знала не только все семьи и их имена, но и чем они занимались, чем и с кем грешили, когда ходили в храм, когда на рынок, когда к ним проявляли благосклонность гетеры, и кто кого одурачил. Словом, жизнь кипела в этом городе, а я столько лет о ней ничего не имела права знать.
Однажды мне удалось побывать даже в доме на приёме у гетеры Фелоники и совершенно не узнать поведения мужчин города. Каждый из них пренебрегал своими жёнами, но тут они благоволили к этим мудрым женщинам, которые сами решали с кем вступить в дискуссию, кому подарить острое словцо, а кому даже указать на дверь, но мужчины были готовы отдать всё ради того, чтобы женщина проявила к нему свою снисходительность и готовы были терпеть все её капризы.
Именно Фелоника и ей подобные могли быть зрителями в театре. Они всегда с высоко вскинутой головой ехали на колесницах, а их уму и красоте, казалось не было равных. Однако я не могла бы сравниться с такими как она, но я могла беспрепятственно появляться где бы пожелала только в платье мужчины. Однажды я решила прийти в библиотеку, чтобы посмотреть нет ли новых произведений Гомера и тут столкнулась с ужасной действительностью – мужчины вовсе не читать приходили под своды храма мудрости, а все лишь посещали через тайный вход публичный дом. Так мне открылась ещё одна правда города, которая держалась в строжайшем секрете от всех женщин Эфеса.
Атенейс только хлопала от удивления глазами…..
— А, обо мне ты тоже услышала на улице?
— Не только там. О молодой одинокой женщине в золотых сандалиях говорят во всех уважаемых домах и даже на приёмах гетер. Вот поэтому я и захотела остановится у тебя. Ты ведь не будешь против? – Неожиданно гостья посмотрела в глаза Атенейс в упор и спокойно проронила. – Не будешь. По глазам вижу, что я тебе понравилась.
Если верить Диане
Прошёл день.
Аврора, так оказывается звали гостью, возлежала на кушетке, уже в красивом женском платье и оценивающе смотрела на прибывшего ученика, которого знакомили с азами рисования. В качестве объекта, как и договаривались, была ваза собственной работы молодого адвоката, которую теперь разрисовывали серебристой краской тонкой кисточкой.
Гостья внимательно следила за стараниями ученика, у которого попросту дрожали руки и кисточка в пальцах не рисовала ровно, куда только она не рисовала, но не так, как это было нужно. Онизвинялся, краснел, и прилагал все свои усилия раз за разом. Словом, это были для молодого человека несколько часов полных мучений.
— Огромная мраморная глыба превратилась в утончённую скульптуру Дианы. Почему ты прячешь её? – Спросила вошедшая гостья, когда горе-ученик оставил виллу.
— Я не могу создать её образ таким, какой вижу, не хочу навлечь на себя гнев богини. – Отмахнулась Атенейс. – Я почему-то верю, если бы я передала всю красоту и неповторимость форм Дианы, то она бы одарила меня своей милостью.
— Тогда отложи её, в нужное время в тебе откроется нечто, что позволит завершит работу ну одном дыханье. – Пожала плечами Аврора.
— Об этом говорил и Никиас.
— Который старается научится рисовать только ради тебя. Он пытается произвести впечатление.
— Я не готова ни к каким отношениям. – Отмахнулась Атенейс.
— Но я ведь тоже не сразу покинула дом, чтобы пойти стопами Геродота. Всему своё время. Сегодня ты немощен душой, а завтра ты полон сил и готов дотянутся к звёздам. – Неожиданно женщина подошла к маленькому фонтанчику у самой стены, струйка воды которого стекала со рта льва. – Посмотри на эту воду, что происходит с ней, когда она задержится в этом сосуде надолго? Верно, она становится грязной и источает жуткий смрад.
Наши женщины города подобно этой воде, которая стоит и никуда не двигается. Они просто исчезают в доме мужей и превращаются в нечто примитивное. Мы пребываем в доме и не понимаем другого к себе отношения мужчин, кроме как пренебрежения. Когда я стала читать труди многих философов, то внезапно наткнулась на те же строки, полные отвращения, которые они выводили о женщине с ненавистью и презрением. И только когда я увидела, какое место в мужчинах занимают гетеры, то поняла, что их притягивает в первую очередь умная женщина, равная им по образованности!
С того момента я очень сожалела, что не родилась мужчиной, но это был только миг. На мне ведь были мужские одежды, так почему я не будучи мужчиной не могла выдавать себя за него? Ты не должна превратиться в ту самую воду без движения с жутким запахом. Позволь жизни идти своим чередом и не становись затворницей. Я не говорю тебе стать одной из тех, кто собирает толпы поклонников, но впусти в своё сердце хотя бы одну искорку любви. Ты никогда не станешь ни гетерой, ни необразованной женой, но ты можешь стать просто счастливой женщиной с мужчиной, который уже смотрит на тебя как на богиню.
Атенейс почему-то даже отложила инструменты на первое, что попалось, под руку место и убрала с лица прядь, упавших волос.
— Но не все, такие как ты. Многие из женщин вполне смирились со своей участью и живут жизнью покорной овцы. Это в тебе бушевал этот протест, который позволил изменить судьбу.
— Это верно, но ты ведь тоже не такая. – Аврора присела на край мраморной глыбы и с задумчивостью положила ногу на ногу…. – Подумай над моими словами. Никто тебе не будет мешать проводить часы за этой пыльной работой, а в то самое время Никиас бы тоже сидел в фартуке за гончарным кругом в своей мастерской или разрисовывал бы свои черепки или же
преобразился в опрятного мужчину, когда изображал бы из себя наконец адвоката. Твой дом стал бы идиллией для двоих сердец, в котором для Никиаса ты всегда была бы его царицей даже в грязной фартуке и неопрятном виде.
Атенейс даже почему-то улыбнулась, не понимая в тот момент почему.
— Может ты передумаешь и останешься в этом доме? – Неожиданно спросила молодая хозяйка. – Мы очень мало знаем друг друга, но ты сразу поняла, что ты понравилась мне. Ты не играешь роли, ты такая как есть, настоящая и та, что делаешь жизнь лучше. В это трудно поверить, но я привязалась к тебе. Зачем тебе рисковать своей жизнью? Возможно со временем мы отправимся туда вместе, но не начинай путешествие одна.
— А как же Геродот и пирамиды? Нет! Не могу. Я уже решила. Когда я выбрала твой дом, то не ошиблась. – Аврора внезапно почему-то потупила взор и даже готова была уже внезапно пустить слезу, как вдруг горе-ученик вбежал в салон, обливаясь слезами, в грязной тоге и с ужасным выражением лица.
Молодые женщины тут же с изумлением посмотрели на него и на террасе воцарилась на миг немая сцена.
— Мой бывший немой раб, мой брат и друг Ильяс! Он уничтожил все мои вазы! Слуги сказали, что он влетел в мастерскую, с перекошенным от ненависти лицом и стал рушить все этажерки, на которых стояли мои работы за три года. Он не оставил ничего целого! Он разрушил всё, всё, что мне было дорого!
Женщины тут же бросились в след за молодым человеком и вскоре переступив порог его виллы оказались на пороге мастерской….зрелище было ужасным. Ильяс и вправду обезумел, так как уничтожил все до последнего сосуда или тарелки.
— Вы бы могли помочь мне расписать всё это! У нас возникла бы великолепная коллекция всех наших совместных работ! А теперь что? Что дальше? – Окинул жестом он тысячи черепков, которых было бы невозможно никак увы собрать. Казалось, что слезам хозяина дома не будет предела.
— Но почему он так поступил? – Изумилась Аврора.
— Мне не известно, что нашло на Ильяса, но я знаю где он. – Глухо проронил один из рабов этого дома.
— И где же?
— В храме Дианы.
Больше не спрашивая ни слова все трое тут же кинулись к паланкинам и на столько скоро на сколько это представлялось возможным они переступили порог храма, вечно пребывающим в полумраке.
Если верить Диане
На удивление тут никого не было.
Молодые люди тут же стали оглядываться повсюду, но разве можно было при таком свете разглядеть кого-нибудь?
— Ильяс! – Голос его бывшего хозяина дрожал и больше походил на голос обиженного ребёнка. – Ильяс! Я знаю, что ты здесь! Почему ты сделал это? Почему? Разве я когда-нибудь чем-то обидел тебя? Разве я хоть раз сделал тебе больно, что ты так жестоко наказал меня? За что?
Внезапно сверху раздалось чьё-то мычанье и вниз полетела дощечка, на которой его немой друг всегда записывал всё, что хотел сказать. Она упала со страшным грохотом и молодой человек подняв её прочитал написанное в слух:
— Ты предал нашу дружбу, когда переступил порог этой женщины. Ты влюбился в неё и оставил бы впредь меня без своего внимания, ты пренебрёг нашими отношениями и отбросил меня, как использованную дощечку, на которой написаны эти слова.
— Ильяс, что ты такое говоришь? Разве я дал тебе повод так подумать? Разве я забыл о тебе или же изгнал из нашего дома? — Никиас не переставал рыдать, но то, что случилось дальше ожидать не мог никто…….с верху посыпались каменные плиты, служившими барельефами из жизни Дианы. Они были тяжёлыми и никто теперь не знал в какое место они рухнут……в храме началась паника, а обезумевший Ильяс продолжал свою работу…….плиты падали с жутким грохотом то тут то там, бесславного конца можно было ожидать ото всюду, однако внезапно раздался глухой грохот, но это была уже не плита, а тело прыгнувшего Ильяса. Он отомстил своему хозяину, жестоко отомстил. Теперь пришло время и покинуть этот мир.
Когда всё стихло – молодые люди стали оглядываться по сторонам – на удивление золотая статуя прекрасной Фрины была сбита с пьедестала и раскололась на четыре части, но самое ужасное было то, что нигде не было слышно Авроры……Атенейс тут же кинулась искать её, и увидела лежащей на полу, мраморная плита рухнула на неё и теперь женщина издавала только слабые стоны.
— Аврора! — Вскричала с испугу Атенейс. – Аврора держись, ты должна сейчас быть сильной как никогда! — Она приподняла голову молодой женщины и забрала волосы с её бледного лица. – Не забывай, завтра ты отправляешься в путь. Я положила в твои дорожные сумки тот самый мешок с золотом. Я бы его и так не взяла. – Пыталась сейчас даже шутить женщина.
Аврора слабо улыбнулась:
— Я была уверена, что ты так поступишь, поэтому хотела сообщить, что большинство золота в тайнике. Помнишь разбитый сосуд где вы меня нашли? Под ним ты найдёшь вход в тайник. Теперь всё это принадлежит тебе.
— Аврора, зачем мне всё это? Ты поправишься и начнёшь новую жизнь. – Дрожала от волнения Атенейс.
— Ты ведь и сама знаешь, что не начну. Я уверена, что Диана подарит мне самую лучшую свою колесницу, и я отправлюсь по следам Геродота и остановлю её только у подножия пирамид, а ещё корабль меня покатает на водах Нила. Я знаю, богиня так и поступит со мной. Она будет милосердной. А ты оставайся с ним и помоги привести в порядок его мастерскую. Он сможет повторить всё снова и сделает даже лучше. Видишь, как я пыталась выбраться с этого города и
пустится в странствия, только Диана смогла меня и остановить….. – Неожиданно она смокла, и её голова без сил упала на колени Атенейс.
Женщина громко зарыдала. Её крики, казалось могли со дрогнуть сейчас каждый уголок в этом городе. Она крепко сжимала в объятьях бездыханное тело Авроры,
