- Я прокололась с детьми... когда он дал мне письмо. Уверена, Рэй не мог ему рассказать... а я... Как думаешь, ему можно доверять?
Тим помолчал, размышляя.
- Думаю, теперь лучше все ему рассказать до конца, чтобы он знал, чем грозит разоблачение вашей с Рэем тайны. Тогда он будет знать и станет, как и все, кто знает, держать язык за зубами. Не думаю, что он хотел бы навредить своему сыну и внукам. Как вроде, он неплохой чувак.
- Мне тоже так показалось. Да, ты прав. Придется все рассказать.
- Ничего страшного, не переживай из-за этого. Ну не сдержалась - с кем не бывает. Все равно он пока будет с нами и никому ничего не сможет рассказать. А мы пока к нему приглядимся. Если поймем, что ему нельзя доверять - я его пришью, и все дела. Так что успокойся, мы ничем не рискуем, и не будем рисковать.
- Но это же папа Рэя!
- Если этот папа может поспособствовать тому, что Рэндэл отправит его на тот свет, узнав, что он был твоим любовником и у вас общие дети - то такой папа ему не нужен. Уверен, Рэй бы со мной согласился.
Кэрол ничего больше на это не ответила. Тим тоже не хотел продолжать эту тему, весьма для него неприятную и болезненную. Он не знал теперь, к кому из этих двоих - к Рэндэлу или Мэтчисону - он ревнует ее больше, но с одинаковым удовольствием и облегчением убил бы обоих. И на самом деле был бы только рад, если бы Рэндэл расправился с Рэем. И чтобы сам Рэндэл тоже сдох или никогда не вышел из-за решетки. Они оба были словно две занозы в его влюбленном сердце, и он знал, что никогда не избавится от этих заноз, пока они живы. А еще Тим вовсе не расстраивался по поводу того, что ее малышня осталась в далекой Америке, и очень надеялся на то, что Кэрол никогда не представится возможность их забрать. К Патрику он уже привык и готов был с ним смириться, мальчишка даже по-своему ему нравился, но ее близнецов он всегда недолюбливал. Они напрягали его, постоянно напоминая своим существованием о ее связи с этим красавчиком, Рэем. А теперь еще появилась дочка Рэндэла. Тим не видел ее, но уже испытывал неприязнь. Этот ребенок причинял ему душевную боль, заставлял мучится от дикой ревности, которую он с большим трудом держал в себе, не показывая Кэрол. Он зарекся никогда не поднимать эту тему, не говорить об этом с Кэрол, боялся испортить тем самым отношения с ней. Но все это заставляло его страдать, отравляло изнутри. Он хотел верить, надеялся, что Кэрол говорила правду, утверждая, что не была с мужем по своей воле, но с ее согласия или нет, это между ними происходило, и этот факт причинял ему ошеломительную боль, душил ревностью и гневом. О, как же ему хотелось пристрелить этих двух ублюдков! Только тогда он смог бы обрести покой. Но он не мог этого сделать, Кэрол связала ему руки, и с этим он ничего не мог поделать. Его ненависть была страшной, но его любовь оказалась сильнее и имела над ним большую власть. Ему пришлось сделать выбор - либо месть, либо любовь. Он выбрал любовь. И сейчас он был счастлив. Но ненависть никуда не делась, она по прежнему отравляла его кровь и не давала покоя. Ему снилась по ночам Даяна, которая упрекала его в предательстве, в том, что он до сих пор не покарал ее убийцу. Тим чувствовал перед ней вину и стыд. И страдал от этого. Он задавался вопросом, заслуживает ли он уважение, как человек, как мужчина, который ради любви женщины отказался от кровной мести за родную сестру. Не осуждает ли его в глубине души Исса, не презирает ли, считая слабаком, который позволил какой-то бабе помешать отомстить за сестру, отказаться от своего долга. Исса ничего не говорил по этому поводу, но именно это и не нравилось Тиму. Исса не любил сдерживаться в высказывании своего мнения, но если он молчал, то только тогда, когда его высказывание могло серьезно угрожать их дружбе или если знал, что причинит ему, Тиму, боль. Тим знал, что Исса не понимает и не одобряет такой привязанности к женщине, ему не нравилось, что он так зациклился на Кэрол, поставил ее превыше всего, но он молчал, терпел, во всем помогал и поддерживал, несмотря ни на что. Лишь мог иногда шутить, предлагая подыскать ему другую девушку, чем только раздражал Тима. Легко это говорить тому, кто всегда нравился женщинам, у кого никогда не было трудностей в отношении с ними. Ведь ему никогда не говорили девушки, что с ним стыдно пройтись по улице, что подруги засмеют, если увидят с ним, подумают, что не может найти себе нормального парня, раз согласилась встречаться с ним... Кэрол была первой и единственной женщиной, с которой он почувствовал себя «нормальным», в искренность которой он смог поверить. Рядом с ней он забывал о своих шрамах, не ощущал себя уродом, ущербным. Он нравился ей, она его желала, он это видел, чувствовал. И при этом она не была какой-то обычной, никому не нужной дурнушкой, у которой выбор был невелик, которая бы согласилась хоть на какого-нибудь парня, лишь бы он был. Она была потрясающей женщиной, настоящей красавицей, которую любили такие непростые мужчины, как Рэндэл и Мэтчисон, о любви которых могла бы мечтать любая женщина, и такие женщины были, Тим даже не сомневался. Но эти двое никого не хотели, одержимые только ею. А она выбрала его, Тима. С ним она сейчас уезжала в неизвестность, готовая разделить именно с ним свою дальнейшую жизнь, у него искала защиты, ему дарила свою любовь, снова сбежав от этих двоих, которые всегда смотрели на него с таким презрением и пренебрежением, как на уродливое ничтожество. Тим злорадствовал, представляя, что они оба теперь чувствуют, зная, что она сейчас с ним, снова. Утер же он нос этим двум хреновым принцам, у которых было все - деньги, власть, внешняя привлекательность, восхищение женщин, он вытер об них свои ноги, он, бродяга, у которого никогда не было собственного угла, ничего не было, и самым дорогим из его имущества была винтовка, и он забрал себе их прекрасную принцессу. Как тут не подняться самооценке?
Тим поморщился, думая о деньгах. Они с Иссой зарабатывали хорошие деньги на заказных убийствах, но Даяна нещадно их тратила, а то, что они сумели приберечь и заработать после ее смерти, уже почти иссякло. Они давно уже не работали, вынужденные залечь на дно, когда начали охоту на Рэндэла, и когда тот тоже стал охотиться на них. Они не ожидали, что все это надолго затянется, рассчитывая быстро убрать Рэндэла. И уже сделали бы это, если бы не вмешался Патрик, а потом и Кэрол. Они оставили свои попытки расправиться с Рэндэлом, а вот он свои - нет. Теперь он на них охотился, а они бежали. И Тиму, и Иссе это категорично не нравилось, убегать и прятаться от того, кого они могли сами убить, но иного выхода Тим пока не видел. Если бы Кэрол и Патрик не обладали своим сверхъестественным даром, они бы просто обманули их, тайком расправившись с Рэндэлом, чтобы она не узнала, что это они сделали. Но они будут знать, если Тим нарушит свое слово или даже подумает об этом, сразу увидят грозящую Рэндэлу опасность, как раньше видели, и не простят этого. А Тим больше всего на свете боялся потерять Кэрол.
Тим не знал, что стало с квартирой сестры и с ее сбережениями. Он так и не успел восстановить свою личность как Тимоти Спенсер, доказать, что является погибшим много лет назад мальчиком. А это значило, что официально он не являлся братом Даяны и не мог стань ее наследником. Но его этот факт не удручал, он не жаждал завладеть имуществом сестры. Он сам мог заработать намного больше, если бы снова приступил к работе. Он знал, что придется это сделать, когда они будут достаточно далеко, чтобы об этом не пронюхал Рэндэл. Он планировал работать инкогнито, как раньше, по старой схеме. Исса искал работу, он исполнял. Тим не сомневался, что у них снова все получится, с Иссой, этим пронырой, без работы они не останутся. Он завалит его заказами, дай ему только такую возможность.
А пока они использовали деньги, которыми их щедро снабдил Рэй Мэтчисон. Тим знал, что можно было бы и дальше пользоваться его щедростью, Рэй все бы отдал, чтобы его любимица Кэрол и Патрик, которого он тоже любил, как своего, ни в чем не нуждались. Но Тиму это не нравилось, было неприятно, и он не собирался больше брать от него ни цента. Сейчас у него не было выбора, от этого зависела жизнь и спасение Кэрол, но в дальнейшем он обойдется без этого красавчика. Они с Иссой всегда могли о себе позаботиться, смогут и о Кэрол и ее сыне. Он был первоклассным снайпером, а Исса всегда мог найти работу для него. Скоро у них снова появятся деньги. Много денег. Он купит себе жилье и будет жить в нем с Кэрол и Патриком. Она родит ему детей, своих собственных, а не чужих, которых он не хотел воспитывать. Пусть этим занимаются те, кто их сделал, их отцы, а он не обязан. Он слишком ненавидел их отцов, и эта ненависть никогда не позволит ему полюбить этих детей, хоть они ни в чем и не виноваты. И он не видел ничего зазорного либо плохого в том, чтобы они оставались со своими папами. Рэй обожал своих сыновей, Рэндэл тоже не откажется от дочери и наверняка будет ее любить. Ведь любил же он Патрика. Оба обеспечат своим отпрыскам прекрасную жизнь, полную достатка и возможностей в будущем. Разве это плохо? Нет. Зачем пытаться их этого лишить, забрать? Он не понимал. И надеялся, что Кэрол со временем успокоится и оставит эту мысль, особенно, если у нее появятся другие малыши.
Но все эти мысли Тим держал при себе, тщательно скрывая, понимая, что Кэрол они вряд ли понравятся. Даже Иссе он об этом не говорил. За свою полную страданий и обид жизнь он прекрасно научился скрываться свои мысли и эмоции.
***
Патрик пришел в себя, когда они уже почти прибыли на место. Открыв глаза, он нашел взглядом Кэрол.
- Мам, - протянул он слабым голосом.
Кэрол пододвинулась к нему и, наклонившись, погладила по высокому лбу.
- Сынок... слава Богу! Как ты?
- Плохо... у меня все болит, - простонал мальчик, и вдруг из глаз его потекли слезы. - Это... ушло? Оно исчезло?
- Да, с тобой все в порядке, - наклонившись ниже, Кэрол порывисто обняла сына, пораженная его слезами. Обняв ее за шею одной рукой, Патрик поднял другую перед собой и покрутил кистью, разглядывая.
Тим, наблюдающий за ним, заметил в его глазах ужас, с которым он смотрел на собственную руку.
- Все хорошо, Рик, - шепнул он, когда мальчик поймал его взгляд.
Отстранив Кэрол, Патрик приподнялся, выглядывая в окно.
- Где мы?
- Мы едем к Габриэле, - отозвался Кален, услышав его.
- Ты благословенный? - мальчик впился в него взглядом.
- Да.
- Наверное, это ты прогнал эту штуку...
- Какую штуку?
Кэрол мотнула головой, незаметно приложив палец к губам. Патрик послушно замолчал.
- Меня зовут Кален.
- И ты правда папа Рэя?
- Правда.
- Здорово, - Патрик обессиленно опять опустился на сиденье.
- Что с тобой? Ты заболел? Мама сказала, ты упал в обморок вместе с Луи. Это из-за меня? Такое с тобой раньше было... с Рэем?
- Нет... никогда.
[justify]- Тогда
