Последние дни Плутония2 Проксима Центавра

наслаждением за этим наблюдает. Узнав об этом, парень был в шоке и недоумении. Агон целовал его и вытирал слёзы, говорил, что нужно потерпеть. Илир по-прежнему продолжал фанатично любить его. Почти каждую неделю Агон приводил его в эту спальню, где каждый раз он служил утехой для кого-нибудь из знакомых пришельца. Какой чудовищный ад переживал парень, когда Агон закрывал его в этой комнате...
  — За что?! — кричал Илир. — Я же ничего не сделал! Агон, пожалуйста, умоляю, не надо! Я люблю тебя!
  Но стены были глухи к его мольбам и каждый раз приходил кто-нибудь, кто брал его тело. И хоть бить парня строго воспрещалось, иной раз его брали так грубо, что он долго потом приходил в себя. Воспоминания об этом привели Илира в остервенение.
  — Ты мерзкая извращенная тварь! — закричал Илир, с внезапной вспышкой гнева накинувшись на Агона, — он начал хлестать его по щекам. — Тебе напомнить, сколько боли и страданий ты мне причинил?!
  — Прекрати, — сказал Агон, схватив его за руку. — Да, я мерзкая, извращенная тварь и все равно ты меня любишь. — Пришелец придавил Илира собой, схватив его руки в свои. — Я не могу изменить того, что было в прошлом и зачем постоянно его ворошить, Илир? — Агон насильно сорвал с его губ поцелуй.
  — Я никогда тебя не прощу, — сказал парень, немного притихнув. Агон занялся его эрогенными зонами и Илир вскоре сдался, вновь обнимая пришельца, он искусал его губы до крови, словно пытаясь отомстить за боль, причиненную в недавнем прошлом.
  — Я хочу тобой овладеть, — прошептал он пришельцу на ухо.
  — Хорошо, — ответил Агон.
  Илир ворвался в него резко, со всей силы.
  — Нравится так? — усмехнулся он, больно укусив пришельца за ухо. — Со мной так поступали каждый раз те, кого ты ко мне приводил. Я умолял тебя прекратить пытку, но ты только наслаждался, наблюдая за нею. Все чего мне хотелось — быть с тобой, твоего тепла, а меня каждый раз насиловали чужие, мерзкие, извращенные пришельцы, — Илир ещё глубже и резче ворвался в него. Агон молча вытерпел. Когда Илир закончил, он пригвоздил его к кровати.
  — Ты слишком много о себе возомнил, мальчик, думаешь, можешь тягаться со мной? — разозлившись, он вышел из спальни, хлопнув дверью, оставив Илира одного.


  36

  — Мэрион, мы на страницах всех газет, это прорыв! — сказал Барни.
  — Генти залез на крышу соседнего дома и ни в какую не хочет слезать, — сказал плутонец, — надеюсь, у него хватит ума не спрыгнуть вниз.
  Барни выглянул в окно.
  — Сейчас я позвоню этому Илиру, я ему все выскажу! — разозлился он.

  — Барни, что случилось? — взял трубку Илир.
  — Что случилось?? Тебе нормально спится после того, как ты соблазнил, а потом бросил и без того несчастного робота?? Нет слов, как мы все в тебе разочаровались! Если Генти покончит с собой, только ты будешь в этом виноват!
  — Покончит с собой?! Генти? Из-за меня, да?? Где он?!
  — На соседней от нас крыше!

  Генти смотрел вниз, над головой раскинулось звездное небо, ветер трепал его длинные волосы. Он смотрел на маленькие точки — мелькающих туда-сюда пришельцев. Один шаг вниз подарит забвение и покой. Он — всего лишь брак в поколении роботов "Проксима 2323", робот, способный ощущать страдания этого мира. Один только шаг...
  — Генти!! — закричал Илир и, резко схватив робота за руку, рванул его к себе. Робот оказался в объятиях парня.
  — Зачем ты пришёл, Илир? — посмотрел на него Генти.
  — Не ты ли сколько раз говорил мне: смотри не влюбись? А сам в меня влюбился, да??
  — Да! — воскликнул Генти и отвернулся, по его лицу катились слёзы.
  — Дурак! — ответил Илир. — Какой же дурак!
  Ветер продолжал играть их волосами, чаша звездного неба повисла над головой. Илир нашёл губами губы робота и со всей страстью впился в них.
  — И я тебя люблю, — прошептал Илир. Он вспомнил, что любит ещё и Агона, но Агон причинил ему слишком много боли и сейчас парню захотелось о нем забыть, тем более, что в его объятиях находился безумно соблазнительный робот, который был к нему неравнодушен.
  — Мой Генти, я соскучился, — проговорил парень.
  — Илир, ты же бросил меня? Оставайся с Агоном, так будет лучше. Я всего лишь робот.
  — Генти, я останусь с тобой, ты нужен мне, — прошептал Илир, потершись губами о щеку робота. Ветер поднялся ещё сильнее, поднимая их волосы в воздух. Илир и Генти стояли, не выпуская друг друга из объятий.
  Барни выглянул в окно.
  — Стоят, обнимаются, — торжественно заявил он. — Какой я все-таки молодец!
  — Смотри, не лопни от гордости, — сказал Мэрион.
  Барни набрал номер Илира:
  — Эй, вы там, на крыше, в дом спуститься не хотите?
  Илир и Генти спустились, но они были так заняты друг другом, что никого не замечали вокруг. Илир сидел на коленях у Генти и не мог от него оторваться, каждую минуту целуя робота. Барни с завистью посмотрел на них.
  — Что, тоже так хочешь? — усмехнулся Мэрион.
  — Хочу или нет, но кажется мой возлюбленный ко мне охладел, — с грустью и досадой проговорил парень.
  — Кто тебе сказал такую чушь? — Мэрион подхватил Барни на руки и потащил в спальню.
  — Ай, пусти, я тебе не ребёнок, чтобы таскать меня на руках!
  Но поняв, что Мэрион не отпустит, обнял его за шею.
  — Между нами так давно ничего не было...
  — Все будет, Барни, все будет. Как-то не до того нам было: то Менгель, то полиция, то бордель, то опять полиция, то Генти... Думаю, что пришло время и для нас.
  Дотащив парня до спальни, опустил на кровать и замер, смотря на него.
  — Ну что ты смотришь, поцелуй что ли? — сказал Барни.
  Мэрион провёл рукой по щеке и прикоснулся к губам Барни.
  — Как же тебе до невозможности идёт белый цвет, ты стал таким смазливым... — проговорил парень.
  — Смазливым? — усмехнулся Мэрион. — Да я эталон красоты. Он напал на Барни и начал активно его раздевать.
  — Все, Барни, берегись, теперь я добрался до тебя и спать не дам всю ночь.
  — Давай уже скорее, хочу тебя, не могу, столько не было...
  — Вот так, Барни, просто хочешь воспользоваться моим телом, а где же чувства?
  — Мэрион, ну не начинай, пожалуйста, сам же знаешь, что я с ума по тебе схожу, — парень обнял пришельца и заглянул в его бездонные глаза, в которых отражался космос. — Я тебя очень люблю, Мэрион, — прошептал Барни и прижался к губам плутонца.

  — Генти, что с твоими руками, — с ужасом посмотрел на него Илир. — Это Мирланд?
  — Нет, это Менгель ставил опыты, желая узнать предел моего болевого порога...
  — Это та самая нашумевшая история с Менгелем?! Ты тоже в ней пострадал?
  — Давай не будем сейчас об этом, пожалуйста, Илир.
  Они поняли, что Барни с Мэрионом решили оставить их наедине.
  — Пойдём в комнату? — Илир взял робота за руку и увлёк его за собой. — Генти, ты самый красивый робот, которого я видел, самый-самый лучший робот, — прошептал Илир. — Если бы ты себя уничтожил из-за меня, я бы что-нибудь с собой сделал...
  — Илир... — смущенно проговорил Генти.
  Парень опустил его на кровать.
  — Ты очень-очень красивый робот, любимый...
  — Любимый... — повторил Генти и его синие глаза заблестели. — Я люблю тебя, Илир.
  — А мне кто-то говорил не влюбляться, чтобы не было больно, а сам? — усмехнулся парень. — Прости меня, Генти, я не должен был оставлять тебя. Когда ты пропал, я отправился искать тебя по всему городу и меня снова затащили в бордель, где я встретился с Агоном. У меня просто сдали нервы, я от всего очень устал, ходить по этому замкнутому кругу, прости...
  — Я все понимаю, Илир, и не виню тебя, — прошептал Генти, сжимая его руку. — Мы сделали все, чтобы этот бордель закрыли, теперь на нём уголовное дело. И ещё одна хорошая новость: Мирланд продал меня Мэриону, теперь не придётся ни от кого скрываться...
  — Поздравляю, любимый, — проговорил Илир.
  — Любимый... — снова задумчиво проговорил робот. — Ты правда меня любишь?
  — Да, Генти, да... — Илир стянул с него футболку, в это время зазвонил телефон. Звонил Агон, словно предчувствуя неладное. Парень с раздражением выключил его. Он разглядывал белую, гладкую кожу Генти, чье совершенство нарушил скальпель Менгеля. Илир прикоснулся языком к соску, робот издал вздох. Парень посмотрел на него:
  — Что ты чувствуешь, когда я так прикасаюсь к тебе?
  — Будто разряды тока проходят по всему телу. Я чувствую, что люблю тебя, Илир... Со мной такое впервые.
  Рука Илира скользнула ниже:
  — А что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь здесь?
  Генти снова издал вздох, его глаза раскрылись.
  — Илир, не мучай меня...
  Парень взял руку робота в свою и прижался к ней щекой.
  — Мой дорогой, ты самое невероятное создание из всех, которые я видел. Я весь твой... — он развернулся к роботу и взял его губы в свой плен, сжимая совершенное тело "Проксима 2323".

37

  — Я по-настоящему счастлив! — заявил Барни. — У меня есть все, о чем можно только мечтать! У меня есть взаимная любовь и самый красивый во всей Вселенной парень, который меня просто обожает. Мы освободили Землю и скоро моя планета зазеленеет! С моими друзьями все хорошо, мы разоблачили Менгеля и прикрыли торговлю живым товаром в борделе, только вот...
  — Что только? — спросил Мэрион.
  — Я забрался один раз в ужасные кварталы и увидел, как там живут, точнее выживают, бедняки и нищие. Я думал, у меня разум повернётся, когда увидел, как живут в этих кварталах. А в соседнем стоят космолеты, купленные за триллионы квантов! Кто-то бесится с жиру, а у кого-то нет самого элементарного, так не должно быть, ведь пришельцы из нищих кварталов работают с утра до вечера!
  — Ох, Барни, твоя неугомонная душа, вечно жаждущая справедливости и свободы... Наверное, за это я так тебя и люблю. Но ломать систему на этой планете и подбивать пришельцев к свершению революции я ещё не готов... Нас арестуют и посадят в тюрьму, ведь борьба за справедливость здесь равна экстремизму. Но можно заняться благотворительностью, ведь я сам из тех, у кого космолеты за триллионы... Аж как-то неудобно стало. Барни, ты совершенно меня поменял, раньше я думал только о себе, а теперь помогают другим.
  — Это же хорошо, Мэрион.
  — Мне звонили из полиции и предложили работу детектива, потому что мы раскрыли преступления Менгеля и торговлю живым товаром в борделе. Теперь в полиции хотят сотрудничать со мной.
  — Вот здорово! — воскликнул Барни. — Мэрион — детектив!
  — Я отказался, Барни, сказал, что я учёный и занимаюсь науками.
  — Даже жаль. Ты был бы самым красивым и обворожительным детективом на этой планете. Хотя это к лучшему, что ты отказался, наверняка в тебя бы кто-нибудь влюбился...
  — О чем ты думаешь, Барни...
  — О чем я только не думаю. Например, я бы вел борьбу за права роботов.
  — Кстати, о роботах, Генти, покажи свои порезы, их нужно снова обработать раствором.
  Пока Мэрион занимался лечением робота, Илир схватил Барни за руку и увлёк за собой.
  — Что случилось? — спросил парень.
  — Хотел посоветоваться с тобой без лишних ушей.
  — Насчёт Генти? Вы вроде помирились, у вас все хорошо?
  — Да, — ответил Илир. — Но тут такое дело. Кажется, я люблю сразу двоих...
  Барни вытращил глаза:
  — Как это? Ты говорил, что чувства к Агону прошли.
  — Я так подумал, — ответил Илир, — когда Агон поступал как последняя тварь, мне казалось, что все перегорело, а потом накрыло опять... Агон — моя первая и очень сильная