сильно изумлён такими выводами незнакомки, и так сильно, что он пропускает мимо мысль о том, что его тут подслушивали.
– Нет. – С долей растерянности от непонимания никак происходящего, говорит Радимир. – Я это…– Но Радимиру не дают договорить, его перебивает незнакомка. – А кто тогда он? – по третьему кругу спрашивает она. – И если вы о нём не верно распространяли информацию, то кто тогда вы?
А вот это уже слишком, и Радимир видит куда эта стерва клонит. И кто она, собственно, такая?!
– Это вас не касается. – Жёстко заявляет Радимир, пока ограничившись этой нейтральностью до выяснения характера личности неизвестной, кто слишком уж себя ведёт дерзко и самоуверенно, как к примеру себя ведут люди находящиеся под защитой своего юридического статуса. Она какой-нибудь адвокат и обязательно дьявола, или же она ходит под защитой политического мейнстрима, повестки сегодняшнего дня, выделившего в особую касту отдельных представителей общества, сделав из них неприкасаемых. Как минимум, она борцунья за женские права, а также охранительница тишины и спокойствия общественных мест, которые нарушает он, так громко голося.
А вот и доказательства всему этому следуют. – Вы в этом уверены? – прямо пробирающим до икоты ледяным голосом задаётся вопросом эта сто пудов адвокатша, вгоняя Радимира в нервный страх перед судебными издержками и будущими растратами на погашения выдвинутого против него иска за публичную демонстрацию своего неуважения к размеренной и спокойной жизни члена одного с ним сообщества людей пока что, а не марсиан, как ответчик Радимир, записал нас всех, ваша честь. С вот такой позиции будет смотреть на Радимира сторона обвинения в лице этой адвокатши.
Что только с первого взгляда выглядит на удивление глупо и не имеющим ничего общего с адекватной реальностью, и только со стороны застрявших в своём собственном шовинизме и прошлом вот таких, как Радимир ответчиков. Кому быстро разжуют всю их глупость и неумение стратегически мыслить, раз они даже не лезут, а встревают в спор с представительницами Венеры, как они начинают по их душу иронизировать публично, мол, до вас доходят мои наиумнейшие и разумнейшие слова, как до Венеры. На чём они и ловятся, поставленные перед выбором перед двумя из зол.
– Либо я вас, господин Радимир, понимаю, как самого беспринципного и человеконенавистнического человека, кто нас, представительниц женского пола, считает всех дурами, либо ваше нас непонимание строится на факте того, что вы себя признаёте жителем другой вселенной или планеты, – ладно, пусть ближайшей планеты, того же Марса, – и вы тогда можете рассчитывать всего лишь на свою ссылку. – Поступит к Радимиру вот такое досудебное предложение о сделке, и куда Радимиру деваться, как только признаться в том, что он для сегодняшнего земного времени немного марсианин, раз ничего в этой жизни не понимает.
И на этих в том числе растерянностях Радимира он подлавливается адвокатшей, в момент и резко перехватившей из его рук трубку телефона. После чего она её подносит к своему уху, прислушивается к стоящей там тишине и затем только достаточно своеобразно спрашивает. – Кто ты, спрятавшийся за этой тишиной?
Тот человек, кто находился на той стороне трубки, явно чувствуя себя в большей, чем Радимир безопасности, и ведёт себя более самонадеянно и дерзковато, отвечая вопросом на вопрос. – Это кто?
Что вызывает удивление у адвокатши, с этим беспокойством за посторонних людей посмотревшей на Радимира и его спросив. – Это у вас так принято, отвечать вопросом на вопрос?
А что Радимир на это может ответить, тоже замеченный в таком поведении. Вот он и пожимает только плечами. И адвокатша, в принципе ожидая от Радимира вот такой невнятной позиции, возвращается к своему разговору по телефону, и даёт свой ответ тому, с кем она разговаривала. – Это я вас спрашиваю. – Вполне резонно и разумно доводит до сведения своего оппонента свою мысль Аксиома. Но видимо этот её оппонент настолько забронзовел в своём упрямстве быть несговорчивым вообще ни на что человеком, что до него не довести самые разумные аргументации.
– А это я вас спрашиваю. – Вот так отвечает оппонент Аксиомы, на этот раз вызывая в ней совсем другие, с темнотой в её глазах чувства. С которыми она опять делится с Радимиром. – А вот теперь я начинаю вас понимать и чувствовать нечто схожее с тем, что вы в себе демонстрировали. Так что придётся рассмотреть вопрос с делегированием полномочий покойника для теперь и моего с вами общего знакомого. – И с такой прибирающей душу ледяной холодностью сказала это адвокатша для Радимира, что он осел в себе от пробившей его ознобом слабости, и теперь с огромной тревогой за себя смотрел на подбородок адвокатши (в глаза ей смотреть он не смел), ожидая от неё в любую минуту какой-нибудь страшной выходки. При этом фигурально смотря в сторону своего скорейшего побега отсюда.
Адвокатша же и не замечает перед собой Радимира, вся погружённая во внимание к тому наглецу в телефонной трубке, кто её ни в счёт не ставит, дерзя напропалую. И она вновь возвращает себя к трубке, на время отстранённой от уха, и…Слышит короткие гудки в трубке. Что вызывает в её лице новый всплеск чувств изумления, вызывающего столько тревог у Радимира, своими поджилками сейчас почувствовавшего, что за всё то, что сейчас там случилось, держать ответ придётся ему. Что так и случилось.
– Что это значит? – обращается с этим вопросом к Радимиру адвокатша, держа телефон в положении наперевес к какому-то действию.
– Что именно? – сглотнув набежавшую слюну, проговорил свой вопрос Радимир, и тут же в себе от страха осёкся, поняв, что он отвечает вопросом на вопрос адвокатше, кто уже выказал по этому поводу своё неудовольствие. И сейчас с её стороны наиболее вероятно, что последуют санкции, в наше время самый обиходный инструмент построения отношений между людьми.
Но на этот раз Радимиру в чём-то повезло, и адвокатша не стала делать акцент на этом вопросе. А она детализировала свой вопрос к нему. – Короткие гудки в трубке. Что это значит? – задаётся вопросом адвокатша.
И вот тут Радимиру представился шанс так ответить своему неконструктивному партнёру по бизнесу, вечно перетягивающему на себя одеяло их совместного дела, что все самые лакомые плюшки от ведения бизнеса достаются ему, Интерферону Радикальному, что он бы подавился.
– Это значит, что он всё вам сказал. – Вот так наносит исподтишка удар Радимир своему заклятому партнёру Интерферону.
И судя по адвокатше, то её такой ответ Интерферона отчасти обескураживает, а отчасти приводит в ярость. Что она и высказывает, не сдерживаясь. – И это кто его наделил такими полномочиями, ставить точку в разговоре? – вопрошает адвокатша. А Радимир уже тут как тут, и готов подбросить дровишек в её топку злобы. – Интерферон об этом никого не спрашивает. Он сам за это решает, наделяя себя такими полномочиями.
– Вот как! – с жёсткостью говорит адвокатша. – Придётся спустить со своих небес под землю этого Интерферона. – А вот это заявление адвокатши не только не вписывалось в парадигму рассуждений Радимира, а оно его напрягло и сильно испугало этой своей детализированной стилистикой. И только адвокатша отвлеклась на озвучку своих инструментариев по решению вопроса с дерзостью Интерферона: «Как там по нему вызвать экстренные службы?», то Радимира и след простыл, что Аксиома заметила лишь тогда, когда оторвала свой взгляд от трубки телефона, в котором она пыталась разобраться.
– И как это понимать? – задалась вопросом Аксиома, вопросительно глядя на это перед собой пустое место.
– Слишком ты, Альфа, напориста в своих действиях. – Отвечает ей, подошедший сзади человек с Луны.
– Что за фамильярность, Омега. – Нервно одёрнулась Аксиома только со своих слов, а с давнего знакомства с человеком с Луны, кто о ней знает достаточно для того, чтобы знать её, то Альфа.
– Хочешь найти взаимопонимание, будь помягче. – Отвечает человек с Луны, Омега.
– Буду тем, кем я есть. И притворство, по своей сути лукавство, мне претит. – Отвечает Альфа.
– Я не призываю тебя к притворству. – Говорит Омега. – Смягчая своё отношение, это не ведёт к смене твоей позиции.
– Я так не считаю. – Жёстко говорит Альфа. – Я знаю, к чему ведут все этим сантименты. А вот ты, не очень.
– Ты не права. – Отвечает Омега.
– И к чему? – со своей экспрессивностью задаётся вопросом Альфа.
– Пошли уже отсюда. – Говорит Омега. – Там увидишь.
Альфа посмотрела на телефон, и убрав его в карман, выдвинулась вслед за бубнящим себе под нос Омегой. – Альфа и Омега есть образ конечного результата и знания. Не то что там всякие тот, не тот и опять тот уже в связке с рождественным кроликом.
