Филёвские рассказы

всем естеством излучая, что люди всё-таки - великие существа.
Красивые. Благородные. Добрые…
                                                                                              <июнь 1988>


Сила  трения

Жил-был на белом свете в подмосковном городе Балашиха белобрысый семиклассник Денис, который был страшно любознательным и непоседливым мальчиком, ну просто страшно, и который очень любил природу, окружающий мир.
Природу же древние греки называли красивым словом “физис”, от которого и произошло потом название целой науки об окружающем человека материальном мире - физика. И юного героя нашего ввиду этого с полным правом можно было бы называть не иначе как юным физиком - человеком, боготворящим природу и желающим её познать, законы её понять и устройство; а, изучив и поняв, попытаться законы те обуздать, поставить себе на службу.
Немудрено, что уроки физики в школе он более всего любил, всегда их ждал с нетерпением, с удовольствием на них занимался. Что бы ни проходили на тех уроках и о чём бы ни рассказывала учительница, - Денису всё было интересно и значимо, вызывало неподдельный восторг. За что его справедливо прозвали в классе “Дениска-природовед” и на что он, к слову сказать, на одноклассников не обижался. Совсем-совсем. Наоборот, очень гордился этим…

Однажды весною - было это в марте или апреле - проходил Денис с товарищами важнейшую природную силу - силу трения, и связанный с этой силой физический закон - закон Гука. Ну и наш непоседа-природовед, по обыкновению, заинтересовался темой, которая очень его взволновала, идей и замыслов в голове множество родила. И были все они “архиважными” и “архиполезными” для страны, разумеется.
«А что бы было, допустим, если бы не было в природе трения? - подумал Дениска ещё на уроке, слушая рассказы учительские про коварство изучаемой силы: сколько-де она людям нервов портит, доставляет ежедневно хлопот, различных масел и солидолов заставляет изобретать для агрегатов народнохозяйственных и механизмов, на какие идти ухищрения. - Тогда все смазки машинные и присадки можно было бы смело выкинуть на помойку. Потому что всё бы тогда вертелось-крутилось и так… Мало того: можно было бы, вероятно, сев на санки и разогнавшись как следует, легко потом по инерции объехать весь мир, не изобретая вечного двигателя или ещё чего... Двигатели вообще были бы тогда не нужны. Зачем?! Вон сколько мороки с ними - и с бензинными, и дизельными, и электрическими!...»
Подобная головокружительная перспектива кругосветного саночного путешествия - автономного, что немаловажно, и независимого, доступного, по идее, каждому, - очень его тогда увлекла. И он весь оставшийся день, не переставая, только об этом и думал. Ходил и мечтал ошалело, как хорошо бы было, действительно, вскочить в лежащие на балконе сани, на которых он с горок катался маленьким и приличные скорости развивал, нажать на кнопочку на каком-нибудь волшебном пульте, отменяющую силу трения, оттолкнуться ногой от небольшого пригорка - и помчаться потом с ветерком по России-матушке и всему земному шару, ни за что не цепляясь в пути, нигде беспричинно не останавливаясь. «Разве ж не интересно это?! разве ж для науки не важно?! А в целом - и для всего промышленно-транспортного комплекса нашего государства?! - резонно и гордо спрашивал он самого себя. - Думал ли кто об этом когда? трение ликвидировать пробовал ли?… А если пробовал, - то как это всё у того изобретателя получилось? И получилось ли?... Эх! посоветоваться бы с кем-нибудь! Мыслишки свои горячие, новорождённые, обсудить…»
- Пап! - мечтательно обратился он вечером к пришедшему с работы отцу, авторитетнейшему для него человеку, инженером работавшему в оборонном НИИ и многое из физики знавшему, просвещавшему его не единожды во многих её областях. - Мы вот в школе сегодня силу трения проходили. Весь урок нам учительница про неё рассказывала: как она, проклятая, всё на свете портит и тормозит, масла различные изобретать заставляет, производить запчасти и всё остальное… А теперь вот ты мне скажи своё мнение как инженер: можно ли как-нибудь отменить эту силу, как ты думаешь? Или хотя бы ослабить?
- Нет, нельзя, - не задумываясь, сухо ответил отец, на сынишку недоверчиво глядя.
- Почему? - удивился Денис.
- Ну хотя бы потому, дружочек ты мой, что сила трения - разновидность другой фундаментальной силы - гравитационной, отменить которую ну никак нельзя.
- Почему? - не унимался с расспросом Дениска.
- Да потому что, отменив гравитацию, мы развалим с тобой весь мир, - ответил ему отец серьёзно и как большому, по статусу равному себе человеку, как прежде ни разу школьнику-сыну не отвечал. - Весь мир наш как неким природным волшебным клеем гравитационным взаимодействием держится, которое, в свою очередь, является составной частью других фундаментальных физических взаимодействий, не менее важных и нужных.
- Каких? - восторженно допытывался сынуля, глаза которого расширялись и загорались всё больше и больше, “фонариками” маленькими становясь, так что нельзя уже было на него без улыбки смотреть; а, главное, отойти уже просто так нельзя было, на вопросы заковыристые, для него крайне-важные, не ответив, его фонарики-глазки не загасив…

Отец с запозданием понял, по опыту прежнему знал, что элементарно попался, про другие фундаментальные взаимодействия кичливо упомянув. И эти “почему” и “как” теперь уже до тех пор не кончатся, пока не объяснишь сынишке хотя бы вкратце элементарного устройства мира, его любознательность не удовлетворишь, в головке его ненасытной всё по местам не расставишь. Такого уж он вырастил паренька - на горе себе любознательного и непоседливого.
Делать было нечего, как говорится: “назвался груздем – полезай в кузов”. Хочешь, не хочешь, а мозги свои, работой и без того перегруженные, напрягай и в очередной раз, дома теперь, доказывай своё высокое инженерное звание - вспоминай всё то в кратчайшие сроки, чему тебя самого когда-то учили. А потом выгребай это быстренько из “закромов”, из интеллектуальных кладовых внутренних, и как на блюдце Дениске выкладывай-преподноси, который навытяжку пока что стоит и взирает на тебя снизу вверх как на Бога.
Однако же положение и поменяться может, если не ответишь быстро и правильно, доверия не оправдаешь, твёрдой надежды детской. С гарантией опустишься в глазах ребёнка, потеряешь авторитет и статус, и над сыном собственным власть. В неуча и чудачка для него превратишься, клоуна-пустозвона... А пустышками и чудачками-потешниками родителям перед детьми представать не гоже: они, бесенята проворные, этого не любят, не терпят и не прощают - кумиров грамотных быстро на стороне заведут, которые рабами их сделают в итоге, поставят себе на службу. И потом поминай их как звали!... Поэтому-то потерять души детские для родителей значит потерять всё. Это - общеизвестно!
И, посадив Дениску перед собой, затылок почесав отчаянно, стал отец лихорадочно вспоминать и рассказывать ему всё то по памяти, что знал к тому времени сам про последние достижения квантовой физики, что им когда-то преподавали в вузе.
- Видишь ли, сын, - стал рассказывать он с расстановкой, - вся наша Вселенная состоит из частиц: тяжёлых - адронов и лёгких - лептонов, - которые непрерывно взаимодействуют между собой, постоянно с огромными скоростями движутся: зарождаются, исчезают, аннигилируют, в излучение превращаются, энергию колоссальную, что рождает опять вещество. Они, частицы, если можно так выразиться, первоосновой всего являются, жизнь нам с тобой создают, фундамент материальный.
- Далее, тебе надо знать, что в природе на данный момент известны четыре фундаментальные взаимодействия: гравитационное и электромагнитное, сильное и слабое. Гравитационное и электромагнитное - дальнодействующие. Сильное и слабое - короткодействующие, внутриядерные… И любая сила физическая, которые вы проходите в школе, есть только проявление этих четырёх вселенских фундаментальных взаимодействий, природное их воплощение, если так можно выразиться, не больше того…
- Ну а что же происходит дальше? - спросишь ты.
Отец улыбнулся, довольный, что всё самое главное быстро вспомнил и без запинки сынишке как по писанному рассказал. Облегчённо после этого выдохнул и возгордился. Потом глядящего на него во все глаза Дениса по кучерявой головке погладил и степенно продолжил рассказ:
- А дальше, взаимодействуя друг с другом, частицы “склеиваются” причудливым образом, по непонятным пока науке законам. И в результате такого “склеивания” образуются ядра и атомы, химические элементы и молекулы, планеты, звёзды, галактики, органические и неорганические соединения, живые и неживые вещества. Хотя с живыми веществами, как думается, дело обстоит гораздо сложнее. Но это - отдельный тема и разговор.
- Итак, сынок, сама наша Жизнь, в итоге, образуется по такой вот причудливой схеме, окружающий Божий мир: из частиц, энергии и взаимодействий - это современная наука установила точно… Убери, к примеру, как ты предлагаешь, одно какое-то взаимодействие из перечисленных четырёх: гравитацию или электромагнетизм, или сильное со слабым, - подытожил разговор отец, - и Жизни на земле не будет. Мир, как мешок с орехами, что у нас в кладовке стоит, рассыплется на элементарные, не связанные друг с другом частицы, превратится в космическую пыль, отдалённо похожую на ту, что на улице, которую ветер туда-сюда носит. Понятно это тебе?...

Дениска ничего не понял, конечно же, из скоротечного рассказа родителя, но сознаваться в этом не стал: не захотел перед любимым папулей кругленьким дурачком выставляться. Да и перед тем как расспрашивать дальше, вопросы интересующие задавать, необходимо было осмыслить услышанное, в головке своей как следует переварить сообщённую ему информацию, выделить главное. Он так и в школе делал во время трудных уроков: для него это было правилом.
Единственное, что он почувствовал и без родительской помощи осознал, стало то немаловажное заключение, что мир, в котором ему выпало счастье жить, устроен совсем не так, как казалось ему ещё совсем недавно, - не так просто и легкомысленно.
«…Ну ладно, - упорно соображал он весь вечер после памятного разговора с отцом: и когда телевизор со всеми вместе смотрел, и когда в десять часов спать с неохотой укладывался, - пусть будут все те взаимодействия в природе, о которых рассказывал папа, и работают как положено, пусть. Но неужели же нельзя хотя бы одно из них если и не отменить совсем, то ослабить, - всего лишь одну какую-то силу трения, которая только мешает, по-моему, и всем вредит?!... Ведь тогда не нужно было бы нефть на крайнем Севере в поте лица из-под земли добывать, бензин и керосин из неё на перегонных заводах выпаривать или другое какое горючее топливо. Как не нужны были бы и буксиры, мощные тягачи, трактора, что бензин тот, работая, в огромном количестве потребляют: всё каталось и ездило бы само собой, по инерции безостановочной и беззатратной… Разогнал, к примеру, рабочий какой-нибудь прицеп или телегу гружёную, толкнул их посильнее куда требуется, дал команду с пульта об отмене трения - и спокойно себе ходи потом, отдыхай, в ус не дуй, как говорится. Покатятся