Рыбий глаз

 
  - Иди сюда, Филя, - позвал сына Степан, зачерпнул горсть речной гальки и отобрал три камушка покрупнее. - Считать умеешь?
  - А то! - Горделиво приосанился пацан. - До трех!
  - Тогда смотри. Раз, два, три! - Степан приподнял голову одной из лежащих на телеге рыбин, и камни один за другим исчезли у нее во рту. - Понял математику?
  - А то ж!
  - В каждую рыбеху по три камушка, - распорядился отец. - Петушок с меня!
  - Раз, два, три! - В предвкушении леденца Филя рьяно взялся за дело, то и дело бегая к реке, чтобы выбрать камни покрупнее. - Раз, два, три!
  - Ты что же это делаешь, поганец?
  Мальчишка так увлекся, что не заметил подошедшего к нему сзади Рафаила Деева, помощника регента Свято-Троицкого мужского монастыря в Старой Слободе.
  - Не кричи на пацана, на клиросе у себя командирствуй! - заступился за сына Степан. - Да и там ты, гляжу, больше на побегушках.
  - Не по-людски это, Степа, - покачал головой Рафаил. - Да и рыбу у тебя брать не будут, если дознаются.
  - А по-людски эти перекупщики-кровососы за копье все скупают, а потом один другому, а пятый десятому, перепродают? - разошелся рыбак. - То-то и оно! Я только за справедливость, а там концов уже и не отыщешь. Надобно-то тебе что?
  - Завтра сам Митрополит приезжает, и Его Преподобие послал за семужкой. - Оторопел от такого напора Рафаил. - На целковый, и просил, которая пожирней.
  Степан положил рубль в висящий на груди кошель и взял с телеги огромный тесак. Срубив и зачистив ветку ивняка, он насадил на нее самую большую рыбину из телеги.
  - По рукам? - Рыбак протянул еще трепыхаущуюся семгу Дееву.
  - Пятиалтынный на сдачу и по рукам, - не растерялся тот.
  - Вот ты меня стыдишь, а сам не лучше! Ты же в монастыре варежку открываешь не за просто так, за денежку.
  - Даром только птички поют, а я, между прочим, сейчас за регента, у меня регентские классы при капелле за плечами. Ну, хоть пятачок-то уступи! - взмолился Рафаил.
  - Подавись, крохобор! - Степан открыл кошель, выудил оттуда монету и бросил ее на землю.
  - Ну наконец-то! - Варвара, завидев в дверях Рафаила, уже протянула было руку к семге, но тот спрятал рыбину за спиной.
  - Худо мне, Варварушка, кваску бы холодненького.
  - Ладно, сейчас принесу, болезный, - смилостливилась кухарка.
  - А-ах, хорошо! - Квас был настолько холодным, что после нескольких глотков у Рафаила заныли зубы.
  Варвара же, брякнув семгу об разделочную доску, надрезала рыбу с двух сторон под грудными плавниками и отделила голову, а затем принялась аккуратно вспарывать брюхо. Однако же, нож уперся во что-то твердое, и кухарке пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сдвинуть его с места.
  - Ты что делаешь, дура! - заорал Рафаил, когда один из филькиных камушков угодил ему прямо в кружку. - Не буду это пить. Сходи за другим.
  - Что разголосился-то? - обиделась Варвара. - Я тебе не служанка, лакай, что дают.
  Верно рассудив, что кухарка от своего не отступится, мужчина допил-таки квас. Затем, перевернул кружку вверх дном и встряхнул, подставив ладонь, но прилипший ко дну камушек не пожелал покидать своего убежища. Отколупав его ногтем, Рафаил положил камень в карман, демонстративно швырнул кружку на стол и покинул кухню под недовольные выкрики Варвары.
  Дома он тщательно протер камушек уголком скатерти и внимательно рассмотрел его на фоне окна. Камень величиной с ноготь большого пальца оказался прозрачным, еще и зеленого цвета, к немалому разочарованию Рафаила.
  "Вроде как обыкновенная бутылочная стекляшка, а блещет, что твой глаз у семужки. - Шальные мысли наперегонки забегали по черепной коробке. - Буду в Питере, а там в ломбарде покажу. Вдруг подфартило. Чем черт не шутит, когда Бог спит".
  Трижды перекрестившись, помощник регента спрятал находку за образа и поспешил на службу, но в дверях храма нос к носу столкнулся с вернувшимся из Петербурга регентом.
  "Вот ведь угораздило его! - забеспокоился Деев. - Месяц где-то шлялся, а теперь, наверняка перед владыкой показаться хочет".
  - Эвон как! - поморщился регент. - Голубчик, владыка Антоний за десять шагов перегар чует, а от тебя за версту разит. Всем ты хорош, Рафаил, но еще один запой, и можешь убираться вон. Вот что: съезди-ка ты в Питер на недельку-две, просвежись.
  - Мне там даже остановиться негде, Дмитрий Федорович! Да и финансы...
  - Насчет денег сейчас с настоятелем договорюсь: тебе же прибавка положена. Поживешь у меня на Лиговке. - Регент передал помощнику ключи. - Все равно за год вперед оплачено. Помнишь где?
  - Помню, - кивнул Рафаил, положив ключи в карман сюртука. - Как там Питер? Стоит?
  - Стоит! И страсти нешуточные: за последний месяц четверых мертвяков застреленных и ограбленных из Фонтанки выловили. Все они перед смертью были в подпитии, так что осторожней с ней будь, с водкой этой. И баб мне не води!
  По прибытию в Питер, Деев решил хорошенько отоспаться. Только к полудню следующего дня он вышел на улицу и высвистал извозчика.
  - К ближайшему ломбарду, любезный, - распорядился помощник регента, запрыгнув в пролетку.
  - Рафаилка? Ты? Тыщу лет не виделись!
  - Ефимка! Да почитай еще с приютских времен, - Деев обнял друга. - Как сам-то?
  - Да вот, сам видишь, извозом занимаюсь, - ответил Ефим.
  - А я регентом сейчас, - прихвастнул Рафаил.
  - Иди ты! - присвистнул друг. - А в ломбард тогда чего? С деньгами туго? Не тушуйся, поделись.
  Чтобы не затруднять движение, извозчик отогнал экипаж в переулок, и друзья удобно устроились на скамье пролетки.
  - Рыбий Глаз, говоришь? - переспросил Ефим, выслушав рассказ Деева. - Покажь!
  - Да на, смотри. Обычная галька, только прозрачная.
  - У-у-у, - разочарованно протянул извозчик и вернул камень Дееву. - Но тебе не в ломбард надо, а к ювелиру. А вот тут могу посодействовать. Я одно время у бабы знакомой подъедался. Она теперь ювелира Геклера экономкой, у него с дочкой и живет. А лавка напротив. Сейчас съездим туда, здесь недалеко. Но! Но, пошла!
  - Так что, вытурила она тебя? - пытаясь перекричать цокот копыт, крикнул Рафаил.
  - Вроде того. К Соне, к дочке приревновала. Нашла себе, шалава, доходягу-чахоточника. Встретил их как-то, к стенке его прижал, отстань, мол, от Аньки. А он и сказать-то ничего не может: все кашляет, кашляет и леденцы с марафетом жрет. В следующий раз убью гада! - скрипнул зубами Ефим. - Тпру-у! Все, приехали.
  Пролетка остановилась у двери под вывеской "Геклеръ. Ювелиръ".
  - Ты вот что, Рафаил, - напутствовал Ефим друга перед входом в лавку. - Эти кровопивцы так и норовят тебя объегорить. Если предложит червонец за камушек, значит, цена ему не меньше сотни. Не уступай, торгуйся, за полсотни и сойдетесь.
  - Полсотни? Неплохо бы, - мечтательно произнес Деев.
  - Как разберешься, подходи в трактир на Кузнечном, а я пока экипаж отгоню.
  Ювелирных дел мастер Геклер находился в весьма приподнятом настроении, даже несмотря на то, что получил очередной отказ в просьбе о даровании звания поставщика Высочайшего двора. Совсем недавно ему навязали в ученики некоего Якоба Куна. Великовозрастный подмастерье в ремесле не преуспел, и Ян Карлович отправил его в ссылку в принадлежащую ему лавку. Тем не менее, неудавшийся ювелир глаз имел наметанный, а язык - хорошо подвешенный. Якоб без труда определял платежеспособность любого покупателя и, пользуясь этим, выжимал его досуха. Дела в лавке с приходом Куна пошли лучше некуда.
  - Ян Карлович, - Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Якоб. - Тут такое дело, без вас никак. Человек пришел, хочет продать кое-что.
  - Черт подери, Яша! - разозлился Геклер. - Мы сами продаем и ничего не покупаем, так ему и скажи. Мне тебя учить, что ли? Гони его в ломбард!
  - Вы бы сначала глянули, а потом уже меня чертыхали почем зря!
  - Ладно, проси. - Ювелир предпочел сделать вид, что не заметил вызывающего тона Куна.
  Для начала Ян Карлович подышал на камень и покрутил в руках. Затем, поднес его к глазам, бросил взгляд на электрическую лампочку под потолком и наклонился к лежащей на столе газете, а завершил осмотр при помощи огромной лупы.
  - Ну-с, любезный, - обратился он к сидящему напротив Рафаилу. - Откуда у вас эта вещица?
  - Рыбий глаз-то? - нервно усмехнулся тот.
  - А почему рыбий глаз?
  - Так, кухарка внутри семги нашла, когда чистила. У нас на Свири, в Лодейном поле, слыхали?
  - Не слыхал. - Ян Карлович с напускной брезгливостью положил находку на стол. - Это - луковый камень, обычный кварц, но цвет очень занимательный. Сколько вы за него хотите?
  - Чтобы без обмана хочу, - сглотнул слюну Рафаил, вперившись глазами в ювелира, но ни один мускул не дрогнул на лице у старика.
  - Без обмана? Тогда даю вам пятьдесят. - Ян Карлович извлек из бумажника ассигнацию и положил на стол перед визитером.
  - Сколько-сколько? - не поверил своим ушам Рафаил, услыхав вожделенную сумму. - Неужто сразу целых полсотни?
  - Да вы, смотрю, малый не промах! - Геклер убрал ассигнацию в бумажник и достал оттуда две других. - Однако же, двести - моя последняя цена. У камня изъян - трещина ровно посередке. Может от любого чиха расколоться.
  Уловив бегающий, полубезумный взгляд Деева, умудренный жизнью Ян Карлович добавил к двум последним ассигнациям первую.
  - Соглашайтесь уже или уходите! - со злостью произнес ювелир. - Аннушка, проводи нашего гостя!
  В наступившем было молчании, Рафаил трясущимися руками сгреб ассигнации и запихнул их в карман сюртука. Нетвердой походкой и воровато оглядываясь, он покинул кабинет Геклера, совершенно справедливо полагавшего, что вид чужих денег, жаждущих сменить хозяина, способствует быстрейшему принятию решений.
  В трактире "Куликовъ" Деев сразу заприметил одиноко сидящего за столом Ефима и составил ему компанию, но их беседа продлилась совсем недолго: уже минут через десять Рафаил уткнулся носом в потемневшие струганные доски стола, отполированные засаленными локтями многочисленных посетителей питейного заведения.
  - Эко быстро его развезло! - громко доложил окружающим Ефим и с трудом выволок обмякшего друга из-за стола. На улице он бережно, стараясь не разбудить, погрузил Рафаила в пролетку. - Но, пошла! Но!
  После ухода незваного гостя, ювелир проделал еще несколько манипуляций, посидел пару минут, обхватив голову руками, и взялся за телефонную трубку.
  - Барышня, Болина мне, будьте любезны. Да что ж такое! - Ян Карлович отставил в сторону трубку и крепко выругался. - Барышня, у меня ничего не болит. Торговый дом Болин! Да, Эдуард Людвиг, поставщик двора.
  Между тем, Анна, сопроводив Рафаила до входной двери, собралась позвать хозяина к обеду. Подойдя к двери кабинета, она прислушалась: ювелир разговаривал по телефону.
  - Эдуард Карлович, зеленый и тринадцати карат! С трещинкой, но после огранки... Я понимаю, что не одну сотню! - Судя по голосу, ювелир едва сдерживался. - Чепуха? Да он у меня перед носом лежит!
  Осознав, что собеседник прервал разговор, Геклер бросил трубку на рычаг, не забыв упомянуть болинскую родительницу. Открыв блокнот и черкнув в нем пару строчек, ювелир вырвал листок, завернул в него камень и положил в карман халата.
  - Можно подавать, Ян Карлович? - деликатно