Почти ангел. Первая часть.

захожу в зал, где глазами-бусинками поедают своего непутевого руководителя группы «Д» и «В» пришедшие на занятия ученики.

С порога я объявляю себя капитаном судна:
- Всем доброе утро, выскочка прибыл. Мишель, Дэвид. Вы уже подготовили свои номера, поэтому прошу мне помочь. Раздайте вот эти папки, они лежат в алфавитном порядке.
Ребята с любопытством заглядывают внутрь и знакомятся с содержимым: диск, ноты для музыкантов, какие-то слова, какие-то пометки на полях.
- У каждого из вас в руках папка. Это ваши песни. Музыка уже готова, записана даже, тексты сыроваты, но их корректировка будет происходить по ходу репетиций.
- Мистер Бейли, вы и по ночам работаете? Где вы нашли столько песен за восемь часов?
Я улыбаюсь молодому человеку, не побоявшемуся задать вопрос.
- Видимо, перед вами все-таки волшебник, господа студенты. Однако сделана лишь четверть дела, и она – самая простая. Впереди у нас время для постановки номеров и репетиций. Генералку проведем 23 и 24 декабря, и до этого момента все должно быть готово и выучено, чтобы мы не упали в грязь лицом.
- Что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?
- Да-да, все нормально, - в глазах темнеет. Слабость заставляет меня наощупь спускаться по ступеням. Сажусь на стул, немного приходя в себя. – На сегодня я вас отпускаю, а завтра жду с выученными словами. Прослушайте мелодию, попробуйте проложить ее к тексту. Если что-то не понравится, звоните, будем решать. Я разместил на сайте график индивидуальных занятий, в холле на первом этаже висит копия. Ознакомьтесь, и в алфавитном порядке жду к себе на репетицию, по четыре человека в день. Плюс ко всему, добавляю совместные уроки, чтобы вы смогли подготовиться к ежегодному гимну и к групповым выступлениям. Надеюсь, что вам понравятся мои песни, они написаны специально под каждого, и, как мне кажется, подчеркивают вашу индивидуальность. Все, бегом-бегом, на сегодня вы свободны, можете расходиться.
Я очень надеялся остаться наедине со своим приступом, но ребята окружают меня и засыпают вопросами. Теряя силы, улыбаюсь и что-то отвечаю: кто-то не понимает текст, кто-то – мои старательно выведенные, немного доисторические витиеваты, кому-то важно, что брать с собой на репетицию, кто-то не знает, как за одну ночь выучить песню, как соединить слова и музыку, почему именно это направление, для чего нотные тетради и еще целый букет разных уточнений, после которых, выходя из актового зала, падаю в обморок прямо в коридоре.

Не знаю, долго ли мое тело пролежало на холодном и скользком полу, но за время моего бесчувствия, видимо, никто не проходил мимо и не побеспокоился за меня. Пробудившись, ощущаю сильный жар – температура тела превышает стандартные 41,7 и уверенно держится на отметке 45 – даже для моего организма это слишком. Хорошенько сварившийся в кипятке, дохожу до 95-3 и ложусь отдохнуть, но поспать не удается – мне становится так холодно, что даже сводит зубы.

Я не болел ни разу в жизни. Как только становится ясно, что это не просто недомогание, а самый настоящий грипп, изолируюсь от внешнего мира и, к сожалению, репетиции сдвигаются на несколько дней. Странные симптомы не позволяют мне без опаски принимать гостей - огонь сначала обжигает меня изнутри, но когда он невыносим, то пробивается наружу в виде пламени. Пробуждается всегдашняя злость: теряется контроль над организмом, кожа вспыхивает ярким красным свечением, и лучше в таком состоянии на пути мне не попадаться – очень и очень опасно. Болеть противно. Чувствую себя беспомощным котенком, который только что родился. Озноб, а после него дикий жар – организм словно кричит: «Александр, обрати внимание! Нельзя так перенапрягаться», - он сопротивлялся, а я не остановился вовремя и останавливаться не собираюсь. Раз в день мне звонят ученики, интересуются, как себя чувствует их непутевый руководитель, беспокоит Адамс по тому же вопросу, и совсем не важно, что группа «В» переживает лишь за свое выступление, а директор корпорации – за профессиональную подготовку к концерту – не важен я, а только моя работа, но, тем не менее, приятно, что меня вспоминают. Сразу после выздоровления нам нужно готовиться – нагонять дни, проведенные в постели с огнем.

Четыре дня уходит на выздоровление, я все-таки побеждаю простуду и поправляюсь, но сил от этого больше не становится. Ребята не халтурили, а вовсю репетировали песни с согласившимися помочь учителями, и, когда прихожу на работу, с удовольствием демонстрируют высокую степень готовности. Корректируя номера согласно моей задумке, удивляюсь профессионализму – приходит время перемещаться на главную сцену, и мой класс полностью готов к выступлению.

Коллектив работал с утра до ночи, выражая тем самым благодарность за хорошие песни, пока я прохлаждался в постели. Теперь и моя очередь попотеть. Мое предложение помогать своим одноклассникам подтанцовкой и подпевкой принимается с восторгом, ведь это шанс показать себя не только в течение пятиминутного выступления, но и в течение всех 12 часов. И никаких трудностей – наоборот: дружно, с юмором, с большим интересом, с любовью к музыке и пению. Мне приятно быть руководителем таких талантливых ребят. Я искренне привязываюсь к ним, да и они теперь не представляют свои занятия без непутевого наставника мистера Бейли.

После плодотворных репетиций я чувствую себя прескверно. Маленькой неприятностью становится мое падение в обморок во время занятия – мой организм держится до последнего, подыгрывая на рояле, но в конце концов выражает явный протест. Басистыми раскатами в голове звучат страшные аккорды, и меня выдворяют за пределы зала и выписывают однодневный отдых на свежем воздухе. Потерянный, уставший, со следами от клавиш на лице, иду гулять...

Шестнадцатый аккорд. Молитва.


Всего три дня до прекрасного события – Рождества, до моего Рождества... И ровно столько же времени - до концерта. Я возлагаю большие надежды на чудо, которое может произойти в самую волшебную ночь с 25 на 26 декабря. Вера в лучшее поднимает меня с утра с кровати и помогает пережить нагрузки.
Измотанный и уставший, но страждущий найти свое счастье, выхожу из здания корпорации – наконец, прогулка по городу – выход из заключения, день безделья. Мимо по венам города, дорогам, проносятся автомобили, спешат куда-то прохожие, толкаются, кричат, ругаются, а земной ангел, обреченный на вечное скитание по чужой планете, останавливается на проспекте и улыбается неприветливым людям. Тишина. И только чьи-то мысли во мне. Оглядываюсь по сторонам - девочка, застывшая у обочины по моему примеру, бросает в небо взгляд, преисполненный надежды: «Я хочу, чтобы на Рождество пошел снег. Господи, если Ты меня слышишь, пусть на Рождество пойдет снег... Прошу Тебя!» Я слышу ее... Она обращается не ко мне, а к Творцу, но я слышу... Милая девочка, Он глух, поверь. Мне грустно – сегодня и сейчас юный житель земли просит у Бога не денег, не власти и не игрушку даже, а то, чего не в силах сделать сам. «Я исполню твое желание, обещаю!» - шепчу я и ухожу с середины тротуара, чтобы не мешать спешащим домой людям поскорее оказаться в кругу семьи, где любят, где ждут родных, где накрыт стол, стоит нарядная елка, украшенная красивыми блестящими игрушками, цветными огоньками. А кто ждет меня дома и где мой дом? Где моя елка, где моя семья? В преддверии праздника все бегут куда-то, стремятся до конца года завершить дела, Рождество для них свято, а для одного никому не нужного ангела с подрезанными крыльями это означает, что добавится еще год. 25, 30, 100, 500, 900, 993, 996, а потом 997, 1000, 1500, 3000 и дальше?

«Пусть тысяча станет пределом. Я не найду свою любовь или снова потеряю ее, я не хочу, слышишь, Господи? Я не хочу... Если Ты не глух, в миллионный раз прошу Тебя, уничтожь свое творение, уничтожь меня! Неужели это так много??? Я же никогда не исправлюсь, и Ты это знаешь»... Слова эхом отдаются где-то внутри меня.

Я один… Никогда и никому Александр не был нужен: ни Господу – Он избавился от меня, отправив в земной ад; ни своим друзьям – если бы мы случайно не встретились на улицах города, то они прожили бы счастливую жизнь и без меня; ни корпорации; ни даже себе самому.
Погрузившись в печальные мысли, я брожу по улицам города. На дорогах – лужи и грязь, в небе – сплошным слоем нависают грозные дождливые тучи. Вдыхая предрождественские ароматы и любуясь украшениями витрин, иду назад в корпорацию. Оборачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на голубое освещение улицы и запомнить город вот таким ярким, вижу странную тень на расстоянии пяти метров от меня. Вспоминаю, что бдительные охранники «МИРА» выполняют свою работу, и мне они не мешают, но кто-то быстро приближается и, хватая меня за рукав куртки, тащит за угол дома № 5 по Третьей Авеню. Я готовлюсь к атаке, но мужчина снимает натянутый на голову капюшон и, бегло озираясь по сторонам, вытягивает вперед руку, чтобы защититься от моего выпада.

- Питер?! Слава Богу, вы нашлись! Что с вами произошло? Мистер Адамс разыскивает вас повсюду! Где же вы были? – я так радуюсь этому полноватому человеку, некогда неприятному мне, что перехожу на крик.
- Тише, Аарон! – шепчет он, прислоняя к моим губам измазанные грязью пальцы. Выглядит мистер Грейт неважно – помятый, потрепанный. – Нам серьезно нужно поговорить! Пожалуйста, восприми мои слова и сделай так, как я тебе скажу. У нас мало времени, и если кто-то узнает, что я приближался и разговаривал с тобой, то у меня будут большие проблемы.
- Хорошо, мистер Грейт. Что случилось?
- Тихо, говорить буду я, - отдышка мешает Питеру как следует произносить фразы. - Адамс уволил меня сразу после нашего разговора в коридоре, тогда я не успел сказать тебе очень важную вещь. Мне запретили появляться в корпорации и отслеживали звонки, поэтому я не смог с тобой связаться раньше. Понимаешь, Том и Чарли знали о твоих способностях еще до твоего прихода в школу.
- Откуда?
- Из дневника твоего друга. Они искали тебя повсюду, они знали, что ты выйдешь из тени именно сейчас. Мы живем не в прошлом веке, Аарон, и стоит быть осторожнее. Но уже не об этом! Прости, что участвовал в спектакле мистера Адамса и позволил посадить тебя в капкан, но теперь мой долг – помочь спастись из него. – он все говорит, и, чем больше мистер Грейт углубляется в тему, тем отчетливее я понимаю, что без руки Создателя тут не обошлось. - Ты прекрасно знаешь, что школа Петерсона переживает не самые лучшие времена. Том совсем обезумел от идеи восстановить былую мощь. За твой счет, разумеется. Уволив меня, он поставил на мое место ничего не понимающего Аарона Бейли и взвалил на него столько, что обычному человеку с этим ворохом проблем никогда в жизни не справиться! Неужели у тебя не возникло подозрений в том, что твои способности ежеминутно проверяют, щупают и сканируют: что же это существо еще может? До «Золотого соловья» было всего два дня, а ты блестяще выступил на нем, да еще и мисс Нортон научил, сейчас ты с достоинством подготовил моих ребят, и даже тех, которые боялись сцены и не планировали в этом году выступать! Каждый день тебе подкидывали все новые испытания на прочность, а ты щелкал их как орешки, глупый Аарон Бейли! Ты и правда особенный, но не знаешь, чем грозит тебе