Отпуск

айтишник.
        - Найдут и украдут. Нет, любезный Борис Петрович, я привык все делать сам.
        - Ну-ну, ищите приключений на свою голову. Желаю удачи!
        По лицу моего соседа было черным по белому написано, как он сомневается в том, что я найду что-нибудь настоящее на горячем и мягком прибрежном песке, который нежно шуршал под ногами, предлагая зарыться в него с головой. Но я искал не место под солнцем на пляже с голубой водой.  Я хотел найти себя. И в самом деле, где, как не здесь на курортном пляже забыться и отдохнуть от себя. Я подозревал себя в том, не являюсь ли я самим поиском себя. Пока я себя ищу, я являюсь самим собой. Вот найду себя и тут же потеряю. 
        Оглянувшись вокруг я приметил невдалеке под пальмой свободный лежак и прилег в изнеможении на него. На меня внезапно нашла усталость от всего пережитого и я, потеряв всякий интерес к манящей прежде воде, в которой хотел смыть все свое разочарование к жизни, подошел к нему обреченной походкой на непослушных свинцовых ногах и упал в него. Не знаю, как долго я пролежал на лежаке, но меня не покидало чувство блаженного покоя, в котором я застыл, не в силах пошевелить ни одним пальцем. И только недовольный женский голос, раздавшийся надо мной, как гром с ясного неба, заставил меня разлепить свои сомкнутые веки.
        Я увидел перед собой существо противоположного пола неземной красоты.
        - O goddess! – Я воскикнул. – I ask not execution, but mercy. Your sunbed tempted me to lie down on it, and I was unable to refuse it. Forgive him. I found a soul mate in him.
        - Что с вами делать. Ушла на минуту и тут же мне изменили с незнакомцем, - неожиданно для меня ответила мне прекрасная незнакомка на чистом русском языке.
        - Неужели мой английский так плох?
        - Да, он оставляет желать лучшего.
        - Спасибо за правду. Вы знаете, я встречаю в вашем лице третьего человека на конференции и, на удивление, все говорят со мной на русском языке. Неужели он стал языком международного общения? Или на нее пригласили только русскоязычных?
        - Вам просто повело, - ответила со смехом прелестная хозяйка лежака. 
        - Не могу не уступить приятное место под солнцем такой привлекательной и обаятельной девушке, - сказал я и представился.
        - Очень приятно, - поблагодарила меня женщина и назвала себя.
        - Какое интересное имя, Татьяна Васильевна, - заметил я и присел рядом с лежаком на теплый, чуть остывший песок.
        - И главное: редкое. Вам не горячо сидеть на голом песке? – сочувственно спросила она, удобно располагаясь в шезлонге.
        - Нисколько – ответил я и добавил, -  мне пришла интересная мысль сейчас в голову. Вы - виновница ее появления на свет. Родители лучше детей знают, кто им годится в спутники жизни. На то они и родители, люди рода с опытом, чтобы знать, что соответствует природе своих детей. Но дети имеют свой особый характер, который является решающим аргументом в споре отцов и детей.
        - Значит, вы считаете любовь характерной страстью? – спросила Татьяна Васильевна и внимательно посмотрела на меня.
        От ее заинтересованного взгляда я невольно смешался и ответил, чтобы скрыть свое странное волнение: «Да, любовь, в отличие от брака, который заключается на земле, сбывается на небе. Если не считать ее случайностью, то в ней выражается сама личность, характер влюбленного. Она носит личный характер, который обезличивает брак».
        - Наверное, вам не повезло с браком, раз вы видите в браке один лишь брак, без любви.
        - Да, вы правы, Татьяна Васильевна. Но не будем о грустном. Кстати, в теме нашей конференции я вижу аналогию с нашим рассуждением.
        - С вашим рассуждением, Николай Александрович, - уточнила она.
        - Да, какая разница.
        - Существенная. Я привыкла отвечать за себя сама.
        - В этом, как ни странно, мы похожи.
        - Вот мы и познакомились.
        Я испугался, что уже достал своей «умной беседой» женщину, которая пришла на пляж купаться и загорать, а не обсуждать тему конференции и поэтому быстро договорил свою аналогию.
        - По природе мы близки другим живым существам, но своим умам отличаемся от них. Ведь у них нет ума, но есть и телесный инстинкт, и душевные чувства.
        - Это у нас есть то, что уже есть у них.
        - Можно и так сказать. Но все равно у них нет ума.
        - Если есть мог, то есть и ум, разум.
        Что за зоологический детерминизм. Конечно, можно согласиться с вами, но только относительно телесной обусловленности разумной активности. Даже те же марксисты-материалисты, утверждающие определение общественного сознания общественным бытием, признают за человеком как деятельным и социальным существом особый статус. Разумная деятельность свойственна лишь социальной форме движения материи, получившей человеческое воплощение. Природа дала только материал для разумного становления. Форму придала этой природе человеческая сущность. Правда, я расхожусь с марксистами в их редукции собственно человеческого элемента к социальному. Человеческую сущность следует выделить в особую графу.
        С другой стороны, у нас, у людей, может быть один разум в том смысле что и мы, и они разумные существа, хотя, может быть, природа разная. Или и разум иной? Но тогда есть ли единство в чем-нибудь, помимо существования. И, вообще, существуют ли они, а не только мы, пускай, иного разума. И может ли быть искусственный разум или нет?
        Знаете, я часто спрашиваю себя о том, что такого рода вопросы, не связанные с зарабатыванием денег, многим, если не всем, могут показаться вопросами болтуна, которому делать нечего.
        - Вы правильно думаете. Но могу ас успокоить «горбатого могила исправит».
        - Спасибо, Татьяна Васильевна, на добром слове.
        - Как я понимаю тех, о ком вы говорите. Вы любого достанете. Шли бы вы своей дорогой и не мешали хорошим людям проводить свой заслуженный отдых.
        Недаром люди говорят, взять того же Бориса Петровича, что курорт и на нем пляж – это райское место, особенно для таких странных людей, каким являюсь я. Или, может быть, - это ад? Что ждет меня в будущем: рай или ад? В будущем нас всех ждет одно и то же: смерть. Но что это? Иной мир? Или, может быть, ничто? Вероятно, но не точно, ибо кто знает, что там его ждет. Если это смерть, то нет никакого там. Но ели его, этого там, нет, то что в нем может быть? Ничего. «Там» и «здесь» - это наречия, употребляемые пользователем русского языка для обозначения места бытия. Есть ли место для не-бытия, с которым связывают смысл такого явления, которое противоположно жизни. Если жизнь есть, то смерть не есть? Смерть не есть жизнь. Но сама она есть? Есть, как смерть. Где она есть? Там или здесь? Понятно, что смерть - есть явление жизни в качестве конца жизни. Но можно ли сказать, имеет ли смысл вопрос о том, что конец жизни есть начало смерти? Есть ли у смерти начало? Опять же. Как и с местом, так и со временем, имеет смысл связывать бытие. Правда, можно констатировать момент смерти как конца жизни: человек умер в некоторый момент времени в некотором месте мира. В указанный момент времени он уже не существует здесь, в мире, в живом виде. Но может быть он существует в другом мире, как только в этом мире прекратил живое существование.
        Значит, имеет смысл говорить о существовании человека в живом виде в другом мире, если в этом мире он перестал существовать в таком виде. Выходит, одновременно такой, мертвый человек существует как мертвый человек в этом мире и как живой в другом мире? Он существует там в каком виде? В живом или в мертвом? Об этом имеет смысл говорить, если установлен, как минимум, реальный факт существования самого другого или иного мира. И еще установлен тот факт, что в ином мире существуют те, кто был живым человеком в этом, нашем мире. Не случайно, не зря называют тот, иной, не этот, наш, мир миром мертвых. Там они тоже мертвые, как в нашем мире, или живые? ОБ ином мире мертвых мы говорим в отрицательном смысле жизни, в каком виде она есть в нашем мире. В другом мире она не такая, совсем не такая, как в нашем мире, потому что тот, иной мир есть мир мертвых. Между тем смерть есть противоположность жизни. Что же есть в самой смерти и что есть после смерти? И главное: в ней, вообще, кто-то есть?
        На первый взгляд легче ответить на вопрос, что или кто есть после смерти, чем на вопрос что или кто есть в смерти? Прямо нельзя сказать, что вслед за смертью как прекращением жизни появляется новая жизнь, а не продолжается старая жизнь. Жизнь происходит от жизни, а не от смерти. И продолжают жить живые, а не мертвые люди. Но это так есть в нашем мире как реальный факт, который может установить любой живой человек. Просто ему следует быть в сознании, быть разумным, чтобы установить такой факт. Как же быть с другим миром. Есть такая привычка у людей полагать, что в ином мире – в мире мертвых можно оказаться, только покинув это мир, исчезнув из него.
        Нельзя не заметить такой характерной черты рассуждения о смерти, что мы думаем и говорим о ней таким же образом, каким мы думаем и говорим о жизни, только в противоположном смысле. Мы связываем смерть с иным миром. И представляем себе мертвых людей в качестве существующих в ином мире. Выходит, что мы представляем себе такую жизнь, какую могли бы вести мертвые люди. Иной мир нужен нам для такого смертельного или пост-смертного представления. Но какой в этом есть смысл? Этот смысл заключается в том, что мы не хотим, чтобы мертвые люди были мертвыми. Вот почему мы оживляем их в ином мире. Но что получается у них с жизнью в нашем представлении. Она мало чем отличается от смерти в нашем мире. Единственно, что у нас выходит представить, так это жизнь мертвых людей, которым не остается ничего другого, как представляться нам или самим себе живыми. Но это только имитация жизни. Причем не их имитация, а имитация нами их в нашем представлении. Не они подражают нам в ином мире, а мы представляем их такими.
        Как нельзя и сказать, что мертвые симулируют жизнь живых людей. Это мы, живые люди, строим симуляцию жизни в нашем сознании, в нашем представлении, будучи живыми в реальности, но представляющими себя в виде мертвых в ином мире. Не сами мертвые живут в царстве мертвых, а их симуляция существует в нашем сознании, в нашем представлении. В результате получается жизнь мертвых, та жизнь, какую могли бы вести мертвые не в том мире, в котором мы существуем и живем, но в другом, в котором нас реально нет.
        И все же, что это за мир такой, иной? Он другой мир, чем наш. Его другость, инаковость заключается в том, что это мертвый мир или мир мертвых. Быть мертвым – это существовать уже не живым, а мертвым. Как существует мертвый? Да. никак. Например, как камень, в котором нет жизни. И что удивительно в мертвом больше никогда от слова «совсем» не будет жизни. И тогда зачем мы выдумываем жизнь мертвых в ином мире? Затем, чтобы примириться со смертью мертвых, к которым сами со временем, в конце жизни, присоединимся.
        Сам факт смерти является медицинским фактом. Он банален. Но тем не менее странен в том смысле, что человек жил, жил и… умер. Есть ли в этом смысл? Конечно, нет. Зачем он жил? Затем, чтобы умереть? Если мы так ставим вопрос, то в нем и в ответе на него нет и не может