Да только сейчас я подумал о другом. Что если кто-то, кто болеет за нее (я вообще не удивлюсь, если узнаю, что на нас делали ставки), сбрасывает мне ложные сведения?
И опять же, вариантов не было — факт есть факт, дружище, сказано тебе про сломанный столб, стало быть, ищи сломанный столб. Нехрен мнить за каждым углом врага с рогаткой. Я влетел в поселок на скорости 120 км/ч, чуть не придавив замешкавшуюся тупицу-курицу. Я напряженно всматривался вперед, ища опознавательный знак, надеясь, что Педаль, по крайней мере, не шутник. Когда я его увидел (не Педаль — столб), меня прошиб пот, настолько сильное накатило облегчение.
Я ударил по тормозам, помня предупреждение насчет хреновой дороги. Да, действительно, участок хуже некуда — его топтали слоны как минимум. Если бы не Педаль, я бы ни за что сюда не сунулся, петлял бы и петлял, а в это время Блондинка ушла бы далеко вперед. Я проехал по колдобинам на второй передаче, а буквально через сотню метров уже прочно стоял на колесах. Еще через минуты две-три поселок оказался за спиной.
Шампанское Педали! Век не забуду.
Дальше по дороге, ставшей извилистой и даже какой-то ломкой. Досадливо сдавил челюсти, поскольку пришлось ощутимо сбавить скорость. Краем глаза увидел, что пришло новое сообщение. Этого парня я знал. Мы изредка с ним переписывались, в основном, по пустякам.
<Труба>: За Базлыком дорога идет налево. Но ты на это дело наплюй, держи прямо. Там грунтовка, сэкономишь минут пять.
Пять минут в состязании с Блондинкой — уйма времени. Ладно, Труба. Будем надеяться, что ты был там недавно, и я не наткнусь на какой-нибудь деревенский шлагбаум из оглобель. Кстати, был в моей практике такой случай. На дороге стоял шлагбаум, сварганенный самоделами, а самим шлагбаумом управляли дети из деревни. Пришлось отстегнуть им десятку, чтобы пропустили. Общаясь раньше с Трубой, я никогда не задавался вопросом, откуда он, где любит бывать. Теперь выясняется, что Труба неплохо ориентируется в этих местах (как и Педаль). А может, он именно из этих мест родом? Вновь я задумался: сколько же нас, членов «Сети»?
Дальше думать не пришлось. Все оказалось так, как мне сообщил Труба. Моя нога на мгновение поколебалась между газом и тормозом, а если быть точным — между поворотом и прямой. Я выбрал прямую. Будь что будет. Блондинка говорила, что тоже не знает тех мест, где она сейчас, и я ей верил. Стало быть, и она не застрахована от ошибок.
Грунтовка была на самом деле удобоваримой на скорости этак 40-60 км/ч. Я влетел на нее под 100. Пыль вокруг меня встала столбом, из-под колес вылетала щебенка. Машину сразу же начало «вести» из стороны в сторону. Это никак не повлияло на мою решимость, я ничуть не ослабил нажим на газ. Отчаянно вцепившись в руль, я старался двигаться как можно ровнее. Вот сейчас бы сюда того парня, который считал камешки и после десятого молился. Заколебался бы считать (как и молиться). Одинокие шоферы, идущие навстречу, глядели на меня очумело. Для меня же они были свидетелями одного — значит там, на том конце, не тупик, ведь едут же они откуда-то.
Ермолкино.
Телефон вдруг начал разоряться, но мне сейчас было не до него. Пришлось повернуть направо; еще вчера, изучая дорожный атлас, я выяснил, что без круговой тут не обойтись — сунуться некуда, разве что в поле. Колеса вновь встали на твердое покрытие, хоть это радовало. Обогнав пару автомобилей, я выровнял машину, набрал соответствующую этому участку скорость и снял телефон.
Вновь незнакомый тип.
<Ястреб>: В Новой Васильевке осторожно. Сразу сворачивай налево, на грунтовку. Если поедешь по дороге, вернешься чуть ли не обратно.
Эх, Блондинка! Уж не нарочно ли ты выискивала на карте такие места? Кстати говоря, именно этот район напрочь выпал из моей памяти, я ни черта не помнил, куда тут нужно рулить. Я точно знал, что мне нужно добраться до деревни Аксеново, и это будет концом наиболее сложной части пути, поскольку дальше до самой Уфы идет прямая дорога.
Кое-как достав сигарету, я прикурил. Интересно, Блондинка курит на ходу? Или она достаточно умна, чтобы потерпеть до финиша?
Ястреб оказался толковым помощником ровно наполовину. Свернув, как мне было велено человеком, производящим впечатление сведущего, налево, я оказался на грунтовке. Проблема в том, что сама грунтовка тоже раздваивалась: одна ветка шла прямо, другая вела правее.
Какую? Сверяться по карте? Тормозить? Я решил рискнуть. Надо быть кретином, чтобы думать, будто все пройдет гладко, без риска. Коротко поколебавшись, я двинул автомобиль прямо.
Вновь грунтовка, вновь пыль до небес. Все равно здесь невозможно было разбежаться по максимуму. Продолжая вести машину, я взял карту, развернул ее в нужном месте, положил ее на руль, одним глазом следя за дорогой.
Чудеса какие-то, мне опять повезло! Возьми я правее, я бы тоже выехал куда нужно, но пришлось бы делать ощутимый крюк, а крюк на грунтовке все равно что спущенное колесо. Черт! Я поплевал через плечо и прикусил язык. Не хватало еще накликать беду.
Воздвиженка.
В следующую секунду мое сердце остановилось. Такого небывалого ужаса мне не приходилось испытывать. Выбравшись с грунтовки на ладную дорогу с твердым покрытием, я привычно нарастил скорость до 100 км/ч, продолжая придавливать на газ сильнее. В этот момент прямо передо мной возник обрыв.
Я врезал подошвой по тормозам и выкрутил руль. Шины завизжали, машина пошла юзом, и если в прошлый раз я испытал ужас, когда колеса оторвались от земли, то тогда я просто не знал, что такое настоящий ужас. Я летел к обрыву, уже боком, а обрыв, повинуясь аномальным законам дорог, несся мне навстречу. Я услышал чей-то крик, на минуту полностью заглушивший звуки музыки в салоне. Это вопил я сам.
А потом автомобиль вдруг замер. Я не знаю, как это вышло. Машина замерла, а до обрыва оставался еще добрый метр.
Я вырубил зажигание. Я знал, что теряю время, но мне было плевать. Руки ходили ходуном, сердце клокотало где-то в горле. Минуту я пытался прикурить сигарету. Мне удалось это лишь после того, как я правой рукой схватил левую, в которой держал зажигалку. Я затянулся, потом, одновременно выпуская дым из ноздрей, затянулся еще… и еще… Я сосал эту сигарету, высасывал дым, как наркоман. Постепенно в голове прояснилось. Я понял, что произошло. Крутой поворот, и я проморгал знак. Я просто просмотрел его в запале, надо полагать, он был где-то за спиной. Или его не было. Или он был просто незаметен.
Мимо меня протрясся молоковоз. Водитель с неудовольствием оглядел мою раскоряченную поперек дороги тачку, но не стал бибикать в гневе, просто объехал. Мир тебе, аксакал. Кати дальше.
Ожил телефон. Я прочитал sms-ку.
<Ястреб>: За Воздвиженкой крутой поворот.
Почти своевременно, твою мать! Я вошел в «меню» телефона и со злости заблокировал этого абонента. Но тут же, поразмыслив, снял блокировку. Хреновый он помощник или нет, но дороги тутошние он знает. Мало ли что еще ждет впереди.
Я подумал о Блондинке. Несмотря на то, что она назвала мне свое имя, я продолжал в мыслях называть ее так. Где она сейчас? Несется по дороге? Или вот так же стоит у обочины, куря сигарету за сигаретой, пытаясь унять дрожь? Нестерпимо захотелось ей позвонить, но я знал, что этим испорчу всю игру.
Я сомневался, что смогу продолжить гонку. Смог. Сам удивился, насколько легко. Выровнял машину. Двинул вперед.
Челноковка.
Скорость росла, а вместе с ней росло мое самообладание. Я должен был спешить. Не потому, что жажду победы — скажу честно, я ее вовсе не жаждал. Просто, как бы это поточнее сформулировать, — гонка есть гонка. А мой противник — всего лишь женщина, и уж если она не побоялась бросить вызов дороге, то и я не сдрейфлю.
Преодолев несколько километров, я отважился включить музыку. Трансовый ритм наполнял меня энергией. Дорога пошла вся в рытвинах, и пару раз я ощутимо вляпался в яму. Что ж, без издержек тоже не обойтись.
Самодуровка.
Там, по всей видимости, дурят. Ладно, проехали. Еще совсем немного, и я окажусь на ровной трассе.
Развилка. Я оказался на дороге с куда более качественным покрытием и свернул налево. Вновь заговорил мобильник. Я думал, это опять тупорылый Ястреб со своими советами, но это оказалось новое причудливое имя.
<Поворот>: На развилке у Аксеново менты.
Коротко и ясно. Развилка почти под носом; я ее не видел покуда, но помнил из карты. Тут же встречная «десятка» приветливо мигнула мне фарами.
Знаю уже. Поворот сказал. Не знаю Поворота (может, у него фамилия такая — Поворотов, отсюда и логин), но он, как и все, принимает живейшее участие в соревновании. На нашем ралли не было зрителей, никто не подбадривал нас криками, не крутил динамо. Но я все равно чувствовал себя окруженным со всех сторон болельщиками и просто зеваками. Получается, Поворот этот только что проезжал мимо и на всякий случай решил уведомить меня об опасности.
— Граждане, передайте привет Ястребу,— буркнул я с кривой ухмылкой.— И да пусть он сверзится в кювет.
Они действительно там ошивались и смотрели на всех подозрительно, эти храбрые люди в форме. Они могли тормознуть и меня, несмотря на допустимую скорость и скорбно-послушнический вид, но они этого не сделали. Только проводили меня подозрительными взглядами, о чем-то подозрительно пошушукались. Мир и вам тоже, други. Патрулируйте дальше.
Вправо. Новая трасса. Ну, милая Блондинка, теперь начинается самое интересное.
Бикчагул.
На этом этапе меня интересовали лишь предупреждения о постах ГИБДД. Дальше дорогу я знал. Я уже проезжал по ней как-то, разумеется, не в таком темпе. Опять же, мне говорили о направлении указатели.
Я придавил педаль газа. Вспотевшие ладони соскальзывали с руля, я периодически вытирал об одежду то одну, то другую руку. Я мчался к месту назначения, к финишу, но мысленно я не представлял себе кубок победителя. Я мчался на свидание. Ну, а пари, придуманное Блондинкой — всего лишь обертка, чтобы было интересней.
Слак.
Курить хотелось смертельно, но я терпел. Я смогу вволю обкуриться километров через 12-14, здесь же предпочтительней следить за дорогой в оба. Ну и за машинами тоже, которых тьма. Это вам не Аитово, где интенсивность даже измерять нет смысла: равна нулю или даже «минус один».
ШАФРАНОВО.
Не успел я подумал об интенсивности, как за мной увязалась «99». Я обогнал ее, и водитель, судя по всему, почувствовал себя уязвленным, а потому припустил за мной, чтобы восстановить справедливость. Я выжимал газ до упора, но тот, что пыхтел мне в затылок, выжимал тоже. Он хотел меня обогнать, ясен перец, чтобы показать наглядно, кто в доме хозяин. Он думал, я от него убегаю, олух неотесанный.
Он как раз успел меня догнать, когда перед нами вырос знак-ограничитель, а чуть дальше показался мост. Если мне не изменяет память, это река со странным названием Курсак. «99» пришлось сбавить темп, мне оставалось мысленно зажмуриться и выдерживать прежнюю скорость.
Миновав мост, я потерял в зеркальце заднего вида прилипчивую «99». Может, он смекнул наконец, что я беспредельщик конченный и со мной лучше не играть наперегонки. Жаль, что он пропал. Своим преследованием он держал меня в тонусе, не позволял забывать, что я — гонщик. Благодаря ему я бы ехал
