018. Почтарский Мост. Глава 17. Матвей. Ограбление века

В один из вечеров Матвей решил обойти Витториосу и форт Сент-Анджело — легендарные город и крепость, вокруг которых продолжались ожесточенные сражения в XVI столетии, где рыцари-иоанниты и мальтийское население сумели выдержать осаду и совершить невозможное — победить, казалось, непобедимую османскую армию Сулеймана Великолепного. Более того, как считали многие историки, если бы поступательное движение османского войска не было остановлено на Мальте, вполне возможно, далее османы вторглись бы в континентальную Европу, и неизвестно было, где их смогли бы остановить и смогли бы остановить вообще…

В очередной раз Матвей ловил себя на мысли, что не может сосредоточиться на поисках информации о прадеде. Сколько бы он не давал себе обещаний, что в ближайшее время начнет искать следы своего предка, каждый день он оттягивал этот момент, боясь в глубине души, что возврат к системному поиску, в чем-то нарушит состояние умиротворения и созерцательности, которых он не испытывал ни разу в жизни. По крайней мере, на протяжении такого длительного времени.


…Он вышел из автобуса, не доезжая до конечной остановки — центральной площади Витториосы. Солнце уже начинало клониться к раннему зимнему закату. Крепостные стены и пятнадцатиметровой глубины ров тянулись в обе стороны. Слева, в просвете между бастионами, виднелись море и причал Витториосы. За полоской моря возвышались крепостные стены и купола церквей Сенглеа.

Он улыбнулся очередным несоответствиям на Мальте, понятным только мальтийцам, либо тем, кто хотя бы в малой степени ознакомился с историей острова. Три города-крепости, с которых, возможно, и началось заселение Мальты тысячелетия назад, с приходом на остров рыцарей-иоаннитов в XVI веке, были переименованы в Сенглеа, Витториоса и Коспикуа. Но в ежедневном общении, на некоторых картах и автобусных маршрутах местные жители до сих пор продолжали называть города так, как они изначально назывались сотни лет назад — Биргу, Бормла и Исла. И в этом тоже угадывалось и природное упрямство, и дань мальтийцев своей истории и своим традициям.

Уже после Великой осады 1565 года и строительства новой столицы острова — Валлетты, все три города были обнесены единой и, казалось, неприступной крепостной стеной — Линией Коттонера. И у Матвея, в очередной раз представлявшего осадные средства четырехсотлетней давности, не укладывалось в голове, каким мужеством или безумием нужно было обладать, чтобы пытаться взять осадой такие стены.

Он привычно поправил сумку, которую приучился здесь всегда носить с собой. Ночи были длинные и прохладные, и он подолгу сидел на лавочках на набережных или стоял, облокотившись на парапеты, бездумно и с улыбкой смотря на огни противоположных берегов и слушая мерный шум волн, бьющихся о прибрежные камни. Старался навсегда отпечатать внутри себя и визуальные образы, и чувство умиротворения, которое давала ему Мальта. Иногда застаиваясь, он с опозданием замечал, что от холода немели конечности или при смене положения, тело начинал бить легкий озноб. Для таких случаев он носил с собой в сумке еще один легкий свитер. А чтобы не проголодаться за несколько ночных часов, Матвей брал с собой бутылку воды, обязательное уже мальтийское вино, несколько яблок и пару плиток шоколада.

…Улыбнувшись крепостным стенам, Матвей не спеша двинулся в центр города, держась солнечной стороны улицы, всем телом впитывая тепло уходящего дня.

Он шел по улице, плавно спускающейся вниз к центру города, и в очередной, уже не поддающийся счету раз не мог поверить, что можно испытывать столько счастья и одновременно спокойствия лишь от присутствия в каком-то месте. На глаза опять навернулись слезы. Он вдохнул глубоко несколько раз и остановился, пытаясь успокоить сердце. И вдруг неожиданно для себя улыбнулся, вспомнив шуточную фразу знакомого, которую тот произносил, когда не хватало слов и эмоций, чтобы выразить запредельность своих чувств: «Это, как Париж… только лучше».

Весь город располагался на небольшом полуострове длиной около километра, оконечность которого венчал форт Сент-Анжело. Предварительно Матвей изучил карту и понял, что на таком небольшом пятачке, с обеих сторон омываемом морем, он не потеряется даже ночью.

Матвей остановился у Дворца инквизитора с внушительными коваными решетками в проемах окон, и опять перед его глазами пронеслись воспоминания о веках жестокости в истории Средневековой Европы. Но здесь, на Мальте, у него они не вызывали глубинных эмоций. Слишком много воды утекло с тех пор. Более того, жестокая история христианской Европы никак не была связана непосредственно с ним и не рождала отторжения.

Продолжение -