Моя земля не Lebensraum. Книга 4. Противостояние

причины отступления.
Скоро Горбатов увидел ещё группу отступавших бойцов. И здесь он остановился, пристыдил, призвал… И эта группа повернула и пошла вслед за ним.
Чем ближе к Витебску, тем больше отступавших встречал Горбатов. Останавливался у всех. Всех возвращал.

Не доехав километра три до переднего края обороны, Горбатов увидел беспорядочное отступление множества красноармейцев. Вместе с бойцами шли растерянные командиры различных рангов. Вдалеке слышались редкие взрывы снарядов.
Горбатов остановил машину. Приказал водителю дать несколько длинных гудков и залез на крышу «эмки».
Увидев на крыше легковой машины командира с генеральскими лампасами, услышав длинные гудки клаксона, многие удивлённо остановились.
— Ста-ано-ови-и-ись! — зычным голосом прокричал Горбатов, поднял руку вверх и указал направление построения. — Командирам подразделений обеспечить повзводное построение-е-е!
Ближайшие бойцы и командиры заторопились к машине, словно муравьи к муравейнику. Командиры выкрикивали команды к построению. Скоро обозначились квадраты неполных взводов. К месту построения быстрым шагом и трусцой тянулись красноармейцы, ушедшие далеко вперёд и отставшие от общей массы.
— Командирам подразделений доложить о численности личного состава в подразделениях! — прокричал Горбатов и слез с машины.
Оказалось, что с передовой без приказа отходили бойцы и командиры 501-го стрелкового полка 162-й стрелковой дивизии.
— Товарищи бойцы! Вам навстречу идёт пополнение! — прокричал Горбатов и указал на восток.
Комбриг говорил неправду. Едва видимые, приближавшиеся из тыла подразделения были не пополнением, а возвращающимися беглецами. Но это была ложь во спасение фронта. Горбатов хотел вселить уверенность в то, что командование поддерживает их.
— Не буду врать, пополнение немногочисленное, — продолжил комбриг. — Но ведь вас много! И пополнение из тыла. Я прибыл сюда, чтобы организовать оборону. Неужели мы таким числом, — Горбатов раскинул руки, словно собирался обнять стоявших перед ним красноармейцев, — не удержим фашистов?!
Комбриг выдержал паузу, вглядываясь в лица бойцов. И увидел, что угрюмость и растерянность на многих лицах сменяются надеждой.
— Отдаю приказ: командирам возглавить подразделения и в организованном порядке следовать за мной!
Проехали ещё километра полтора. На дорогу из-за куста на обочине выскочил боец и замахал руками, давая знак, что дальше ехать опасно.
— Где штаб? — спросил Горбатов.
— Вон там, в окопе, — указал боец.
Горбатов усмехнулся: штаб в окопе…
— Проводи, — приказал бойцу.
   
В небольшом окопчике сидели командир 501-го стрелкового полка Костевич, начальник штаба полка, вооружённые автоматами, и связной ефрейтор с ручным пулемётом. Все в касках.
— Доложите обстановку, — потребовал Горбатов.
— Мы пытались их остановить, но они ушли… — уныло проговорил командир полка и по-женски всплеснул руками. — Мы, видимо, ошиблись…
— За ошибки на фронте расплачиваются кровью, — оборвал его Горбатов.
Полковник Костевич был призван из запаса, до войны работал председателем колхоза. Несмотря на то, что воевал в Гражданскую, с командованием полком не справился.
— Приказа отступать не было, поэтому мы с начальником штаба решили остаться здесь. Драться до последнего и умереть, — оправдывался Костевич.
— Решили умереть? — усмехнулся Горбатов. — Кому нужны ваши бесполезные смерти? И зачем ефрейтора с собой на тот свет тянете? Коль решили умереть — умрите с пользой. В общем, так… «отцы-командиры». Скоро подойдут ваши бойцы… Приказываю организовать оборону, выставить боевое охранение… Кто у вас в соседях?
— Вон в том лесу справа корпусной артиллерийский полк.
— Я поеду к артиллеристам, а вы выходите на шоссе и встречайте полк. Да встряхнитесь, полковник, чёрт побери! Вы же командир полка, а не… клиент морга!
Артиллерийский полк больше походил на полигон брошенной техники, чем на военное подразделение.
Беспорядочно стоявшие орудия не имели огневых позиций, у командиров полка, дивизионов и батарей не было наблюдательных пунктов.
Горбатов приказал собрать командиров.
— Это артиллерийский полк или цыганский табор? — возмутился Горбатов. — У меня складывается впечатление, что вы не воевать собрались, не защищать Родину, а свезли в лес технику, чтобы в целости и сохранности сдать врагу… Приказываю: в течение часа оборудовать закрытые позиции для гаубиц. Пушки и миномёты установить на особоопасных направлениях. Командиру полка связаться с командиром стрелкового полка Костевичем и организовать взаимодействие. Выслать наблюдателей на наблюдательные пункты и провести пристрелку танкоопасных направлений…
Вернувшись в штаб, Горбатов доложил обстановку командиру корпуса Честохвалову
— Считаю, что командира полка Костевича нужно отстранить от командования. Он не удержит оборону. И погубит полк.
Генерал Честохвалов выслушал заместителя, кивнул головой, и, никак не прокомментировав доклад и предложение Горбатова, отпустил его.
   

***
К вечеру 501-й полк, которым командовал полковник Костевич самовольно оставит позиции. Немцы заняли Витебск. Через Мишутки, где располагался штаб корпуса, хлынул личный состав бежавшего с линии обороны 501-го полка.
— Уходить надо, — буркнул генерал-майор Честохвалов, наблюдавший за беспорядочным движением красноармейцев по улице из окна штаба, и нервно забарабанил пальцами по подоконнику. — Срочно! Не дай бог, немцы штабные документы захватят… Спасать надо документы!
— Да, Сергей Михайлович, спасать документы, — радостно согласился с Честохваловым начштаба корпуса полковник Виноградов. — Разрешите заняться организацией? В отряде связи машины есть… Правда, они оборудованием загружены…
— Каким оборудованием? — думая о своём, без интереса спросил Честохвалов.
— Ну… — Виноградов запнулся. Чем загружены машины, он не знал. — Катушками с проводами, аппаратами связи…
— Проводами они загружены… — пробормотал Честохвалов. И словно очнулся: — Если мы окажемся в кольце… провода нам понадобятся… чтобы повеситься.
Не дай бог, подумал он, попасть в кольцо. С «окруженцами» у соответствующих органов разговоры длинные и подробные. И количество ромбиков и шпал в петлицах после таких разговоров у «окруженцев» резко уменьшается.
— Разрешите выполнять? — бодро, с лихостью во взгляде спросил Виноградов и напружился, как охотничья собака, ожидающая команды хозяина.
— Машины освободить, загрузить документацией штаба. Всю технику, неспособную к передвижению, и оборудование, ненужное для выхода из окружения, уничтожить. Через полчаса отправляемся в Прудники.
Двенадцатью километрами севернее, на восточном берегу Западной Двины в районе села Прудники располагался штаб 134-й стрелковой дивизии.

***
Менее чем через час генерал-майор Честохвалов решительно вошёл на командный пункт 134-й стрелковой дивизии.
— Механизированные колонны противника прорвали фронт в районе Витебска и движутся по шоссе Витебск — Сураж, — рассказывал Честохвалов командиру дивизии Базарову, устало рухнув у стола и озабоченно подперев голову рукой.
— Пятьсот первый полк разгромлен, — подыгрывая генералу мрачной интонацией, добавил бригадный комиссар Кофанов, вошедший следом и остановившийся рядом с генералом.
— Есть реальная угроза окружения, — сокрушённо качнул головой начштаба Виноградов, выглянув из-за спины бригадного комиссара. — Надо срочно отходить на восток.
— Что надо срочно, а что не срочно, мне решать, товарищ полковник! — осадил Виноградова Честохвалов.
— Извините, Сергей Михайлович, — сжался и втянул голову в плечи полковник Виноградов. — Я, как начштаба, всего лишь внёс предложение на рассмотрение. А решение, конечно же, принимать вам.
Никто из прибывших командиров реальной обстановки не знал. О разгроме стрелковой дивизии, движении вражеских мехколонн и угрозе окружения судили только по слухам. И прекрасно друг друга понимали.
— Но предложение ваше я считаю своевременным. Поэтому поддерживаю. Товарищ Базаров, готовьте войска к отходу.
— Товарищ генерал-майор, оборону западного берега Западной Двины у меня держит сто тридцать четвёртая дивизия… Надо организовать переправу…
— Распорядитесь организовать… У вас что, исполнителей нет? А сами эвакуируйте штаб!
Поручив эвакуацию штабистов и спасение документации начальнику штаба дивизии подполковнику Светличному, командир дивизии комбриг Базаров и комиссар дивизии Кузнецов, вопреки указанию Честохвалова, занялись организацией переправы находившихся в обороне частей.
Погрузив документацию на машины, бежал штаб сто тридцать четвёртой стрелковой дивизии, возглавляемый начальником штаба подполковником Светличным. За ними на машинах связи умчались из села штабисты корпуса, прибывшие с Честохваловым. Следом загромыхали обозники на телегах.
Не видя противника и даже не слыша стрельбы, бросая материальную часть и снаряжение, бежали на восток все военные подразделения и местные советские органы, узнавшие о паническом бегстве штабных командиров.
 

***
Штаб корпуса остановился в лесу у села Понизовье, в тридцати километрах западнее Демидова.
Начальник штаба корпуса полковник Виноградов докладывал генералу текущую обстановку:
— В составе штаба корпуса около тридцати человек командного состава и десятка два красноармейцев. С нами бригадный комиссар Кофанов, начальник политотдела полковой комиссар Лаврентьев, — перечислял командиров полковник Виноградов. — Связи со штабом армии нет. Управление частями корпуса отсутствует.
Несколько грузовых и легковых машин, которые видел генерал-майор Честохвалов вокруг себя, были «войсками», которыми он мог реально командовать. Обстановка хуже некуда.
— Без охраны двигаться опасно, — рассуждал Честохвалов. — Пошлите во все стороны командиров на машинах, пусть соберут войска, какие смогут. Под их прикрытием отступим на восток.
К вечеру в лесу около штаба корпуса собралось около четырёх тысяч красноармейцев. Подъехали грузовики с прицепленными пушками, гружёные минометами с запасами боеприпасов. Приехали обозники на телегах.
 
Организовали боевое охранение. По мере прибытия личного состава и техники, готовились к движению в составе общей колонны.
— Не ожидая подхода остальных частей корпуса, отходим на восток. Двигаться только лесами и только ночью, — распоряжался Честохвалов, стоя в кругу командиров. — Входить в соприкосновение с противником запрещаю. Никакой стрельбы в немцев!
— Товарищ генерал-майор! Разрешите обратиться! — услышал Честохвалов позади себя голос и обернулся.
Сзади стоял сержант из охраны: грудь колесом, честь отдаёт лихо, как положено. За сержантом, скрытый сумерками, стоял мужчина в гражданском костюме, в сапогах с заправленными в них штанами.
— Вот он утверждает, что есть подполковник, и направляется к вам…
Честохвалов вгляделся… Ба-а…
— Подполковник Светличный! Начальник штаба сто тридцать четвёртой стрелковой дивизии! В гражданской одежде, без личного оружия… Про документы не спрашиваю… Что с вами, подполковник!
— Так ведь… Угроза окружения,