По стечению обстоятельств, роман, первая часть

Привёл в порядок рукопись и справился:
- Что тебе понравилось больше остального?
Виктор сел в кресло, стоявшее у стены напротив стола и, вытянув губы, ответил:
- Если… Что касается книги, то есть рукописи, написано… ясным языком, легко читается, хорошо запоминается… Выводы в каждой главе…
Отец Филарет смотрел на Виктора и с нетерпением ждал. Виктор, понимая это, старался найти правильные слова, которые бы отражали суть написанного и то, что хотел сказать автор о событиях, которые он описывал. Виктор продолжил говорить, то есть оценивать рукопись:
- Весьма своеобразные для священнослужителя… Складывается впечатление, что вы даёте оценку происходившему несколько веков назад, со стороны настоящего… Как бы проверяете пророчества святых отцов, сравнивая их с тем, что сейчас происходит… Что стёрло время, разрушается… Что вообще потеряло силу и власть над людьми, ибо они, по большей части, стали свободными от проповедей, а значит – эгоистами. Примерно так.
- О! Приятно удивил… Точно так… Молодец! Именно это я и вывожу. Значит, я на правильном пути.
- Но больше, если честно, не желая вас обидеть – у каждого своё мнение, и на вкус, на цвет – товарищей нет, мне понравились стихи. Раздел «Тустра, скажи». Его структурное единство образной системы, которую вы создали. Синтез… Строение, расположение строк, порядок… Система знаков…
- Хватит! Говори просто. Нет надобности показывать эрудицию. Вижу, ты в этом дока… Только не пойму, где ты этому всему обучался?
- Я же вам говорил: люблю учиться. В интернете учил раздел о стихосложении… Раздел «Тустра, скажи», я сделал предположение, являет собой ваши философские взгляды. То есть его писал не священник, знающий как православный мир, так и католический, ибо вы были католиком, а человек… Простой смертный. Делая выводы… И так же, как и в рукописи книги, вы сравниваете всё с миром. Вы снова задаёте вопрос не Тустре, а самому Богу… Думаю, имя Тустра взято вами, святой отец, простите, отец Филарет, из Зараастризма – религии, возникшей в Персии. Она представляет собой, если мне не изменяет память, маздеизм, реформированный пророком  Заратустрой. Историки, правда, подвергают его сомнению. В связи с этим, хочу добавить, что Ницше поступил так же. Он написал книгу, в сорока экземплярах всего, для друзей, «Так говорил Заратустра». И так же в ней задавал вопросы и отвечал на них. Но в прозаической форме…
- О Боже! Не ожидал. Нам будет о чём поговорить. А какое стихотворение тебе понравилось больше?
- На странице 43. Можно, я прочту его вслух?
Отец Филарет открыл папку, вынул стих, посмотрел на номер страницы и удивлённо произнёс:
- Однако! Даже страницу запомнил. Впечатлён.
Виктор взял страницу и стал читать вслух с выражением, жестикуляцией, где нужно, выделяя слова:
- Тустра! Долго же ты не приходил!
В каких мирах ты был? Что видел?
- Тебе не следует знать… Изменит жизнь твою ответ. Будешь страдать и мучатся.
- Много мудрых ответов дал ты мне, Тустра, ночами бессонными, когда сидели мы на скале, и море дремало под ногами нашими. Много сомнений заложил ты в сердце моё. Много смуты внёс в душу мою. Многое, из рассказанного тобою, разум постичь не в силах.
- Скверный ученик ты. Ленивый!
- Тустра! Мы – люди, здесь, на земле…
Виктор сделал паузу и сказал, что слово «Земля» нужно писать, в данном случае, с большой буквы и продолжил. Автор стихотворения кивнул в знак согласия головой.
- Часто говорим о «Том свете»: ушёл на тот свет, тебя покарают на том свете… И не знаем, что такое «тот свет»!
Всё думаем, думаем, как издеваться будут над нами там: чем воздавать, как карать?
И о других муках.
И ведь никто не вернулся с «того света», чтобы рассказать нам хоть что-нибудь.
Успокоить, утешить…
Что там нас ждёт?
Да и ты не говоришь. Всё скрываешь от нас это.
Мы грешим, грешим каждый божий день!
Мы даже придумали покаяние, отпущение грехов, всепрощение…
Покаялся – и чист! Отпустили грехи – и продолжай…
Съездил в Мекку – и очистился. И ещё много такого…
А что же с теми, кто пострадал от наших грехов? От нашего зла? Мы ведь не должны верить в зло…
Что им от того, что мы – очистились?
Ох, и гореть нам в аду – синим пламенем!
Ох, и напуганы мы до смерти!..
- Серьёзно размышляешь! Далеко заплываешь по спящему морю!
- Боимся мы, Тустра. А чего – не знаем. Чувствуем… Это и страшно…
Я вот, пока тебя ждал, подумал: а что, если мы боимся напрасно? И «тот свет» лучший из миров? Что зря мы трясёмся да к попам ходим… да секреты свои рассказываем им
Может, живут там души в согласии, в радости, в уважении и каждая – свободна и счастлива! И не зависит ни от кого…
Нет там зависти, насилия, гнева, лжи, мести и всего такого, с чем мы здесь ведём войну.
И нет там власти – кроме власти Света!
Но никто не вернулся оттуда.
- Видишь, - сказал дерзким голосом Тустра. – Сокол в небе птицу взял?
Видишь: внизу молодое тело несут отпевать? Ты видишь это?
- Вижу.
- Никто из вас не знает, где душа птицы и молодой девицы.
Тысячу раз происходит такое в день! Никто не задумывается…и мир спокоен, и продолжает жить.
- Да, это так. Всё по закону. Все спокойны.
- А теперь представь: вернулся человек, которого вы все так ждёте. С «того света», и поведал вам о его прелестях, о божественной жизни, о рае – о котором вы так мечтаете.
И сказал: «Земля – ад! А вы – рабы! И нет воздаяния: никому ни за что!..
Все прощены!
Не в силах ты представить, как перевернется ваш мир!
Как он рухнет! Какой хаос воцарится в душах ваших и сердцах!
Сколько зла выплеснется на улицы в этот день!

Виктор сделал паузу, посмотрел на отца Филарета, показал пять пальцев и продолжил:
Сколько миллионов людей, лишённых на Земле прав, страдающих, живущих в нищете, добровольно – и уже без сожаления – лишат себя жизни!
Ты думал об этом? О всеобщем помутнении?
И кто захочет из вас остаться на Земле?
Пахать её, строить, страдать, бороться, созидать, учить… Верить!
Растить детей, создавать науки… Ты думал об этом, безумец?
- Нет! Я лишь думал о «том свете» и что нас ждёт…
- Взгляни на небо: уже ночь! Посмотри, сколько холодных звёзд глядит на тебя. Сколько пустых планет.
Наверное, там жили те, к кому однажды вернулся тот, кого вы ждёте здесь, и всё им поведал о «том свете». И они опустели!
- Странно! Да, запутались мы…
- Всё вы хотите знать – наперёд! Создайте лучше на Земле то, о чём мечтаете, глядя в Небо!

- Последняя строка – наставление.
- Браво! Не думал, что ты так профессионально читаешь… Спасибо. Автору, чтобы продвигаться вперёд, нужна критика. Одобрение… Это важно, – вдохновенным голосом проговорил автор.
- О Боге, повторю ещё раз, отец Филарет, я думаю, как атеист. Ну, шут рассуждает о Боге по-шутовски, король – по-королевски, поэт – как поэт, учёный – как учёный… Я, как атеист. Для меня Бог – иллюзорный образ, наделённый сверхчеловеческими свойствами, являющийся главным объектом поклонения почти во всех религиях, который, как они думают, ошибочно, создал мир и управляет им в соответствии с собственной волей…
- Кто же тогда создал мир?
- Но ведь если и «в соответствии с собственной волей», как же тогда войны, геноцид, диктаторы, власть кучки людей, продажные СМИ? Ему угодно такое?
До семи часов вечера они спорили, доказывали, убеждали друг друга, кое в чём соглашались. Наконец, отец Филарет встал. Вышел из-за стола и твёрдо сказал:
- Тебе нужно покаяться. Как будешь готов – сообщи мне… Хм! Ты ведь, поди, некрещёный ещё?
В семь часов вечера их пригласила на ужин Инна. Она отварила картошку в мундире, поставила на стол тарелку с квашеной капустой и бутылку водки. Разумеется, почищенные три сельди, украшенные луком и зеленью, облитые оливковым маслом, также были поданы к картофелю.
После ужина отец Филарет сказал, что утром съездит в Озёрск. Зайдёт к мэру и в церковь. Ему позвонили за ужином из Епархии и дали поручение. Ещё он сказал, что через неделю резко похолодает, конец октября, в связи с этим послезавтра начнут привозить дрова. Но зима ожидается не холодной. Виктор должен помочь Инне занести их в сарай и сложить.

                                             
                                          Глава 18

Отец Филарет и Виктор закончили общение в три часа ночи. Они вели дискуссии, спорили, высказывали своё мнение по тем или иным вопросам. В три часа ночи они легли спать.
Виктор встал, по обыкновению, рано – в семь часов. Ему достаточно было четырёх-пяти часов сна, чтобы организм набрал необходимую энергию на весь предстоящий день.
Когда проснулся отец Филарет и вышел в рясе из спальной комнаты, было уже двенадцать часов дня.  Он прошёлся по комнатам и, не найдя Виктора, прошёл в библиотеку. Увидев Виктора, читающего книгу, он удивился:
- А ты зря времени не теряешь. Похвально, похвально. Впервые вижу такого человека. Что читаешь?
- «Религиозную картину мира». Такой раздел.
- Разумеется, по атеистическому словарю… Ясно. Мне пора. Встреча назначена на… Короче, когда приеду, тогда и…
- Позавтракаете? Я всё приготовил. И ещё… Я думал над теми строками из вашего стиха…
Отец Филарет вопросительно взглянул на Виктора и кивнул.
Виктор продолжил:
- Если придёт человек с «того света», мне кажется, после того, как он обо всём расскажет, ему всё равно не поверят. Это, как если бы учёный оповестил землян, о конце света… Ему не поверят. Или кто-то сказал бы, что видел чудо! Без свидетелей… И ему тоже не поверят. Нужен второй свидетель… И коррупцию в России не победить, ибо это, на самом деле, не коррупция, а братство…
- Поверят… Если его узнают, и вспомнят, что его похоронили… Поверят… Я думал об этом. Насчёт коррупции ты, возможно, прав… Оставим на следующий раз. Я еду в мэрию… Так и не дали отдохнуть. Наш дьячок управлял машиной в нетрезвом состоянии, протаранил у ресторана четыре дорогие иномарки. Город взбудоражен. Третье ДТП с его участием. Я заберу настоятеля и отвезу в Красноярск.  В церковь пришлём нового священника. И, главное, о чём я хотел тебе сообщить, но наши жаркие споры… Ты прав… Мне будут делать операцию. Ударять камень в жёлчном пузыре. Анализы я уже сдал… В Москву не поеду, сделают в городской больнице Красноярска. Чем я лучше других? В связи с этим, а на всё про всё, как сказал знакомый хирург, уйдёт две недели, у меня к тебе дело… Хм! Я, разумеется, ещё подумаю, но всё указывает на то, что пока меня не будет, ты будешь забирать свёртки с деньгами… Смотри! За пятнадцать дней их наберётся с десяток. Это большие деньги… Не спрашивай, сколько…  В этом доме есть сейф, – он указал пальцем на второй стеллаж с книгами, подошёл к нему и открыл дверцу с книгами.
Появился сейф размером 50 на 50 сантиметров. Затем вынул ключ из книги «Обрыв» Гончарова и, показав Виктору, положил его обратно в книгу, в которой для ключа  была сделана специальная выемка. Затем закрыл полкой сейф и продолжил:
- В сейф будешь класть свёртки. Мне пора. Всё понял?
Виктор кивнул головой. Он хотел что-то сказать, вроде – может быть, кто-нибудь из Епархии будет приезжать за свёртками, деньги-то немалые. Но отец Филарет опередил его:
- Я приеду и заберу свёртки после операции. Других кандидатур, кроме тебя, нет… Я согласую этот вопрос. Если что-то изменится – взяв ключи от машины и выходя во двор, продолжил он, – сообщу. Для тебя это проверка.
Отец