оправдаться и доказать теперь новую, ужасную правоту тому, кто продолжал внутри неё упорно цепляться за этот её мир, выбрасывая перед глазами кусочки её мечтаний о будущем, заговаривавшими вдруг с ней, встряхивавшими, оживлявшими её. Она часто подходила к окну и долго смотрела на плывшие облака.
- Как ты сегодня? Опять? - Обеспокоенно спрашивала её иногда Ирина.
- Да всё обычно, как всегда. Если что-нибудь бы случилось, я бы тебе сказала, - отвечала Маша и школьная подруга вздыхала, глядя на неё. Машута чувствовала бы себя крайне неудобно и даже бы расстроилась, если бы кто-то испытывал тревогу за неё. Ирина всё время заезжала, иногда испытующе всматривалась в Машины глаза, но в последнее время всё обходилось без вопросов, и Машенька была рада этому. Как-то однажды та всё-таки не выдержала:
- Маша, почему мы не идём к психотерапевтам? Их же теперь море кругом.
- Потому и не идём, - пытаясь отшутиться, ответила та.
- Давай наведём справки и выберем. Не понравится, пойдём к другому.
- Нет, на их лекарствах я жить не буду. А урывками эту дрянь не утолить.
- Так что же делать?
- Не думай об этом. Пойдём есть пирог. Мне тут собрали целый травяной букет для чая. Очень вкусно.
Машута без конца придумывала себе теперь домашние дела и ближе к вечеру, когда заканчивались любые телефонные разговоры и звонки в дверь, она крутилась на кухне, загружая бытовыми мелочами мозг, или читала, улетая в чей-то мир, пока однажды безысходность не вклинилась, как кость, закрыв собой любой выход. И Маша перестала сомневаться в своём решении. Разобрав бумаги и оставив несколько писем, она весело поговорила с матерью по телефону и поехала к морю.
Песок кололся сосновыми иголками, разметавшимися по всему пляжу. Сильный ветер слал к берегу бесконечные волны, чуть поодаль от него высоко вздымавшиеся, выгнув свои хребты, и опрокидывавшиеся, мчась вперёд задранным вверх гребнем и уже вогнутой спиной. Вдруг Маша увидела голову и поднятые руки. Фигурка исчезла в дыбом накатившейся на неё водной глыбе. Машута скинула с себя верхнюю одежду и бросилась туда. Пока она мощными усилиями вытаскивала ноги из воды, преодолевая метр за метром и не выпуская то место из глаз, фигурка появилась вновь и сразу же исчезла в следующей поглотившей её стенке. Очутившись, наконец, в предполагаемой "точке", где Маше было почти по плечи, и не найдя никого вокруг, она собралась нырнуть, хотя не умела это делать. Внезапно из воды, метров в десяти от неё, выскочила голова молодой девушки, кашлявшей и судорожно заглатывавшей воздух.
- Держись! Я сейчас! - крикнула Маша и что было силы потащила себя к этой девочке. Тут же их обеих накрыло волной. Выбравшись из неё, отплёвываясь и тяжело дыша, Машенька лихорадочно вертела головой по сторонам. Девушка появилась вновь почти рядом с ней и вытаращенными глазами, полными ужаса, смотрела на двигавшуюся к ней водную махину. Маша попыталась схватить её за плечо в воде, но не удержала, и девушка резко повернула к ней голову с мальчишечьей короткой стрижкой.
- Держись за меня! - закричала Маша, протягивая руку к ней, и вдруг та, сморщившись и оттопырив вперёд нижнюю челюсть, заорала:
- отвали! - и отпрянула в сторону. В следующую минуту Маша, собрав последние силы и в два рывка оказавшись рядом с оравшей, обхватила её тело под мышками и ушла под воду вместе с этим телом. Не выпустив его из рук и отдышавшись после схлынувшей с них волны, она потащила судорожно бившуюся девчонку к берегу, вцепившись в неё мертвой хваткой. Добравшись до относительно мелкой воды, она отпустила свою "жертву" и устало села прямо в воду, тяжело дыша и глядя на скрючившуюся, стоявшую на коленях девушку. Внезапно та подняла на неё свою бессильно качавшуюся во все стороны голову и закатив глаза, вдруг завопила хриплым голосом:
- кто вас просил лезть? Кто вас просил лезть ко мне? - повторяла она, пока голос не иссяк. Затем она рванулась, чтобы встать, но сразу упала прямо на пятую точку, неловко выбросив руки назад. Посидев, перевалилась на колени и, наконец, встала. Маша молча наблюдала за ней. Шатаясь, девица начала двигаться в глубину. Машута быстро настигла её:
- ну, нет! Дважды в это дело ты здесь не влипнешь! Не бывать этому, пока я здесь. Девчонка! - она схватила её за руку и резко развернула к себе:
- слышишь?? Пойдёшь со мной на берег, поняла!?
Девушка молча смотрела на неё. Вытащив её на берег, Маша отпустила руку.
- Как тебя звать?
- Никак.
- Я устала, - она опустилась на песок. Девушка присела на корточки недалеко от неё. Маша вытянула гудевшие ноги:
- Уф, как хорошо.
Соседка долго молчала, неподвижно уставившись вдаль.
- Где же твоя одежда? Надо её найти, - озабоченно произнесла Маша, глядя на дрожавшую фигурку. Та, отвернувшись, продолжала молчать.
- Надо найти одежду, - повторила Маша, - помоги мне. Она, оглядевшись, двинулась вдоль воды, подталкивая несопротивлявшуюся девушку. Машина сумка валялась рядом с её одеждой. Потом они подобрали вещи Лены. Обхватив её своей кофтой, Маша содрала с неё мокрый купальник и помогла натянуть платье. Через пять минут они обе сидели на скамейке под Машиной кофтой. Лена молчала и дрожала всем телом, неподвижно глядя на море. И, наконец, нараспев, глухим и каким-то тусклым голосом, начала декламировать:
- а я иду, за мной беда, не прямо и не косо, а в никуда и в никогда, как поезда с откоса..
- Скоро совсем стемнеет. Тебе в М.? - озабоченно произнесла Маша. Лена, отвернувшись, продолжала тихо читать стихи. Остановившись, она спросила:
- знаете Ахматову? Величайшая была поэтесса.
- Нет, не могу сказать, что я её знаю. Но, кажется, сильная была женщина. - Лена быстро взглянула на неё:
- не укусите меня! Не дотянетесь! - резко произнесла она.
- Ну, что ты! Я так никогда не делаю.
- Не поучаете? ...А вот моя сестра всегда учит меня жизни. Вечно мною недовольна, так как я - ничтожнейшее, безнадёжнейшее чучело. "Лучше бы ты уже усохла, наконец", - это у неё как припев ко всем её выступлениям.
- Нет.. Что же поучать? Тогда нужно обладать, как минимум, уверенностью, что приобретённое тобой поможет человеку. Я тебя совсем не знаю, да и не умею я поучать-то.
- Не пытайтесь вытряхнуть меня, как мешок! Не получится. Да и мешок - пустой, пыли - и той не осталось.
- Умей принудить сердце, нервы, тело - тебе служить, когда в твоей груди уже давно всё пусто, всё сгорело, и только воля говорит - иди! - Тихо прочитала Маша. - Это - Киплинг, - она остановилась и вопросительно посмотрела на девушку. Та кивнула. - Помогали мне не раз.. Веришь? - Она долго молчала. - А нравоучения - это не моё. Это - трудно. Нужно пройти длинный путь. А ведь его еще надо построить. Присмотреться, прислушаться к своей мечте и лететь к ней. Стремиться добраться до неё. Не получать удовольствие от своих реализованных талантов, а трудиться, растить потенциал, если так можно сказать. Разрабатывать пространство своего пути. По участкам.. Проникать в толщу каждого такого участка; много читать, изучать, наблюдать, размышлять. Ну, и работать. Ставить себе хотя бы малые задачи и пытаться их решить.
- У вас получилось?
- Да не совсем. О чём-то я сожалею. Скорее даже, о многом, - тихо произнесла Маша.
- А я тоже вот мечтала всё детство. Стать учительницей. Литература, русский, история. Хотела поступать в прошлом году, после школы. Да вот не вышло..
- Пробуй обязательно в следующем. Слышишь? Просто возьми и сделай это... Значит, учитель литературы? Это - очень ответственно, Лена. Мне кажется, это - шаг, который нужно тщательно измерить.
- Почему - этот? По-моему, физика, которую я терпеть не могу, ничуть не менее важна в школе.
- Это - хорошо, что ты так думаешь. Но только почему тогда ты её терпеть не можешь?
- Потому, что наша физичка уроки давала только своим любимчикам, с которыми, к тому же, занималась еще и дополнительно, как с будущими Ландау, а на остальных ей было наплевать. Все остальные в результате ничего не понимали, даже минимально.
- Мда.. Ты живёшь с мамой?
- Мамы больше нет. Работала няней в садике, а потом кассиром в парикмахерской. Она у меня была очень мудрой женщиной. И, кстати, вот она очень любила математику. В школе.
- Знаешь, я ведь тоже хотела стать филологом, но не стала... Если ты будешь учиться, то в хорошем вузе тебе должны открыть богатейший просто мир литературы. Я даже не могу сейчас представить себе количество волшебного и сказочного, что дождём каждый день будет проливаться на тебя. А ведь еще философия и, должно быть, история, искусство, музыка. Всё это же обязательно будет в твоей программе?
- Насчёт музыки я не уверена, а философию будут давать. Я узнавала.
- Ты обязательно слушай всё и даже сверх всего, если возможно.
- Ну, вы даёте!
- И читай. Ты должна за пять-шесть лет прочесть огромный список. Но с карандашом в руке и обязательно в бумаге. Пойдём, надо идти на электричку. - Лена молча подчинилась. Но едва они сделали несколько шагов, сказала:
- в принципе, я всё равно никогда и не была уверена, что у меня бы получилось..
- Ты опять о сегодняшнем дне? Перестань даже думать об этом, прошу тебя! Ты - совсем еще ребёнок. Живи, пожалуйста!
- Да успокойтесь! Я - об учёбе. Но я тогда ведь придумаю, где еще смогу пригодиться?
- Ты должна попробовать еще раз в следующем году, обещаешь? Если что, то и через год, и через два. А закончишь, может, захочешь заниматься каким-нибудь исследовательским изысканием?
- Слова-то у вас какие. Не модные сегодня.
- О ком-то из литераторов, учёных, путешественников, которых ты изучишь и покажешь - откроешь всем нам, - не обращая внимание на иронию Лены, продолжала Маша.
- У нас всего несколько часов в неделю было по литературе. Этого мало, чтобы успеть всё рассказать в классе.
- Это должно измениться! Это необходимо изменить. Вот тут ты тоже сможешь пригодиться, как ты это сказала.. Но главное, надо не просто, мне кажется, успеть всё рассказать. Надо влюбить детей в чтение больших хороших писателей, драматургов, философов, поэтов, публицистов и т.д. Надо дать им возможность почувствовать - это тот родник, который питает наши корни и делает человека им - человеком. Наряду с музыкой, живописью. Человеком, который с детства впитал понятия добра, справедливости и ответственности, который будет хотеть учиться и развиваться. Каждому из нас что-то задано, разве нет? Если это не будет сплющено или раздавлено в детстве, если ему дать вырасти, то человек раскроется, как цветок, тянущийся к солнцу, ввысь. Он станет растить свои силы. Его мечта тогда из сказки придёт в жизнь. Где любовь и страсть, как мелодия и голос, во всём и всюду будут звучать новыми оттенками, наполняться новыми смыслами, создавать фантастические возможности, писать и утверждать другую жизнь. Не из сегодня.
- Что-то из области фантазий далёкого прошлого. Далёкого от меня, не от вас.
- Да нет же! Хотя и прошлого тоже. Возможно, не совсем уже моего, - усмехнулась Маша. - Не важно.
- Одним словом, советского?
- Советское ушло, но мечты, которыми жило то прошлое, живы! Их нельзя вот так запросто уничтожить. Они - в
