веселья, не то ехидства, а может быть, и опасности, оказалось куда сложнее. Почти не чувствуя своих слов, Стефания все-таки ответила:
-При всём уважении, господин Ронове, я не имею ни желания, ни права, чтобы обсуждать с вами господина Абрахама или любого другого, кому я служу или буду служить.
Интуитивно она угадала с ответом. Ронове не любил сплетников и жалобщиков. Он любил достойные ответы и необычных людей. В Стефании Ронове прежде не видел ничего необычного, но сейчас она раскрывала характерные черты, среди которых была твердость… по меньшей мере, это стоило уважения.
Ронове кивнул, одобряя:
–Хороший ответ!
И вдруг хлопнул Стефанию по плечу, от чего ее обожгло самим осознанием: это же Ронове! – и сказал:
–Если обидит, не бойся сказать, мы ему отомстим.
Подмигнув изумленной Стефании, Ронове отошел в сторону, отдал распоряжения Иас и выскользнул в провал ночи. Иас дождалась ухода своего охотника и повернулась к Стефании, не скрывая презрения, промолвила:
–Не думай даже о нем! Рангом не вышла.
–Да я не…– испугалась Стефания, но Иас это всё было неинтересно, и она уже спешила прочь из залы.
–Девочки! – взмолился Фенрир, почуяв нехорошее напряжение, – да так нельзя! Ох…
Делин же оставалась не у дел. Она с каменным выражением на лице выслушала равнодушные и заученные инструкции от Фенрира, закрыла за ним дверь и взглянула на Стефанию.
Стефания не заметила ее взгляда – она стояла, прислонившись к колонне, прикрыв глаза, и лицо у неё оставалось спокойным и даже каким-то радостным. Делин стало невыносимо горько от этого спокойствия и выражения, от того непринужденного облика, который являла собою Стефания.
Делин почувствовала, как к горлу ее подступила тошнота и торопливо выбежала прочь, не замечая собственных слёз. Слёз самых страшных – досады и злости.
Наконец появился и Абрахам с ещё двумя спутниками – обоих прежде Стефания, мгновенно вынырнувшая в реальность, не знала. Видела мельком, но и только. один был примерно ее роста или даже чуть ниже и имел какой-то стеклянный, абсолютно прозрачный взгляд. От этого взгляда Стефании было не по себе.
–Надо же, не опоздала! – отозвался Абрахам на ее приветствие и кивнул в сторону первого своего спутника со страшным, пугающим взглядом. – Это Базир.
Базир протянул ей узкую ледяную ладонь. Стефания осторожно пожала её и протянула походный пояс. Нужно было бы предложить помощь, но Базир внушал ей такое странное чувство страха, и даже ужаса, что она не отважилась. Впрочем, этого и не требовалось – Базир оказался вполне самостоятельным.
Второй был выше Абрахама, и являл собою существо явно тренированное и, может быть, даже из солдатских рядов. Стефании пришло в голову при взгляде на сильные руки второго, что он мог бы переломать ее пополам без особенного усилия.
Но взгляд и в принципе лицо выдавали в этом человеке доброту и спокойствие. Базир, несмотря на свои менее внушительные параметры, казался Стефании страшнее.
–Казот, – коротко представил Абрахам.
Казот протянул огромную ручищу Стефании, и та осторожно коснулась ее своей рукой. Эта рука была грубая, принадлежащая человеку тяжелого физического труда, но надежная. А то рукопожатие, произведенное Казотом с осторожностью и аккуратностью, укрепили Стефанию в мысли о том, что из всех присутствующих именно Казот самый безопасный человек.
–Закончили! – призвал Абрахам и дал короткие инструкции. – Отправляемся вчетвером. Я впереди. Ты, болезная, следуй за мной, левее. Базир, держись правой стороны за мной. Казот – ты в конце. Не производим шума, не заговариваем, не принимаем решений самостоятельно, если этого можно избежать. В бою ведем себя разумно, не уклоняться и не нарываться. Атаковать так, чтобы не попасть по мне. Идем по сигналу проверять целительницу в соседнюю деревню.
–Под носом у Церкви? – удивился Казот, Абрахам смерил его уничтожающим взглядом, но ответил:
–Эти твари уверены в собственной безнаказанности и полагают, что мы глупцы. Глядя, однако, на вас, я начинаю понимать, откуда они берут такие выводы. Все, идем!
Холодный ночной воздух полоснул по горлу, змеино проникая в легкие. Стефания на мгновение потеряла возможность вдохнуть, но справилась с собою, плотнее закуталась в плащ и подняла воротник, чтобы создать дополнительную защиту от холода.
Где-то за их спинами закрылась тяжелая дверь, ведущая в юдоль церковников, в последний оплот живого света, призванного бороться с магической тьмой, противной богу и людям, а они – тихие тени, выскользнули во мрак ночи, чтобы вести свою битву.
Стефания думала, что путь будет верхом. В конце концов, до ближайших деревень по всем сторонам идти не меньше часа, а в темноте и того больше, но Абрахам упрямо шел пешком, и они, не смея пререкаться с ним, шли следом, оглядываясь.
Стефания напряженно слушала ночь, но это была самая обыкновенная ночь, полная обыкновенных же звуков. А может быть, ей не хватало опыта, чтобы заметить что-то необычное, но все-таки Стефания постоянно оглядывалась по сторонам, пыталась запоминать путь, хоть и знала, что вряд ли ей это пригодится, но для себя лишним не будет.
Беспокойство ей приносила совсем не ночь, и даже не тот факт, что в скором времени придётся, возможно, сразиться с какой-то там целительницей, а именно присутствие Базира рядом. Его тихая поступь, как будто бы он не шел, а летел над землей, не давала Стефании расслабиться, что-то не нравилось ей в нем и даже вызывало отвращение. Странное чувство, которому не было объяснения…
Казот шел следом. Ему тяжело было ступать за ними, он был тяжелее и шаг его был шире, но Казот старался держаться и тише, и незаметнее. А Абрахам шел вперед, не оглядываясь, точно зная, куда должен идти.
Он сворачивал то направо, то налево, то поднимался вверх по едва заметным в лунном свете тропинкам, то вдруг шел по склону вниз. Ни одного слова, ни одного звука – и тени, следующие за ним, понимали, что нельзя говорить первыми – добра не будет.
Хотя Стефании и было интересно, кто эти люди, зачем нужны они Абрахаму, когда он сам маг, чем понадобились, но она молчала, делая вид, что ее ничего, кроме целительницы, которую надлежит уничтожить, ничего и не беспокоит.
Наконец луна выхватила из ночи несколько маленьких домиков и улочек. Абрахам сделал знак остановиться и покорные ему спутники выполнили этот приказ.
-Нужно узнать обстановку, - объявил он. Его лицо скрывалось в ночи, но почему-то Стефании показалось, что взгляд охотника устремлен на нее.
–Так…– согласился Казот, – и?!
–Дозвольте мне, – голос Базира змеиным шепотом донесся до Стефании. Она невольно сделала мелкий шажок от него.
–Нет, – возразил Абрахам и ткнул пальцем в плечо Стефании, – болезная, займись.
–Я? – на всякий случай, напуганная таким жестом доверия, уточнила Стефания. – Э…
–А если там ведьма? – вступился Казот, – что она сделает против нее? Против магии?
–Если там ведьма, и Стефания с ней столкнется, то решение о жизни или смерти самой Стефании и принимать. Не будет дурой – выживет. Вперед, – голос Абрахама даже не дрогнул никаким чувством. Ему было все равно, кто погибнет, а кто выживет, и с чем придется столкнуться существу неподготовленному.
–Дозвольте...– начал, было, Казот сдавленным от волнения голосом.
–Слушаюсь, – опередила его Стефания и набросила капюшон на голову, и сделала несколько шагов в темноту.
Магическая сила собирает вокруг себя определенные знаки, приметы, понятные церковникам. Абрахам, отправляя Стефанию на поиск этих примет, явно знал, что делает. Он сам был магом и уже наверняка знал, есть здесь какая-то магическая тварь, или нет – для него приметы были в самом окружении магии. Отправляя же Стефанию, Абрахам как будто бы тренировал ее…
Осознав это, Стефания вспомнила в одно мгновение Делин, застегивающую пояс на толстяке-охотнике, и с тоскою глядящую в след уходящему брату, и решила не противиться. В конце концов, следовало бы и самой начинать думать!
Стефания старалась быть незаметной, но все-таки незнакомые переплетения улочек, пусть и широких, и освещенных луною, сбивали ее с мыслей. Еще и собаки, иной раз, почуяв ее присутствие, поднимали головы и лаяли, но, скорее, для порядка, чем для реальной угрозы. Стефания металась от одного прикрытия дома или сарая к другому, чтобы не выдать своего присутствия ни собакам, ни случайно бродящим в бессоннице селянам.
Сделав определенные выводы, она заметила небольшой закуток на самом краю деревни, направилась к нему и обнаружила небольшое кладбище, созданное, как это бывает в маленьких деревнях, очень близко к родным, огороженное простой плетеной изгородью…
Стефания скользнула к вбитым в землю деревянным крестам с табличками, на которых содержалась информация о том, кто и когда похоронен. Луна пришла ей на помощь и позволила, хоть и с трудом, но все-таки разглядеть примерно полдюжины еще не ссохшихся табличек. Стефания повернула голову, примерно пересчитала таящиеся в последних минутах темноты дома, помрачнела…
-Тебя только за смертью посылать! – проворчал на ее возвращение Абрахам. – Ну, докладывай!
Стефания кашлянула, принялась докладывать, стараясь выглядеть уверенной:
–В деревне почти у каждого дома живут собаки. Только у трех дворов их нет. Много кошек. В конце деревни есть маленькое кладбище, если верить табличкам, то последний человек здесь умер полтора года назад от старости.
–Странно, учитывая, сколько здесь домов. Да и сельская жизнь не располагает к смерти от старости, – заметил очевидное Базир, глядя на Абрахама. – И еще на трех дворах нет собак…
Целительницы и ведьмы тяготеют к кошкам – этому тоже учат почти сразу же, а вот собак гонят от себя.
–Но не могут же три двора быть населены ведьмами! – влез Казот, но тут возразила сама Стефания:
–Эти дома стоят близко друг к другу. Если, допустим, в центральном доме живет сама целительница, то два соседских дома из благодарности к ней могут избавиться от собак.
–Из благодарности? – фыркнул Базир. – Она целительница! Она маг!
–Она может помогать селянам, лечить их или их скот, – заметила Стефания. – Так она может добиваться выгоды и отводить от себя подозрения!
–Помогая людям? – это вступил уже Казот. – Хороша магичка!
Что-то было неприятное в словах Казота. Какой-то тон, насмешливо-мрачный, как будто бы даже отчаянный? Ну что же, это их, церковников работа. Помогает она людям или нет, это их долг – уничтожить всякую магическую тварь. Есть обыкновенные целители, полагающиеся на травы, есть лекари. А эта – целитель с магией! Такую только уничтожить.
–Церквей нет, часовен тоже…– продолжила Стефания, глядя на Абрахама, который не участвовал в их маленьких препирательствах, точно зная, как поступать.
–А что с птицами? – глухо спросил охотник.
Стефания закусила губу: на птиц она внимания не обращала! а ведь это тоже знак. Но что же – расписаться в своем непрофессионализме? Ну уж нет!
Насилу она припомнила и ответила:
–Птиц много. В основном куриц и петухов.
Да, самые колдовские птицы, нужные для магических обрядов и ритуалов. Итак, больше трех совпадающих признаков развязывают по закону Церкви Животворящего Креста Охотнику руки.
–За дело, – Абрахам сделал знак, –
