Почти ангел. Первая часть.

хорошо. Это лишь иллюзии, - я держу ее, она дрожит. Способность видеть окружающий мир потихоньку к ней возвращается.
- Аарон, что это было? – в глазах Мишель страх, ее рука трясется в моей не от холода.
- Мое прошлое. Я не лгал тебе, понимаешь? Вот такая судьба у тех, кто связал себя со мной. Все еще хочешь быть следующей?
- Кто ты такой? – шепчет она и отстраняется от меня.
- Меня зовут Александр. Я изгнанный с Небес ангел, и сегодня мне исполнится 996 лет.
Девушка бледнеет и слегка пошатывается, но не падает. Я подхожу к ней, касаюсь пальцами шелковистых волос и заглядываю в изумрудные глаза.
- Ты увидела то, о чем не знает ни один человек на земле, ты достойна выслушать мою историю до конца, - я глубоко вздыхаю и начинаю говорить:

Восемнадцатый аккорд. Сотворение чуда.

- Я родился в 1010 году необычным ребенком. Земные родители отказались от меня, когда мне был всего один день. Им стало страшно, что у малыша вместо лопаток на маленькой детской спинке растут крылья. Откуда они появились у человека? Не знаю, об этом никто не рассказывал. Ангелы всегда предпочитали молчать, а я особого любопытства в юном возрасте не испытывал...
- ...В тот же день родители избавились от меня, но убить непонятное существо не смогли - не хватило сил. Оставив ребенка одного у берега реки, люди ушли и больше я о них не слышал, да и не желаю… Они бросили собственное дитя, кем бы он ни был, да хоть бесом преисподней! Твой мир оказался жесток по отношению к новорожденному и беззащитному малышу с белой как снег кожей и ослепительными крылышками. Господь забрал меня к себе, потому что вам я оказался не нужен. Земного ребенка нарекли Александром, и на этом мои познания о детстве заканчиваются, но я заметил, что ни ангелы, ни люди на меня не похожи. Загадочное существо получилось в единственном экземпляре.

- ...Я вырос и стал Хранителем, дав клятву защищать людей до их смерти, а после – провожать в мир призраков. Мой выбор пал на девочку по имени Вика, Виктория Уилсон...

- ...С каждым днем девочка росла и со временем превратилась в прекрасную леди. Я стал ощущать к ней нечто большее, чем просто привязанность. Стыдясь непонятного чувства, сгорая изнутри, приходил к ней, безмолвный, невидимый. Знаешь, это ни с чем не сравнимое удовольствие наблюдать за превращением девочки в женщину. Словно цветок на поляне – сначала из земли появляется совсем зеленый и юный росток, а после он вытягивается и становится тонким стройным стебельком. Еще через некоторое время распускается великолепный бутон и манит своим ароматом, благоухает так, что сводит разум с ума. Что потом? Ах, почему я задался этим вопросом слишком поздно? Меня учили, что любовь ангела есть безграничная преданность Богу, но Вика стала значить для меня больше, чем Бог, и Он почувствовал во мне перемену. Я солгал, сказав, что все в порядке и что мне просто непривычно быть Хранителем.

- …Когда наши глаза встретились и Он спросил: «Ты любишь ее?», - моим ответом стала ложь, а потом, забыв об осторожности, беспечный Александр стал спускаться на землю и, пока девушка спала, наблюдал за ней. Мое тело горело огнем, хотелось впиться губами в ее губы, прошептать: «Я люблю тебя, будь моей». Огонь прорывался сквозь поры наружу, и я напоминал скорее факел, чем ангела...

- ..Я стал невидимой тенью, привидением без права голоса и прикосновения. Сгорая от любви и желания, метался от земли к небу и обратно, пока чуть не сошел с ума. Другое задание не спасло меня от тоски по любимой. Я взмолился Господу и получил ответ. Он сказал тогда: «Я отправляю тебя вниз, иди к ней, но помни: земная жизнь отличается от небесной, будешь страдать несоизмеримо. Люди не вечны. Что будешь делать ты, когда придет ее час?» Но, не услышав Его, я был безумно рад: рад, что смогу, наконец, прикоснуться к Виктории, сказать ей о своих чувствах…

- …Так Хранитель Александр оказался на земле. Счастье его длилось недолго. Когда пришел ее час, я не смог помочь. Она умирала медленно и мучительно, крепко сжимая мою руку… Мне хотелось уйти следом за ней, потому что жизнь без нее не имела смысла. Оставшийся на земле совсем один, падший ангел пришел к пропасти и, произнеся молитву, сорвался вниз. Так он узнал, что смерть для него недоступна, что испытание, которое было уготовано, невыносимо жестоко и что даже за недолгое счастье нужно платить долгим страданием. Господь преподал мне урок, наделил слишком сильной любовью и слишком сильной болью, подарил тоску и грусть, отняв одно лишь – возможность вернуться назад…

- Каждый день я вставал на колени и просил Его: «Забери меня обратно, мне одиноко, больно и страшно здесь. Прости и прими назад!» Но, как видишь, никто меня не услышал, не забрал. Я навечно отправлен на землю и нет пути назад. Ровно в полночь мой 996-й день рождения, и он не будет отличаться от предыдущих, меня давно уже не радует скучная земная жизнь с обломанными крыльями. Мишель? С тобой все в порядке? Скажи хоть слово! – я касаюсь девушки, и она заглядывает в мои глаза, в ее зрачках вспыхивает странный огонек, лучик света – лишь мне известно, что это значит... Теперь Господь заберет ее к себе, когда придет время. Прохладной рукой Мишель дотрагивается до моей щеки и произносит:
- Ты ангел…
- Почти…
- Ты ангел, - вторит она и, закатывая глаза, падает в обморок. Подхватываю ее на руки, перемещаюсь поближе к Холлу. До начала концерта все меньше времени. Мишель пробуждается и удивленными глазами изучает мое лицо. Я прижимаю ее к себе крепче.
- Ты в порядке, милая?
- Александр? – шепчет она, улыбаясь. Ей нравится мое настоящее имя.
- Никто, кроме тебя, не знает моего настоящего имени, потому зови меня Аарон.
- Аарон, ты не человек...
- Да, Мишель, но ты должна пообещать мне, что никому не расскажешь. Пообещай, что сохранишь в тайне мою историю, кто бы ни просил. Ни при каких условиях, слышишь? Иначе... - я опускаю ее на землю, но Мишель прижимается ко мне и кладет свою маленькую головку на мое плечо. – Иначе ты увидишь Господа раньше назначенного часа.
- Я люблю тебя… Я хочу, чтобы мы были вместе, я готова стать твоей спутницей.
- Нет… - одно отрицание, и ощущаю острую боль в области спины – Мишель впивается ногтями в то самое место, где располагаются симметричные шрамы – все, что осталось от белоснежного оперения. Наши сердца сейчас бьются в унисон, чувствую ритм и мне очень тяжело оторваться от той, которая готова ради меня на все, но… - У меня есть другая.

Не шевелясь, словно холодная каменная статуя, стою и жду, когда девушка ослабит хватку и поймет, что падший ангел Александр тверд и решителен как никогда – моя далекая любимая, ради которой пришлось выйти из плена собственного дома, ждет меня и, возможно, она уже в зале, нужно лишь выйти и спеть…
Тяжело отвергать ту, которая влюблена в тебя, но я делаю это.

- Мишель, мы не будем вместе. Прости. Завтра я уйду из школы искусств, и мы больше не увидимся. Я отправлюсь своей дорогой, а ты – своей. Твоя жизнь будет счастливой и беззаботной. Оглянись вокруг: Дэвид от тебя без ума. С ним у вас все получится, поверь, а со мной все слишком сложно. У нас разные пути, Мишель.
- Да. Извини меня… - минутная пауза, Мишель старается держать себя в руках. - Пойдем в зал?
В молчании, когда все слова сказаны и больше нечего добавить, мы шагаем по Пятой Авеню, и каждый думает о своем.

Я чувствую, что мое сердце догорело и превратилось в уголек. Оно перестало биться и походит на черный камень – холодный, твердый, безжизненный. Через несколько часов концерт, и в таком паршивом состоянии мне придется выступать на публике. Натяните улыбку, мистер Бейли, и вперед к зрителям! Они не оценят ваше хмурое настроение. Ну же, смелее! Это же так просто! Ах, у вас замечательно получается!.. Беззвучно катится по щеке и падает на мокрый от дождя асфальт обжигающе горячая слеза, и большая черная лужа спешит спрятать ее в себе, чтобы никто не распознал за красивой улыбкой ангела печать одиночества и грусти.

Девятнадцатый аккорд. Холодное прощание.

За кулисами уже собрались ученики, и они стоят с мрачным видом, думая, что их руководитель не придет. Но вот он я, господа!

- Чего это вы такие грустные? Я ведь обещал прийти. И, во-первых, поздравляю вас с наступающим Рождеством, пусть в эту ночь сбудутся самые заветные мечты! Во-вторых, не стойте с кислыми минами, улыбнитесь! Что за похоронная процессия? Берите пример с меня! - я улыбаюсь ровно настолько, насколько хватает сил, чтобы поддержать мою команду. - Я, временно исполняющий обязанности руководителя курса, ваш преподаватель, наставник и просто друг, желаю вам удачи на сегодняшнем мероприятии и верю, что вы победите свой страх, выступив в полную силу. Я так привязался к вам, мне будет чертовски вас не хватать, но сразу после концерта Аарон Бейли исчезнет, простите...

Своего неопытного в напутственных речах руководителя любопытно разглядывает толпа из ста учеников – незаметно для себя самого Аарон Бейли начал незаконно управлять всем третьим курсом. Группа «А», которую курировал Джейк Ламберт, две недели назад осталась не у дел – их бывший наставник обозлился на ребят за предательство и не допустил до концерта, сказав им, что они могут идти к новоиспеченному другу. Я попросил у них помощи: нам нужна профессиональная подтанцовка. Группа «С» добровольно и исключительно бережно, именно настолько, насколько бережно можно передать любимых учеников, была вручена мне Джоном Саймоном, чтобы его класс не отставал от остальных. Так один выскочка стал неполноправным руководителем всего третьего курса, и, если верить статье в газете, для меня уготовано место в кресле руководителя корпорации, но я уже решил уйти.

- Аарон, но почему? Куда вы уходите?
- Можно я не называть причину ухода? Просто ухожу и все. Так сложились обстоятельства. Мнение корпорации и мое личное не совпали. Большего знать не стоит. Ладно? – оглядываю своих учеников и отворачиваюсь – на глазах слезы – горько и обидно покидать их, но оставаться в школе больше нельзя. Мои ребята прижимаются ко мне, обхватывая руками как можно крепче, и с души камень падает. Растроганный и расстроенный, я обнимаю тех, кто сначала относился ко мне плохо, но, узнав получше, привязался и полюбил. Со стороны это выглядит довольно забавно – высокий молодой человек, окруженный юными дарованиями, которые ниже его на целую голову, и все вместе ревут навзрыд – один громче другого!

Я замечаю Мишель. Она стоит в уголке, отдавая предпочтение наблюдению со стороны и не желая ко мне подходить. Девушка уже успела переодеться и выглядит прекрасно – блестящее черное платье до пола с глубоким вырезом на ровной загорелой спине, распущенные и завитые в кудряшки светлые волосы до плеч, одно лишь портит картину – рядом стоит Дэвид и, косясь в мою сторону, демонстративно обнимает ее. Боль обжигает сердце – Мишель видит в нем утешение. Для них обоих так будет лучше, а что со мной? Да кому какая разница, что там со мной, что у меня внутри? Выживу, никуда не денусь. Может быть, я хотел, чтобы девушка, несмотря на мой отказ, никуда не ушла и до конца своих дней не разжала объятий… Сказала бы: «Не жди, ее все равно нет, она лишь миф, а я здесь, рядом». Может быть… Только все случилось иначе. Как