системы трубопроводов, электрокабелей и металлические лестницы с  поперечными площадками через каждые четыре метра.

Таких площадок было пятнадцать. И по этому узкому  коробу,  заполненному дымом, копотью, сажей и  ядовитыми газами,  Андрей вслепую  выбирался с самого дня шахты на поверхность земли.  Выбрался и потерял сознание. Выбрался один единственный. А восемнадцать человек остались в глубинах шахты.


Третья глава под названием «Жизнь после смерти»

В главе рассказывается о лечении Андрея, тоже очень непростом,  и  его жизни  в госпитале Байконура.  Во время своего спасительного  «вылезания» из шахты, его горло и голосовые связки были изъедены продуктами горения и он потерял голос.  Таким безголосым он  пролежал  четыре с лишним месяца. В главе рассказывается о его лечении, о его  выздоровлении,  реабилитации и возвращении в жизнь. Сначала он лежал в палате реанимации, потом в палате спецтерапии и лишь через полтора месяца его перевели уже в общую палату, где стояло штук десять кроватей, на которых лежали солдаты и рабочие Байконура. Офицеры лежали в других палатах госпиталя. И кормили их отдельно.

Рядом  Андреем стояла койка солдатика ростом 1 метр 51 см, это был самый маленький рост парня, которого могли призвать в армию. Он был из Кубани, имел образование четыре класса и обладал абсолютнейшей безграмотностью, а  писал так, как говорил. И в каждом написанном его слове было по несколько ошибок. Над ним все постоянно смеялись, потешались и даже издевались. Андрей взял его под свою защиту и от него все отстали. В знак благодарности он показывал Андрею письма его жены, такие  же безграмотные, что Андрей с трудом понимал написанное..

В главе обрисована  обстановка госпиталя, отношение врачей к Андрею и другим больным, показан приезд к Андрею из Москвы известного академика, специалиста отоларинголога для определения причины и характера потери голоса и назначения соответствующего лечения для его восстановления. Показано  психологическое состояние Андрея, меняющееся к лучшему, и о его мыслях о происшедшем с ними.



Сценарий триллера под названием «ЛИКИ СМЕРТИ»

Или

Как там, на дне Ада?

(Почти документальная история)

Часть первая


НЕИЗВЕСТНЫЙ  БАЙКОНУР

(Голос автора за кадром).

Есть  на железнодорожной трассе  "Москва-Ташкент" Западно- Казахстанской железной  небольшая станция Тюра-Там.  Во времена описываемых здесь событий более унылого зрелища на земле трудно было найти. Там и сейчас-то ничего такого нет, кроме двух, трех десятков одноэтажных  домиков,  сделанных из саманного кирпича, одноэтажного здания вокзала, базарной площади, да нескольких магазинов.
(На экране кадры железнодорожной трассы «Москва-Ташкент»  и станции Тюра-Там в прежние и нынешние годы )

А тогда эта станция напоминала  небольшой полустанок с убогим одноэтажным зданием вокзала,  десятком саманных домиков, больше похожих на сараи,  да такого же здания магазина на пыльной привокзальной площади, да неизменного, кое как сляпанного и во всю  перекошенного  общественного туалета из саманного кирпича с двумя дощатыми дверями, на которых черной краской были написаны стандартные буквы М и Ж. А вокруг пыльная бесконечная степь, ровная и пустая, как стол, после еды.
(На экране кадры железнодорожной трассы «Москва-Ташкент» и станции Тюра-Там в шестидесятые годы)

На этой станции из поезда «Москва – Ташкент» всегда выходило много народа. Чуть ли не полпоезда. И из них половина военных. К этому времени вся площадь около вокзала заполняется  служебными автобусами и автомобилями. Они собирают  приехавших и отправляются  все по одному и тому же маршруту – в глубь степи по хорошей  бетонной дороге, порытой сверху еще и асфальтом.

Куда?  Да недалеко. Здесь километрах в пяти от вокзала стоял  мощный, великолепно  оборудованный  КПП, то есть,  воинский контрольно-пропускной пункт какой-то воинской закрытой зоны под название Ленинское.  Или по простому – космодром Байконур!

(Камера показывает несколько исторических кадров Байконура, начиная от КПП и привокзальной площади.)


Голос автора:


В Байконуре я был несколько раз. Но первый раз в Байконур я приехал весной 1967 года Мне тогда по ряду обстоятельств пришлось уйти из института, где я учился, и меня  через отца одного моего сокурсника,  работающего в Минобороны одним из руководителей ракетных войск, устроили в монтажную организацию треста «Спецмашмонтаж», которая занималась монтажом подземных ракетных точек на Байконуре. Причем, устроили меняя простым разнорабочим, так как я  по молодости еще  не имел никакой рабочей специальности и ничего не умел делать. Я думал отработать здесь год, а потом вернуться в институт. Но жизнь развернула все по другому.

Приехал я в  Байконур поездом «Москва-Ташкент», буквально забитом монтажниками, работающими на ракетных площадках. Некоторые, как и я, ехали туда впервые, но большинство из них были уже старожилами ракетодрома. Водка в вагоне лилась рекой. Пили все поголовно. И пили , в основном, до «очертенения», до «отключки», до  потери человеческого облика  Я  был, наверное,  единственным,  в этом вагоне, кто не пил и оставался весь путь до Байконура трезвым, хотя далось мне это очень даже не просто.

(Камера идет по обычному советскому плацкартному вагону, из тех, что тогда назывались «спальными вагонами прямого сообщения», где практически в каждом купе пили и пили монтажники. Пили все поголовно, потому что русскому человеку, когда он пьет,  видеть непьющих было выше его сил. Камера проходит по вагону и останавливается в купе, где сидел я, Андрей, бывший студент МГУ, мастер спорта по боксу, а теперь вот простой разнорабочий, едущий в неизвестный для меня  этот самый Байконур.)

И первый вопрос  ко мне, к  непьющему, был самый обычный, самый заурядный и самый невинный:
-- А чего-это ты с нами не пьешь?! А?! Мы вот все тут едем в этот чертовый Байконур и  пье-е-м! Пьем, потому что мы монтажники и потому, что на ракетодром едем. А там не пить нельзя! Иначе сдохнешь там неизвестно от чего1 Поэтому, давай с тобой выпьем. Где твой стакан?    Как не знаешь?! Вот он твой стакан – бери!

Чернявый парень с косой челкой на покатом лбу взял граненый стакан, стоящий на столе, налил в него водку почти до краев  и сунул прямо  мне в лицо:
          -- Пей! Ну?!

Я  прекрасно понимал, что назревает скандал. Парень в своем питии дошел уже до такой кондиции, что ему для разрядки нужен был скандал. Обязательно – скандал! И обязательно с дракой! И в моем лице  он не видел для себя никакой угрозы.

Та-ак,  парнишка-соплячек! Еще упирается скотина! Сейчас мы тебя подпоим немножко, а потом позабавимся все вместе, похохочем, «похохмим»! А то больно уж скучновато поездка идет! Так и заснуть можно будет от нечего делать! Надо бы ее раскачать посильней, да поскорей, эту «поездочку»! Да так, чтобы треск по степи пошел! И вороны чтобы в округе заплакали! Не закаркали, а именно – заплакали! Вот так-то всем вам!

Я  понимал, что сейчас наступает, может, самый важный момент в моей жизни. Все зависит от того, как я смогу выйти из этого щекотливого для себя положения. И  сидящие в купе монтажники внимательно наблюдали за происходящим. Чтобы в дальнейшем сделать выводы для себя относительно этого зелененького парнишки. Но драться я не хотел.  Очень не хотел. Не любил я этого дела. Ой, как не любил! Хотя я и имел свое заслуженное  звание кандидатом мастера спорта по боксу. Я школу закончил уже кандидатом в мастера. А потом сразу же получил и мастера, когда выиграл областное первенство по боксу в малом весе.

Я вздохнул,  тряхнул  головой, отгоняя ненужные мысли,  медленно поднялся с купейного диванчика, глядя в лицо парня, затем цепко ухватил его за запястья  рук и начал сжимать свои кисти. Руки у меня были основательно накачены  от занятий боксом. Даже больше, чем основательно. Сильно накачены. Только я редко демонстрировал окружающим эти свои способности. Не любил. Не приветствовалось у нас тогда  такая  демонстрация свои преимущества перед окружающими. Парень дернулся из  моих рук, но у него ничего