кабинетный сейф.
10
Бедному Стасу теперь доставалось аж с трех сторон. Даже спиной он чувствовал не прекращающие ухмылки всех трех своих фабзайцев. Не сильно отставали от них и генерал с подполковником.
– Ну и каково быть вертухаем над урками и уркаганами? – отпускал очередную казарменную шутку Рогов.
– Валет и без меня так их в оборот взял, что теперь они как шелковые.
– Неужели и срывов никаких не бывает? – не верил Яковенко.
– Бывают. Но при этом они очень просят не закладывать их перед Валетом.
– Боятся его? – сомневался уже генерал.
– Не то слово! Причем, когда узнали, как Родя с гопниками до полусмерти измордовали его, а новгородцы подожгли на Фазенде готовый коттедж, их почтение только возросло. Я когда-то читал про германцев – телохранителей Калигулы. Чем больше Калигула совершал сумасбродств, тем больше становился для них похожим на Бога.
– Эк тебя занесло! – даже крякнул на это Рогов. – То ты напророчил, что Валет станет главарем мафии, теперь еще что накаркать хочешь.
– А что? На Западе полно сект с новыми мессиями, – подхватил, ухмыляясь, подполковник, – пора и у нас чему-то такому появиться. Напарник же год в духовной семинарии отучился. Вполне технологическую помощь Валету оказать может.
Серьезные умные мужики, а как малые дети! Эх, если бы не субординация, Стас сумел бы им как следует ответить!
Насчет страхов «боксеров» перед Копыловым капитан ничуть не преувеличивал. Все они не один раз выходили на ринг в спаринге с Алексом и на собственных боках знали силу и точность его ударов. Плюс достижения отельера в ограблении квартир и стрельбе по коленкам. А теперь, когда им, как работникам Агентства, позволено было выбираться из подвала в Буфет, Лэнгвидж Скул и Клуб и видеть там иное, но тоже безусловное главенство Копылова, а также мечтать о ближайшем обретении миллионного куша (каждому по джипу и шикарной квартире) – статус их нового пахана принимал все более заоблачный характер. Поэтому и безропотно сидели на английских занятиях, облачались в костюмы с галстуками и ходили в автошколу (все, разумеется, за свой счет).
Обретение Стаса-Сорокина в качестве директора Агентства было весьма удачным ходом и с методической стороны. Капитан сразу определил вчерашних урок на закрытые курсы телохранителей, да и сам мог грамотно обучить не только стрельбе и рукопашной, но и тактике охраны как при движении по дороге, так и во время пребывания в людных местах. В день знакомства с криминальной частью своего контингента он для острастки сначала расколол двухдюймовую доску ударом кулака, а потом с помощью стула и веревки показал, как можно устроить человеку невыносимую, а главное, не прекращающуюся пытку – и все, для «боксеров» он вместе с Алексом стал представителем гораздо более высшей преступной категории.
После первой недели, когда угомонились все усмешки и неловкости, Стас вдруг обнаружил у своей новой деятельности немало дополнительных плюсов. В кои веки ему пришлось работать в большом коллективе (по чему, как оказалось, он скучал), где можно было шире задействовать свои спецнавыки, объемнее наблюдать и просчитывать все вокруг, лучше держать под контролем всех троих фабзайцев, очно сканировать мелкобритов, более весомо участвовать во всей тайной операции и, наконец, подобно Алексу, нарушать устаревшие инструкции.
Взять того же Епифанцева, о котором Стас так и не решился докладывать в Инкубаторе, ведь неизвестно куда такой доклад может вырулить. Вдруг вообще всю операцию с Валетом прикроют, чего капитан боялся больше всего – снова возвращаться к унылому обучению правильных фабзайцев казалось совершенно невыносимым.
– Если Епифанцев для вас заоблачная задача, давайте потренируемся с более мелкой рыбешкой, – в который раз уже заводил разговор Алекс. – Есть же целый список агентов влияния, которым я передаю конвертики с роялти. Почему никто не реагирует?
– Ты их тоже предлагаешь похитить и потребовать хороший выкуп?
– Зачем? Есть простая квартирная кража. Мы же Бандитский Петербург – нам и карты в руки. Никто ничего не поймет. Или вы так и будете терпеть, чтобы эти прохиндеи что-то сливали матрасникам?
– Никто ничего не терпит. Уже принято решение кое-кого из них выводить из игры.
– Взять с поличным? Как шпионов?
– Не обязательно. Просто каждого крупного чиновника всегда есть за что брать по его работе. Вот за другие махинации или взятки и сядут. Только нужно время, чтобы это выглядело самым естественным образом, тебя, суперагента, чтобы не подставить.
– Все очень прекрасно. Но без чистого криминала я никто. Народ меня не поймет, если я их с квартирными кражами не активирую, – не отставал Копылов.
– Так это ты все-таки тогда квартиру Севы грабанул?
– Не помню, может и я. Надо же было как-то репутацию у народа завоевывать. Четыре месяца, однако, прошло. Домушники нового воровского праздника жаждут.
– И ты хочешь, чтобы я в нем участвовал?
– Просто помочь разработать план налета и делать вид что ничего не знаете.
– Я сказал – нет!
– Не хотите же, чтобы я, такой из себя весь ценный, погорел на глупой квартирной краже?
– Я сказал – нет!
– Вы в курсе, что у уголовников есть свой собственный Следственный Комитет, который рано или поздно раскроет, что все мы здесь – подставные люди?
– Я сказал – нет!
Но с каждым разом это категорическое «нет» Стаса звучало все менее решительно.
11
Где-то в Невадской или Аризонской пустыне стоял огромный терминал, куда автоматически стекались все сведенья мировой интернет паутины, включая все удаленные и заблокированные сообщения. При желании можно было найти любого пользователя и не только по его почте, но и по его запросам в Сети вычислить не только его деятельность, а и весь психологический портрет. Постоянно помня об этом, Алекс даже для простого «посидеть в Гугле» старался пользоваться пятью разными компами: один в «Биреме», другой в Треххатке, третий в квартире Стаса, четвертый в Магазине Хазина, пятый в однокомнатной квартире Лары.
Сегодня был Ларин день, вернее, день отсутствия Лары, так как совмещать комп с изысканным женским телом никак не получалось. Рядом с громоздким монитором стояли чашка с остатками кофе и блюдце с крошками печенья, те же крошки были и на клавиатуре – Лара не отличалась идеальной аккуратностью. Найдя салфетку и убрав следы кофепития, он включил компьютер, который, разумеется, был беспарольный, Алекс попытался связаться с Западным полушарием, где сейчас было раннее утро. Неделю назад, после долгого молчания Даниловна сама вышла на него, сообщив, что они со Стивом расстались. Тогда в полный масштаб ее трагедии он не очень въехал – дамские любовные драмы носили для него всегда юморной характер и хоть по-дружески как мог утешал, особого сочувствия не испытывал. Только позже сообразил, что еще полгода и Даниловне не солоно хлебавши придется отправляться из классного Бостона с вещичками в Московию. Сейчас собирался поддержать ее более основательно. Но облом. Попробуем милую маменьку. Трехмесячное отсутствие Зацепина отличный повод для общения с «тетей Анитой» напрямую, узнать, как там дела на шпионском фронте. Тоже полное молчание. Гиперагент кубинской ГУР явно ни каждую минуту сидела у компьютера.
Настроение поговорить тем не менее не проходило, и взгляд Алекса упал на трубку радиотелефона, валявшуюся на журнальном столике. Проверил – трубка работала, поставил на подзарядку, минуту все обдумывал, потом снова взял трубку и набрал домашний номер Исабель – ну может же кто-то ошибиться с номером и набрать из Питера секретный номер кубинской генеральши. К его изумлению голос Исабель отозвался сразу.
– Алло.
– Привет, – осторожно произнес он по-русски.
– Как дела? – узнав, и тоже по-русски спросила она.
– Нормально. Только неопределенность сильно замучила.
– Жди больших денег. Это и будет определенность.
– Больших это сколько.
– Примерно, как за виллу. Если конечно они пойдут ва-банк.
– Как Мария?
– В порядке. Первые буквы уже пишет. А как Вера?
– Первую книгу уже с картинками написала и издала.
– Здорово. Пришли обязательно. Адрес помнишь?
– Конечно.
– Значит, все хорошо?
– Да. А у тебя?
– У меня тоже, – ответила она после небольшой паузы. – Спасибо, что позвонил.
Самый простой разговор, а он сидел словно огретый увесистой подушкой. Особенно потрясла пауза перед ее ответом и благодарность за звонок. Все-таки она не такая железная, как он считал и, оказывается, нуждается в самом звуке его голоса. Нужно звонить ей хотя бы раз в месяц, решил он, переходя на Ленту новостей.
Щелкнул дверной замок. Алекс вздрогнул, не сразу сообразив, кто это.
– А я как чувствовала, что ты здесь, – сказала Лара, заглядывая в комнату. – Попался, который кусался.
Ну что ж, за отменный телефонный разговор он готов был расплатиться самой высокой мужской платой. Десять минут ушло на ее душ и переодевание в шелковый халатик. Дальше уже все по привычному трафарету.
– Можно я о тебя чуть-чуть спинкой потрусь?
Он что, может сказать, что нельзя? Или запретить своим рукам действовать в автоматическом режиме? Или помешать ей с томной улыбкой принимать его действия?
По сути она была даже более лучшим товарищем, чем Ева. Девушка Бонда соглашалась все делать, но непременно сдабривая свои действия вредными замечаниями, дабы продемонстрировать свой высокий личностный статус. Люсьен всегда почему-то налегала на чувства, всеми силами пробиваясь к званию любимой ханум. И только Лара четко выполняла любые просьбы без всяких шероховатостей. Правда, порой у него возникали подозрения о ней как о «засланном казачке», но кто и зачем будет ее засылать. Приходилось полагаться на ее признание, что ей нравится участвовать в чем-то большом, эффектном и не стандартном, мол, другие двадцатилетки или сплошные мажоры за папины деньги, или сверхироничные умники-бездельники и только на вас с Жоркой «шкура горит и дымится», к чему-то рветесь и сами чего-то достигаете. Ценил он и ее высказывания про других людей: точные и без какого-либо злопыхательства в отличие от той же Люсьен, для которой весь мир был полон жуликами и проходимцами.
В этот вечер Ларины наблюдения коснулись его самого. Глядя как он облачается в зимнюю куртку и ботинки она вдруг обронила:
– Тебе самое время в кого-нибудь влюбиться.
Он так и замер, забыв застегнуть на куртке молнию.
– В пятую жену, что ли?
– Нет. Просто влюбиться. Самому.
– А в кого? Адрес и телефон пожалуйста.
– Пора не женщин в свое окно впускать, а самому в их окно влезать. Я все сказала. – И категоричным жестом она отправила его за дверь.
Было поздно и самое время ехать в Треххатку, но озадаченный ее словами, он завернул в «Бирему» увидеться и поговорить с Хазиным.
– Вопрос на засыпку. Ты к девушкам в окно лазил?
– Еще как! – Жорка совсем не удивился. – Два года назад. Классно получилось! На четвертый этаж в рабочее общежитие. Две недели входил к подруге в комнату через дверь – и полное динамо. А когда по балконам влез на четвертый этаж – ей уже совесть не позволила отказать. А чего спросил?
– Восхититься и позавидовать.
Я тоже так хочу, зазвенело во всей копыловской душе. Тусовки в Клубе с изысканными танцами, бильярдом,
