Не является ли и тема конференции, на которой я оказался такой же грезой? Что такое внеземной разум, как не выдумка, вымысел земного разума? Ну, скучно ему быть одному в нашем мире. Вот он и представляет себе иной разум, чем есть сам. Какие-то там инопланетяне, «зеленые человечки», пришельцы на летающих тарелках. Или взять тот же искусственный интеллект. Люди создали симуляцию своего разума и назвали ее искусственным интеллектом. Что за глупость? Бессмыслица какая-то. Она вроде той, какую выдумывают писатели. Черт-те что. И в самом деле, черт знает, что. Что это? Чертовщина какая-то. Чур меня! Страшное место – эта конференция. Так сказать, «черная дыра» разума.
Глава пятая. Конференция по контакту с внеземным разумом
Интересное дело получается: представители земного разума встретились друг с другом, чтобы обсудить, что им делать с внеземным разумом, как с ним контактировать. Внеземной разум – это такой же разум, как и земной. Или он чем-то отличается от нашего разума. Например, наш, человеческий разум, как говорят марксисты (об этом, кстати, говорили докладчики и на пленарном заседании конференции), имеет социальную сущность. Какую же сущность имеет внеземной разум? Космическую? Является ли наш, человеческий, земной («эвклидовский разум», как выражался Достоевский) космическим разумом или его частью? Наш разум конечный или есть разум конечного, смертного существа. Но что означает словосочетание «космический разум»? Это разум без конца, бесконечный разум? Эвклидовский разум – это разум нулевой кривизны, прямой, а не кривой ум? Тогда космический или внеземной разум кривой. Его кривизна положительная или отрицательная величина? Это как посмотреть и сказать. Если он параболический. Какую меру кривизны имеет разум в окрестности человеческой точки зрения? Это кривизна поверхности математика Гаусса?
Может ли внеземной разум быть таким неэвклидовым разумом, который имеет отрицательную кривизну и являться гиперболическим? Но тогда, как мы можем контактировать с ним, если он параллелен нашему «цилиндрическому разуму»? И все же он пересекается с нашим «эвклидовым разумом». Но наш то разум с ним не пересекается! Или поверхность такого внеземного разума можно уподобить космической сфере с положительной кривизной? Внеземной разум включает в себя земной как центр сферы разума его периферию или имеет с ним фокальную, фокусную перемычку, представляя так сказать эксклюзивный вариант разума для нас. Эту перемычку, образованную в центре спирали неэвклидового разума за счет его материального уплотнения, можно назвать условно «баром» неэвклидового разума. Это и есть место контакта, где пересекается неэвклидов разум с нашим. Но знаем ли мы об этом пересечении? И кто его засекает? Секу ли я, просекаю ли такой контакт? Вот тот вопрос, который я задавал самому себе, слушая докладчиков на пленарном заседании конференции, посвященной контакту с внеземным разумом.
И тут на пленарном заседании мне пришла в голову странная мысль о том, не является ли событие смерти горлышком однополостного гиперболоида, сообщающим два мира: наш и иной друг с другом? Вот мы идем по жизни и в ее конце переворачиваемся и оказываемся уже в другом мире, как перевернутом старом. Здесь начинается новая дорога жизни на той же самой ленте событий, мировой линии бытия. Это вроде пространства Эшера, где «шел в комнату (как у Грибоедова в комедии «Горе от ума»), попал в другую». Это пространство зазеркалья, по ту сторону смерти. Оттуда, за гранью, за порогом, за зеркальной плоскостью смерти мы смотрим, наблюдаем за прожитой жизнью, как если бы она еще не прошла. Она уже случилась здесь, в нашем мире, но там, в ином мире она еще не случилась, но только случается, рефлексивно повторяется. Но она повторяется н прямо так, как было, но криво, с наложением обратной перспективы, отражения и-за зеркала смерти. Ведь смерть есть зеркальное отражение жизни.
Но как такое представление смерти вяжется с понятием вечной жизни, для которой нет смерти. Есть вечная жизнь, но нет вечной смерти. Это так для бога, но не для человека как смертного существа. Человек живет не в цельной и целостной вечности, а во времени, разделенном на прошлое, настоящее и будущее, не везде, а где придется. Он разделен в бытии пространством и временем с другими людьми, составляя с ними разные поколения, сменяющие друг друга. Однако в бытии есть центр, в котором собираются все разумные существа. Этот центр есть одно и то же единое и целое Я. Каждому разумному существу дано осознать самого себя Я, стать богом в мысли. В ней мы сообщаемся друг с другом, не ведая разделения. Но реально мы разделены. При всей нашей независимости руг от друга в бытии мы связаны узами материи и идеи, энергии и разума.
И вот здесь находясь на конференции, мы общаемся словами. Наш язык как орган речи действует словами, передавая энергию импульс мысли от одного к другому, связывая наши сознания единым смыслом творения, становления каждого сознающего Я, отдающего себе отчет в очевидности собственного существования. Я не знает смерти. Ее знает другой, которым сужено быть каждому, а не только быть Я. Если мы можем быть богом в уме, по идее, то бог является нами в сфере бытия. Сав на его место в центре этой сферы, мы понимаем его, а через него других и самих себя. Это понимание является одновременно абстрактным, абсолютным и конкретным, относительным, связанным с другими проекциями, аспектами этого Я в мире.
Другой есть как Я, другое Я, так и не-я, вне Я находящийся. Каждый как другой, чем Я, есть вокруг Я, но он есть и в Я. Когда он есть в Я, тогда он настоящий, реальный. Это предел существования, к которому стремится конечный субъект. Достигнув его, он становится бесконечным, беспредельным. Вместе с этой беспредельностью он обретает способность быть вечным. Для него уже нет разделения на Я и не-я. Он есть в себе и для себя. Все становится познанным самим собой в себе, но не вне себя. Есть и иное, другое, но не само по себе, а в отношении к нему. Сознает ли бог нас нами? Нет, он сознает себя богом в нас. Это мы сознаем себя богом в нем, но не в себе, находясь здесь и теперь среди множества других неведомых здесь и теперь. То, что мы бываем себе на уме, не делает нас полностью независимыми друг от друга.
Трудно быть богом. Он не может не быть им. В этом заключается его абсолютное одиночество. Утешением может служить то, что он есть во всем как одно и тоже и в каждом как Я, которое со временем, если есть место, сознает себя самим собой. Я есть одновременно цель и средство. Что заставляет нас двигаться по направлению к цели? Мы как она. Мы желаем узнать самих себя. Это желание ка импульс и вызванная ею активность есть любовное применение Я, есть любовь как средство связи одного с другим. В отношении с нами бог не одинок. Мы можем быть в боге как в боге любви. Связь и есть любовь, смысл, бог.
После пленарного заседания участники конференции разошлись по секциям. Я выбрал секцию философии контакта. Мне было интересно как другие понимают его смысл. Насколько другие могут понимать, что они находятся в контакте друг с другом? Где есть предел контакту?
Первым выступал индийский йог. Он полностью соответствовал своему образу йога, каким мы привыкли его видеть. Звали его Сатьяджитом Кумаром. Насколько я понял его беглый английский, он говорил о том, что космический, вселенский разум имперсонален. Люди знают себя, разделенными друг с другом и с миром. Причиной разделения является человеческое Я, эгоцентризм каждого. Разделение между людьми ведет к вражде, злу и смерти. Счастье заключается в сат-чит-ананде, в единстве бытия, знании и радости, удовольствии. Этому мешает субъективизм, человечески эгоизм. Поэтому необходимо практиковать медитацию, которая помогает обнаружить, выявить корень зла – эго человека. Осознав себя, мы тем самым найдем причину смертельной болезни. Мы болеем собой, отравляем себя и умирает от себя.
Следует научиться так думать, чтобы больше не думать, не мучить себя сомнениями, превратить яд самопознания в снадобье, лекарство от эгоизма. Освобождение от страдания и смерти - это преодоление себя, своего отделения и отдаления от мира, от бога. Необходимо стать частью вселенского разума, которому нет предела как бессознательному. Достигнув предела, дхармы, мы успокоим сознание и сольемся с бессознательным.
Таким образом, Кумар вынес всем нам, и не только людям, но и другим разумным существам, приговор, обвинив нас в ментальном или разумном эгоизме как главном виновнике наши страданий и смерти. Но тогда теряло свое значение и его выступление, которое, напротив, обостряло сознание себя.
В ходе обсуждения его доклада я не преминул заметить, что противоположностью эгоизма и его высшей стадии развития – эгоцентризма - является не отказ от Я, обезличивание себя, но альтруизм. Альтруизм заключается в гуманизме, в человечности, в признании за другим Я. Это признание предполагает понимание того, что его и мое Я являются равным образом особыми проявлениями собственно Я или Я Бога.
- И что меняется от того, что вы признаете ваше Я и Я другого, если они есть лишь копии абсолютного Я? – возразил мне Кумар.
- Это не копии, а явления Я, души в теле каждого потенциально разумного или сознательного существа. Важно, чтобы оно актуализировало его, овило самого себя, пробудилось от сна бессознательного, но не соблазнилось безответственным произволом частного лица.
в одни и те же философские бирюльки, - скептически высказался долговязый и убеленный сединами джентльмен в бейсболке. – Один персонализирует абсолют, другой его деперсонализирует. На чьей стороне истина? Может быть, она по ту сторону того и другого?
- С вами можно согласиться, если предположить, что не имеет смысла стремиться к тому, чтобы стать лучше того, чем уже есть. Ведь мы развиваемся в направлении стать самими собой. Это развитие возможно при сокращении разницы между возможным и реальным. На пределе развития возможное становится реальным, действительным. Но может быть лучше быть не самим собой, а всем? В таком случае следует ли быть лучше всех? Не лучше ли быть, как все? Но мы и так есть, как все есть. Все есть и я есть. Есть ли я не так, как все, как другие? Или все есть другие друг другу? Господин Сатьяджит Кумар полагает, что бытием самим собой мешает быть с другими. Но другое или иное, чем Я, необходимо для существования не-иного, Я. Быть по ту сторону Я и не-я - это и быть другим Я. Это быть таким Я, которое включает в себя другое, не-я, а не исключает ради конфликта, но соглашается с ним.
- И докладчик, и