Колдунья

первом ряду:

       – …а также в убийстве лорда Гленвина,  которому вы подмешали в вино колдовское зелье; в соучастии в ограблении монастыря святой Анны и замка Дарквилл...

       Монотонный голос, рассказывавший о преступлениях ведьмы, ещё долго звучал в тишине зала. Наконец Сэндерс закончил чтение, но лист бумаги, белевший в окружающем сумраке, так и остался у него в руках. Он смотрел в приоткрытую дверь, как будто ожидая кого-то…

       Никто не знал причины этой заминки. Но не прошло и нескольких минут, как дверь распахнулась – и незнакомая, чужая девушка в богатом платье появилась на пороге, бросив на собравшихся быстрый взгляд. Не торопясь, она прошла на середину зала, мимо Эдварда, который, казалось, не замечал её, мимо леди Элис и сэра Альфреда, смотревшего в одну точку тяжёлым, неподвижным взглядом.

       Кэрри подняла голову, вглядываясь в лицо незнакомки; она была уверена, что видит её впервые. Её лицо казалось ей незнакомым, однако в его чертах проступало что-то общее с Эдвардом, – выражение глубокой задумчивости, которое так часто появлялось и у него. Светлые, мягкие волосы и нежный цвет лица довершали сходство. Глаза у неё были карие, – совсем как у Кэрри, но им не хватало горевшего в них огня.

       Девушка стояла неподвижно, ожидая, когда наступит тишина; наконец воцарилось молчание, и, обращаясь к Кэрри, Сэндерс сказал:

       – Итак, не смотря на всё, что было сказано в этом зале, вы продолжаете утверждать, что ваше имя – Кэтрин Хэмптон, что вы – дочь лорда Хэмптона и племянница сэра Альфреда Брэкли, который сейчас присутствует здесь. В таком случае, ответьте на мой вопрос: кто эта девушка? Вы узнаёте её?

       Кэрри отрицательно мотнула головой.

       – Вы не знаете её. Хорошо… Я прошу вас, миледи, назовите своё настоящее имя.

       – Меня зовут Кэтрин-Лорен Хэмптон, – сказала незнакомка. – Утром одиннадцатого июля я выехала из Лэнсбрука и вчера вечером приехала в Дарквилл-холл. Лорд Хэмптон не смог приехать вместе со мной, но он передал мне письмо, которое подтверждает правоту моих слов. Этот конверт, – Кэтрин подняла письмо вверх, чтобы все могли его видеть, – запечатан личной печатью лорда Хэмптона. Прочтите его, – она протянула письмо Сэндерсу, который сломал печать и разорвал конверт.

       “Сэру Альфреду Брэкли, – прочёл он вслух. – Я, лорд Хэмптон, в ответ на ваше письмо ещё раз подтверждаю, что моя дочь Кэтрин, которая, по вашим словам, якобы находится в Дарквилле, всё это время провела в родовом замке Хэмптонов, выехав оттуда двенадцатого июля сего года и направляясь в замок Дарквилл по приглашению леди Брэкли…”

       – Но позвольте, – прервал чтение кто-то из задних рядов, – ведь эта молодая особа, которая находится сейчас перед вами, тоже привезла с собой письмо лорда Хэмптона, с его подписью и печатью; в нём он писал, что отправляет свою дочь в Дарквилл-холл. Здесь какая-то ошибка, и я не понимаю, почему…

       – На это отвечу я, – низким голосом проговорил сэр Альфред. – Сэндерс, я уже передал вам письмо, которое она привезла: оно было написано в Лэнсбруке и датировано двенадцатым июля. Взгляните теперь вот на это, – лорд Брэкли поднялся и направился к столу; Кэрри увидела, что в руках он держал сложенный вдвое бумажный листок без конверта, исписанный мелким почерком.

       – Это письмо передала мне Ханна Торен – одна из наших служанок. Она сказала, что нашла его, когда убирала комнату Бетси вскоре после её гибели. И, хотя Бетси Миллер мертва и не может подтвердить мои слова, я думаю, что Ханна сказала правду. Взгляните, – сэр Альфред протянул бумагу Сэндерсу, – это письмо также писано в Лэнсбруке, в замке Хэмптонов, двадцать седьмого мая. Оба письма совершенно одинаковы, за исключением одного…

       Лорд Брэкли взял в руки письмо, которое Кэрри выкрала из сумки Тадри, и прочёл:

       – “Я сожалею, что неотложные дела задерживают меня в замке, и я не смогу увидеться с вами. Когда я приезжал в Дарквилл-холл в последний раз, моя старшая дочь Кэтрин-Лорен была ребёнком, а твоего сына Джеймса ещё не было на свете. Теперь Кэтрин выросла: ей девятнадцать лет; ты не узнал бы её, если бы увидел. К несчастью, сейчас она больна и не сможет приехать к вам, как обещала…”

       Сэр Альфред окончил чтение.

       – Это письмо – настоящее, – сказал он. – Вот что написал лорд Хэмптон. А теперь я прочту другое…

       – “Я сожалею, – продолжал сэр Альфред, – что неотложные дела задерживают меня в замке, и я не смогу увидеться с вами. Но через несколько дней моя дочь Кэтрин приедет к вам, как обещала…”

       – Подойдите сюда, мисс Хэмптон, – сказал Сэндерс. – Взгляните на эти письма. Они вам знакомы?

       – Это почерк моего отца, – ответила Кэтрин, – но он не писал второго письма. Двадцать седьмого мая лорд Хэмптон ещё не собирался отправлять меня в Дарквилл-холл.

       – Второе письмо – подложное. Почерк лорда Хэмптона был подделан, и, хотя это сделано неплохо, написание некоторых букв всё же не совпадает с подлинником. Чернила, которыми написано поддельное письмо, также отличаются по цвету…

       Сэндерс замолчал, как видно, обдумывая что-то.

       – Мисс Хэмптон, – спросил он, указывая на Кэрри, – вы знаете эту девушку?

       Кэтрин ответила не сразу. В течение нескольких секунд она колебалась, внимательно глядя на колдунью. Мисс Хэмптон смотрела холодно и надменно, и, увидев её, Кэрри содрогнулась, впервые за всё это время почувствовав страх.

       Окинув самозванку последним холодным, презрительным взглядом, Кэтрин взглянула на Сэндерса, показывая, что готова ответить на его вопрос.

       – Я вижу эту девушку в первый раз в жизни, – сказала она.

       Казалось, её ответ совсем не удивил Сэндерса. Он задал ей ещё несколько ничего не значащих вопросов и отпустил Кэтрин, которая осталась в зале и села рядом со своими новыми родственниками.

       Теперь был черёд сэра Альфреда. Угрюмый и мрачный, он поднялся во весь свой огромный рост, и его тень, упавшая на стену, казалась черней самой ночи.

       – Итак, – всё тем же спокойным голосом проговорил Сэндерс, – только что в вашем присутствии было доказано, что это девушка – не Кэтрин Хэмптон. Но, если так, – кто она такая? Вы можете назвать нам её настоящее имя?..

       Сэр Альфред заговорил не сразу. Ему требовалось время, чтобы обдумать ответ. Когда же он прозвучал, по рядам пролетел недоумённый шёпот.

       – Я думаю, об этом вам лучше спросить у неё самой, – ответил он.

       – Итак, мисс, – сказал Сэндерс, обернувшись к Кэрри, – назовите своё настоящее имя. Или после всего, что было здесь сказано, вы всё ещё продолжаете утверждать, что вас зовут Кэтрин Хэмптон, и вы – племянница сэра Альфреда?

       Кэрри подняла голову; тёмные круги, проступившие у неё под глазами, делали их ещё больше, чем они были на самом деле. Сейчас, когда усталость и бессонная ночь оставили свой след на её лице, сходство с Джоанной Ортон проступало особенно сильно.

       – Я говорила вам правду, – сказала Кэрри. – Замок Дарквилл принадлежит мне. Я действительно племянница лорда Брэкли и могу доказать это.

       Шёпот пробежал по толпе и умолк. В комнате воцарилось молчание. Кэрри смотрела на сэра Альфреда прямо и смело; он также не отрывал от неё своих мрачных, горящих глаз.

       – Не слушайте её, – сказал лорд Брэкли. – Она колдунья и самозванка.

       Медленным, спокойным движением Кэрри расстегнула цепочку, висевшую у неё на шее, и огненный камень засверкал кроваво-красным огнём в её руке. Она протянула руку, чтобы сэр Альфред лучше видел его, но это было излишним: он узнал знак ордена колдунов.

       – Что это? Что же это такое?! – хрипло пробормотал лорд Брэкли, побледнев, как будто сейчас, в этом зале, он остался наедине с призраком.

       – Не правда ли, вы его узнали? – спросила Кэрри, окинув глазами зал. – И ты, Ханна, – продолжала она, заметив в толпе её побелевшее, испуганное лицо. – Ты тоже его узнала. Где кольцо, которое ты вырвала у меня из рук? Или ты забыла, как хотела столкнуть меня в ров со стены?

       – Уберите… Снимите это… – еле слышно прохрипел сэр Альфред. Сразу несколько рук потянулось к Кэрри, и огненный камень погас; тонкая золотая цепь упала на пол, разорванная безжалостной рукой.

       Шёпотом, чтобы не слышали другие, леди Элис сказала, обернувшись к Эдварду: “Она и вправду похожа на Кэрри Энн Ортон. Но ведь та утонула, когда была ещё ребёнком. Почему же тогда…”

       Ничего не ответив, Ханна исчезла в толпе. Но сэр Альфред не мог уйти. Охваченный суеверным страхом, он молчал, не в силах произнести ни слова. Из всех присутствующих, пожалуй, один только Сэндерс остался невозмутимым.

       – Вызовите следующего свидетеля, – сказал он.

                                                                                          II

       Женщина в чёрном монашеском платье поднялась со скамьи, чтобы занять место Кэтрин Хэмптон.

       – Назовите ваше имя, – сказал Сэндерс, обращаясь к ней…

       – Мать Мириам, настоятельница монастыря святой Анны, – голос монахини был негромким и слабым, но, не смотря на это, все, даже те, кто сидел в конце зала, слышали его.

       – Узнаете ли вы эту девушку?

       – Я знаю её с детских лет. Её зовут Кэти Марлоу. Она – сирота, которая воспитывалась в приюте при нашем монастыре.

       – Кто были её родители?

       – Даниэль и Линда Марлоу. Мне известно о них совсем немногое. Я знаю только, что она родилась в семье ремесленников в Эриенбурге, но они заболели и умерли, когда ей исполнилось девять лет.

       – Как она попала в приют?

       – Её привёл один человек, назвавший себя её дядей. От него я и узнала её историю.

       – Продолжайте, сестра Мириам, – сказал Сэндерс. – Расскажите нам, что было  дальше.

       – Она прожила в приюте около года. Многие, наверное, помнят о страшном пожаре, разрушившем монастырь. Всем удалось спастись; Кэти была единственным ребёнком, которого не нашли. Все думали, что она погибла в горящем здании. Однако...

       – Её тело не было найдено?

       – Нет.

       – Как вы думаете, сестра Мириам, что послужило причиной пожара?

       – В то время в монастыре ходили разные слухи, – сказала монахиня. – Говорили также, что этот пожар был вызван с помощью колдовства. Незадолго перед этим в монастыре была схвачена ведьма... она называла себя сестрой Эделиной, но это не было её настоящее имя. Я знала только, что она приехала откуда-то издалека.  Говорили, что в монастыре у неё был сообщник, и это был один из детей. Колдунья указала на самую младшую из сирот, но, думаю, она сказала неправду.

       – Вы подозревали в этом кого-то другого?

       – Не я одна. Тогда об этом говорили все. Говорили, что после того, как колдунью схватили, Кэти Марлоу подожгла монастырь и убежала. Она хотела отомстить за свою подругу...

       – Вы видели эту девочку после пожара?

       – Нет. Ходили слухи, что она примкнула к ордену колдунов и жила в лесу близ Крелонты.

       – Но вы утверждаете, что эта девушка, которая сейчас стоит перед вами, – та самая Кэти Марлоу?

       – Да.

       – Вы уверены в этом?

       – Конечно. В то время настоятельницей у нас была мать Магдалина; она бы тоже подтвердила это, если бы была жива. Но эту девочку помнят и другие сёстры; все они здесь и могут сказать