С добрым утром.

конечно, дал слово держи. Тем более, что сборке разговоры не мешают.          Так что там первое в твоём списке? 

 Отвечая, Виктор старался увести тему разговора на всякие, на его взгляд, интересные для неё мелочи, но острый вопрос всё-таки последовал. Парни переглянулись, и Вадим, насупившись опустил глаза. Ах, как не хотелось расстраивать эту милую девушку, но и врать во благо он тоже не хотел. И он рассказал всё то, что накануне поведал Вадиму, и ещё про то, как так называемая Перестройка бульдозером прошла по людским судьбам, про засилье братков и про то, как под их влиянием народ стал жить по понятиям. Припомнил и про то, как изменились ценности, как девочки мечтали о карьере валютной проститутки, а мальчики бредили тюремной романтикой. Про то, как в бывших республиках поднимались националисты, как русские вынуждены, были бежать бросая нажитое… И не прав был он, сказав, что разговоры не мешают работе. Шестидесятники не то, что собирать, они стоять не могли и сидели с бледными лицами безвольно опустив руки. Таня не выдержала и заплакала, а Вадим так сжал зубы, что казалось слышно, как они скрипят. Вот так разом Виктор стал ответственен за всё то что он не сделал. В наступившей тишине, прерываемой всхлипыванием, он сказал.

- Этой ночью я тоже не спал и много думал обо всём, и вот ребята, к какому выводу пришёл. Раз я здесь, раз я знаю, как будут развиваться события, то почему бы не наплевать на этот пресловутый временной континуум тем более, что моё здесь появление и так его нарушило. А взять, да и постараться откорректировать ситуацию. Сделать всё возможное и невозможное, чтобы не допустить того, что произошло с нашей страной. Ведь кроме всего плохого есть и много хорошего, страна встаёт с колен. Так давайте поможем ей, ведь даже если у нас ничего не и получится с генератором, мы же тоже чего-то стоим. А?

 После его речи ребята встрепенулись, Таня вытерла слёзы и всё ещё продолжая всхлипывать взялась за инструмент, Вадим молча последовал её примеру. 

 Генератор тумана собрали быстрее, чем накануне разобрали. За питали в сеть и к вечеру уже провели первый, на новом месте, эксперимент. 

 А дальше началась довольно нудная цепь исследований. Менялись параметры, состав, тщательно фиксировались и анализировались результаты и только после трёх десятков опытов и многих дней работы, проявилось необычное. 

На этот раз проверялось воздействие направленного магнитного поля.

 Жидкость внутри генератора подёрнулась сединой, собралась в середине, в небольшой бугорок, который сначала превратился в подобие солнечного протуберанца, осветился слабым молочно-белым светом, а потом разлился плотной волной. Волна не спеша разошлась кольцом, завернулась внутрь и потянулась вверх словно джин, выходящий из бутылки. Татьяна в это время стояла на противоположной от Виктора стороне, за генератором. Её распущенные волосы, и освещённое приборными лампами лицо, делали её похожими на прекрасную языческую богиню, повелительницу стихий. Виктор откровенно залюбовался ей, а она, не замечая его внимания продолжала снимать показания с приборов.  Вот именно такой же, непозволительно красивой, она была и тогда, в момент их первой встречи, той которую он вспоминал потом много раз. Иногда ему казалось, что в её глазах тоже загорается ответный огонёк. Но её поступки, они не давали повода так думать. Возможно, что она, так же как и он, подозревая бесперспективность их отношений не считала себя вправе дать им волю. А возможно, что это ему только кажется. 

  Так или иначе, но жизнь продолжается и в ней всё идёт своим чередом. И так или иначе, пусть и черепашьими темпами, но с каждым опытом, туман становился визуально плотнее, а белый протуберанец образовывался быстрее. 
 Но эти «черепашьи темпы» никого не устраивали, а Виктора особенно. Из-за закрытия темы в институте эксперименты приходилось ставить в свободное от основной занятости Вадима и Татьяны, а это, понятное дело, не прибавляло скорости их работе. Первые три месяца его вынужденного вояжа скоро удвоятся, а похвастаться особенными успехами они пока так и не могут. Проходили дни, недели, месяцы, а с ними таяла и его надежда на возвращение. Вот уже и Новый год на носу, а «воз и ныне там». 

Виктор при всём желании его возвращения, постоянно ловил себя на том, что тут, в этом времени, ему, во всех смыслах, легче дышится. Что ему нравятся эти простые, бескорыстные люди. Что живёт он у них полгода, а никто, ни разу, ни слова не проронил, о том, что это им чего-то стоит. А уж, что касается Татьяны, и его возможного расставания с ней, то только одна мысль об этом ввергала его в глубокую депрессию. И потому каждый её приход был для него, как солнышко в окошке, каждый опыт как праздник. 
 Во время одного из них, протуберанец, как обычно, не растаял после отключения питания, а ещё несколько минут стоял над генератором, как какая-то абстрактная скульптура. А Виктор уйдя в свои мысли, не заметил, что мощность генератора достигла максимально допустимого уровня. И когда это случилось, то в кармане у Виктора зазвенел телефон, и это был не отзыв на магнитное поле, или какой-то другой сбой, это был настоящий звонок! Звонок от Павла! Трясущимися руками он достал аппарат и включил спикер.

 - Ну наконец-то. Ты куда пропал, я уже собирался сам идти к тебе. Битый час названиваю, а он, видишь ли, не в сети. - раздался голос друга.

 - Как, всего час? - удивился Виктор

 - А, по-твоему, этого мало? Это знаешь как-то не по-дружески. - не давая вставить слово в своё оправдание продолжал Павел. 

 - Паша, Паша, я не знаю, как долго будет связь! Паша, я в 1965 году! Паша я серьезно, это не розыгрыш, я здесь третий месяц!

 - Нет, точно тебе закусывать надо, ты хоть больше никому не говори, если не хочешь в психушку или получить по физиономии за глупую шутку. Не захотел прийти, не смог, так и сказал бы, а не нёс ахинею. Я тут, для тебя, а ты, эх… - обиделся Павел и бросил трубку.

 Татьяна была взволнована не меньше Виктора.

 - Это из будущего? Да? - На пике эмоции она обняла Виктора и поцеловала. - Ты понимаешь, что это значит, ты понимаешь?!

 Но Виктор ничего не понимал и понимать не хотел. И виной тому был совсем не туман. Какой такой туман, когда она рядом. В один миг весь мир, всё кругом, генератор, квартира, всё, всё, перестало существовать. Только он, и она, только её глаза и её губы. И он не смог удержаться и его губы нашли её. И она ответила на поцелуй вложив в него все так долго копившиеся чувства. Виктор начал покрывать её лицо короткими поцелуями. Глаза, лоб, щёки, шею… и неизвестно чем бы это закончилось, если бы в комнате не раздался кашель Вадима.

 - Тут случилось такое… - начал было Виктор, пока Татьяна, отвернувшись приводила себя в порядок.

 - Да уж вижу, случилось то, что давно должно было случиться. Думаете я не видел, как вы друг на друга смотрели.

 - Вадим, у Виктора сейчас состоялся телефонный разговор с другом из его времени. - вступила в разговор Татьяна.

 - Настоящий разговор? Да это же… Ребята, да это же значит, что мы почти нашли! Это значит, это значит… - и не в силах справиться с эмоциями он просто заграбастал обоих в свои богатырские объятия.

Позже, они, раскрасневшиеся, поделились радостью с нынешним хозяином квартиры и тот заявил, что это событие обязательно надо отметить.

 - Я тут на Новый год припас бутылочку шампанского, и ни какого - нибудь, а настоящего Абрау-Дюрсо! И думаю, что ваш успех достоин его больше, чем Новый год. 

 Быстро собрали незамысловатый стол, дед достал коробку шоколадных конфет от «Рот фронт» и бокалы, а Вадим по его указанию вынул из подоконного холодильника запотевшую бутылку, и по-гусарски выстрелил пробкой в потолок.

 - Разрешите я скажу? - тихо спросил Виктор, а когда все замолчали, продолжил. - Я хочу поднять бокал за наш общий успех, за то, что труды не прошли даром, и за то, чего мы ещё добьёмся. Но ещё больше за настоящих людей, которых я встретил здесь, за тех, кто знает, что такое долг и вера, кто не ищет выгоды для себя. Для которых слово Родина и то какая она, не пустой звук. Никогда не думал, что буду говорить такие слова, причём совершенно искренне, а вот сказал.
И тут, как будто соглашаясь с тостом чёрный Шусик, до этого тёршийся о его ногу, громко мяукнул. Все рассмеялись и осушили поднятые бокалы.

 Воодушевленные успехом они начали усиленно отрабатывать направление, в котором удалось соединиться с будущим. Но повторить разговор почему-то не получалось. Вернее получалось, но не до конца. Они добились устойчивого вызова, а вот совершить сам разговор что-то не давало. Возможно, что для этого была нужна инициатива с другой стороны. Это не значило, что там Виктору никто не звонил, просто в этот момент или поле было недостаточно мощным, или как выразил свою версию Вадим, угол отражения ионосферы не совпадал.

 С каждым опытом, туман становился визуально плотнее и белый протуберанец образовывался быстрее. Однажды, он превратившись, как обычно, в волну не растаял после отключения питания, а ещё несколько минут стоял над генератором, как какая-то абстрактная скульптура. Вадим направил на него поток воздуха от настольного вентилятора, но тот не изменил положения тумана. Тогда он захотел тронуть его рукой, но вовремя был остановлен Виктором. 

- Э, э, ты это что надумал?! Исследователь блин, ты бы хоть кота вперёд пустил что ли.

Мне вот интересно, а вы даёте себе отчёт, что наши опыты могут быть не безопасны? Что нас не закинет, в лучшем случае в какую - нибудь Ломбардию или Мексику, как тех туристов и ладно ещё если при этом время не изменится? А если? Мой пример вам не показателен? А вдруг тебя вообще направит в другое измерение? Место разрыва реальности, это же не окно в светлое будущее. В этом месте проходят гиперпространственные тоннели, а куда они ведут, что ждёт попавшего в них, ты знаешь?

 Когда волна пропала, Вадим выдохнул.

 - Да, вынужден признать. Не подумал. Судя по всему, пришло время заводить лабораторных мышей. То-то Шусику будет развлечение.

 - Может быть, только ребята, не надо мной смеяться, — начала Татьяна, — но мне сейчас опять пришла мысль, о том, чем мы занимаемся. И что это очень похоже на вызывание джина из волшебной лампы. Нет, нет, правда, вы только посмотрите, появляется что-то из ничего. У нас появляется? Появляется. Дальше, он даёт, как в нашем случае, вот Витя наш подарок, или забирает, как в других случаях. И вообще, может быть, мы не первые, и люди не сочинили сказку, а записали увиденное. 

 - Ну тогда может быть я не подарок джина, а сам джин, а? - всё-таки рассмеялся Виктор.

 - Для меня, ты подарок. - серьезно проговорила девушка.

 Не заметив в их диалоге романтической подоплёки, Вадим продолжил.

 - Может и так Таня. Может мы идём на поводу у людской молвы. Может и лампа с джином. А почему бы и нет. Вот все говорят, что видели туман. Хорошо. А скажите, почему в рассказах он всегда разного цвета? Мы вон, сколько не бились, а цвет почти всегда белый. Почему? А потому, что никакой это, не туман, а эфир. Эфир, являющий собой первооснову, как материи, так и времени. И мы делаем нечто иное, как такую неизвестную субстанцию, одну из форм эфира, или что-то подобное.

 - Вадим, да ты наш