вставных металлических зубов. На витрине под стеклом красовались несколько бутербродов с сыром и рыбные консервы.
- Здрасьте!,- сказала хозяйка стойки. – Что ж так поздно? Уже все съели!
- И Вам – здравствуйте. А если очень постараться, то может и найдется что-то вкусненькое?,- с надеждой в голосе спросил Анатолий.
Но к сожалению, им досталось лишь по два бутерброда с сыром. И горячий кофе в бумажных стаканчиках. С таким богатым ассортиментом ужина им не захотелось сидеть в зале и они направились к машине. И Леру вовремя осенило:
- Толик, нам ведь Валя навернул в передачу и копченую колбасу, и балык, и ветчину. Давай туда залезем?
- Давай!, - после небольшой паузы, обрадованно откликнулся муж.
Оставив жену в машине, он быстренько сбегал к хозяйке стойки за буханкой хлеба и достав из бардачка нож, они пошли на экзекуцию вкусного свертка брата. В опеле был такой вид комфорта – как свет в багажнике. Но развернуть и раскрыть упаковку Валентина Константиновича было совсем непросто. Попыхтев над всякими пакетами, веревочками, картоночками им удалось извлечь батон копченой колбасы и уже почти размороженный кусок ветчины. Переложив в багажник сумку с вещами Анатолия, они устроились на заднем сидении в машине – и пир начался. В борьбе со столь тщательной упаковкой брата, оба как-то успокоились и остыли от своих напряженных и обидных разговоров. Анатолий первым откусил шмат хлеба от целой буханки и протянул жене ее другой стороной – она, улыбнувшись, последовала его примеру. Так они по очереди кусали буханку хлеба с двух сторон – подсмеиваясь друг над другом, а Толик почти на весу кромсал какими-то ломтями то колбасу, то ветчину и Лера каждый раз вскрикивала:
- Куда? Куда такое? У меня рот маленький!
На что муж откликался веселым тоном:
- Ешь, ешь! Жуй, жуй! Тонко я тебе дома нарежу!
На закуску был совершенно остывший кофе. Когда они его выпили и расслабились от вкусной и сытной еды, и уже отсмеявшись – их взгляды встретились. Они долго и молча смотрели в глаза друг другу – будто встретились впервые. Вдруг, как по команде, их одновременно зазнобило – да так, что и зубы застучали. Лера, обхватив себя руками, пыталась унять эту дрожь, этот озноб. А муж вышел из машины и пробежался вокруг да около нее, Потом, заглянув в салон, сказал строгим голосом:
- Сейчас мы поспим! Хоть чуть-чуть. Ты давай здесь прикорни, а я – впереди сидя подремлю.
Говорить ничего не хотелось: женщина прекрасно знала, если муж что-то решил – от свого решения не отступит. Прикрыв глаза, она наблюдала, как муж устраивается на пассажирском сиденьи впереди. Вскоре усталость победила и оба забылись тревожной дремой, перешедшей в поверхностный сон. Спать в таком положении им было , конечно, неудобно – так долго не проспишь. Проснувшись, опять пришлось разминаться около машины. Потом Анатолий приказал жене:
- Стой здесь. Не двигайся.
А сам нырнул под водительское сидение – и долго там шарил. Распрямившись, подошел к Лере и протянул на вытянутой руке небольшую коробочку, сказав:
- Это – тебе. Хотел дома отдать. Но, видишь, не выдержал. Это из Бразилии – камни полудрагоценные, но такой гарнитур тебе будет к лицу. Серьги, колье и браслет. Носи и меня вспоминай. У Леры на языке сразу завертелось желание съязвить:
- Кто же тебе наказал, чтоб я тебя вспоминала? Какая сама доброта!
Но сказала она совсем другое:
- Спасибо, Толик. Всегда с удовольствием ношу твои подарки. И все твои украшения мне к лицу.
- Да ты этого еще не видела!- гордо произнес муж.
- А разве ты можешь подарить что-то плохое?,- последовал ответ.- Верю, что только - хорошее.
Анатолий молча и быстро отошел в сторону и достал пачку сигарет. Он долго пытался прикурить, но зажигалка в дрожащих руках никак не хотела его слушаться. Постояв немного, Лера медленно пошла к машине и сев в нее, включила в салоне свет. Коробочку открывала осторожно – на бархате лежало каное-то чудо: небольшие овальне камни переливались всеми оттенками серо-голубой цветовой гаммы и скреплены они были серебрянными колечками по три в одном звене.Залюбовавшись гарнитуром, женщина не заметила, как муж подошел к машине и наблюдает за ней через стекло, нервно потирая руки.
- Ты что? Озяб?, - с обеспокоенностью спросила она , когда и он сел в машину.
- Нет, нет, это я – так…, просто…-- машинально, - как бы оправдываясь, ответил Анатолий.
И вновь перед ними вилась серая лента шоссе, а мимо быстро мелькала листва лесопосадок. Светало – Анатолий выключил фары.
- Скоро уже приедем, - облегченно выдохнул он.
- Да, слава богу, дети дома нас уже заждались, - откликнулась Лера.
Когда машина остановилась около подъезда, Анатолий как всегда вышел первым и обойдя ее впереди, распахнув переднюю дверь, протянул жене руку, помогая выйти из машины. «Галантность ты не потерял», - мысленно обрадовалась Лера. Это было его первое прикосновение к ней, но кроме холода она ничего не почувствовала, хотя лето здесь уже вступило в свои права.
- Ты как будто замерз, - обратилась она к мужу.
- Нет, нет, тебе показалось, - успокоил жену Анатолий.
Они быстро поднялись на лифте на свой высокий этаж. Лера, открывая дверь, постаралась погреметь ключами – и не зря. В прихожей их уже ждали сын и дочь – заспанные, в ночных пижамах. Дети с радостным визгом бросились на шею отцу и каждый тянул его в свою сторону.
- Привет! Привет! – только и мог выговорить Анатолий. – Оооо!, вы такие сильные! Тише,тише, а то упадем!
Лера с улыбкой наблюдала за ними – «Как хорошо дома», - подумала она.
Потом все прошли в комнату, ведя общий розговор из приветствий и каких-то реплик.
- Папочка! – сын первым вернулся на землю и протянул отцу обе руки ладонями вверх,- Мы вас ждем-ждем!, а тебя с мамой все нет и нет! Папочка, а где наше любимое? Давай скорей! Мы маму слушались! И помогали ей всегда! Да, мам?
Лера утвердительно кивнула:
- Молодцы вы у меня! Конечно, помогали! и слушались! Как бы я без вас?
Анатолий наморщил лоб и озабоченно нахмурился:
- А что, сынок, я вам обещал?
Парень убрал руки, протянутые к отцу, и недоверчиво взглянув, уже тише сказал:
- Ты что, пап? Ты же нам с порога всегда вручал наш любимый йогурт.
- Ах, да!, - как бы спохватившись, ответил отец. Взяв свою сумку с вещами, он долго рылся в ней, ничего не вынимая, а потом просто развел руками – увы!
-Простите меня, ребята, наверне, спешил и забыл на работе в холодильнике.
Повисшая тишина ничего хорошого не предвещала, но Валерии удалось вызволить мужа из неловкого положення:
- Толик! А мы с тобой пойдем к твоєму прежнему начальнику – у него такое добро где-то точно припасено! Вот он тебя и выручит!
- Если это тебе удобно, - тихо добавила жена.
- Да, да, Лерчик. Конечно, выручит! Так что, дети, завтра-послезавтра будет вам ваш йогурт!
Дочь подошла к отцу и, усевшись ему на колени, обняла, заглянув в глаза, тихонько засмеялась и погладила по однодневной щетине щек: «Папочка… папочка…» .
- Я тебя не уколол?,- отец поцеловал ладошку девочки.
И вдруг, переглянувшись, дети опрометью выбежали из комнаты, мгновенно вернувшись с плодом свого творения–их гордостью – развернутой стенгазетой с их семейными фото и шутливыми подписями под. ними, собственными стишками и красивыми вырезками из журналов и газет,а главное – поздравление любимому папочке с благополучным возвращением домой. Отец с удовольствием все рассматривал, читал вслух тексты и, обнимая детей, громко смеялся и радовался вместе с ними. И Лера, глядя на них со стороны,просто залюбовалась такой идиллией.
Теперь жизнь всей этой семьи оказалась практически неуправляемой – но они еще этого ничего не знали. Как обычно при трудностях думают – перемелется! – мука будет. Увы, никакой муки у них не получится… Но пока об этом никто не догадывался.
Оставив родителей в покое, чтобы они переоделись с дороги, дети побежали заниматься обычными делами – кто-то застилал постель, кто-то плескался в ванной комнате и оттуда неслись счастливые напевы типа ля-ля-ля, тру-ля-ля.
Быстро сообразив завтрак и накрыв на стол, Валерия позвала всех у столу.
- Вот хорошо! А то мне ее вермишель уже надоела!, - сказал сын, кивнув на сестру.-
- Да и за нее спасибо сказал бы!, - огрызнулась на его слова девочка
- Дети, не ссорьтесь. – попросила Лера.- Вы у нас с папой самые замечательные! Вот сдадите сейчас экзамены и будете совсем взрослыми! А ты, сынок, вермишель, вермишель… Не смешно?
После завтрака все занялись своими делами. Отец пошел с сыном разобраться в каких-то вопросах по математике, дочь учила свои экзаменационные билеты, Лера занялась делами по дому и с гордостью отметила – дети и правда молодцы – поддерживали порядок в доме.
Женщине надо было решить на работе вопрос об отпуске, но она не спешила к руководству, что-то внутри напрягало и тревожило ее. Но после обеда, собравшись с духом, Валерия Константиновна позвонила в институт и получила добро завтра выйти на работу.
Ближе к вечеру дети ушли по своим делам и супруги остались наедине. Анатолий выглядел совсем плохо – уставший вид, постоянное потирание рук как будто ему холодно и неуемная жажда. Не успев выпить одну чашку горячего чая, он сразу же принимался за следующую. И когда он пил очередную порцию, Лера присела к нему за стол, налив чашечку и себе. Оба молчали и был слышен только звон ложечек, размешивающих сахар в чашках.
- Толик, я тебе всегда говорила – у тебя от сахара ложка с чашке стоит. Это – вредно! Ты будешь думать о своем здоровье? – нарушила молчание жена.
- А я только так люблю! И мне наплевать на твои заботы о моем здоровье!,- громко и в грубом тоне возразил муж.
Он положил руки на скатерть и откинув голову стал медленно раскачиваться на стуле. Взглянув на его руки, такие безконечно родные, всегда такие ласковые и нежные, Лера, не поверив своим глазам, увидела как его ногти начали медленно синеть. И только сейчас увидела, что обручального кольца на пальце мужа нет. Она не могла оторвать глаз от происходящего: чего-то страшного и непонятного. Вскоре раскачиваться муж прекратил и как бы задремал сидя, забыв о чае. И вдруг непонятно почему и откуда на сердце Валерии капнула огромная горячая капля ревности и горечи. Обожгла и сжала его до боли. Она всегда удивлялась про себя – и откуда Толик так все хорошо знает? – где поцеловать, а где – погладить? И всегда относила это к их обоюдным чувствам , к полному взаимопониманию всегда и во всем. Ведь и ее нежностью он тоже был всегда доволен… она это буквально кожей чувствовала… И так было всегда. «Было! Было! Было!», - застучало в висках женщины. Посидев еще пару-тройку минут перед чашкой с остывшим чаем, она легким движением руки коснулась руки мужа – хотела ему сказать, чтоб шел спать на кровать, ведь сидя за столом это одно неудобство. Но… не успела и рта раскрыть. Мгновенный и громкий вскрик мужа опередил женщину.
- Больно! Ты что? Чем ты меня обожгла?,- услышала она. Отдернув руки со стола, Анатолий затряс ими в воздухе, усиленно обдувая со всех сторон. Лера в полном замешательстве и с выражением страха в глазах не могла оторвать взгляда от лица мужа, искаженного болью.
- Толик, да я
Да, если есть великомученицы, то Лера - великожертвеница.
Я однозначно читал этот рассказ раньше.