фонтан Медичи и…кофе с лучшими (как считается) круасанами во Франции. Бедноватое метро Парижа все- таки приятно удивило названием станции Stalingrad.
В Сан - Марино продавались самые невозможные сумки из натуральной кожи. На любой вкус! И тут же Фрагулино – сладкое, десертное, которое очень понравилось Маше. С удовольствием замечали всякие мелкие подробности нашего путешествия – водитель автобуса с красивым именем Томаро, всякие там –антре, силь ву пле… Над нами витал сказочный дух Европы.
Алчность некоторых русскоязычных гидов и уборщиц туалетов в Польше возвращала нас с культурных небес на грешную европейскую землю. После двух недель путешествия мы заскучали по дому, пытались сравнить культуры, уровень жизни и, конечно…, дома лучше. Однако испытать пусть кратковременное счастье мы могли только здесь, потому что Европа была для нас сказкой, в которой ведь все возможно.
В последние дни перед отлетом домой, проведенные в Римини, мы гуляли каждое утро по морскому берегу. К обеду, когда становилось теплее, купались, потом молча лежали и смотрели вдаль моря. Маша очень любила купаться и часто заходила в воду. Когда она возвращалась в своем черном закрытом купальнике, я любовался ее притягательной фигурой. Что-то было в ней особенное, очень женское, очень желанное. «Это» было в избытке, не смотря, что ее так жестоко подрезали, травили до выпадения волос, и жизнь ей теперь ничего не обещала. Я воспринимал ее всю целиком как раньше и «не видел» никаких изъянов, тем более не думал о них.
Я вспомнил, как на свадьбе Машу пытались украсть как бы в шутку по свадебному обычаю. Но вором выступил ее бывший парень, которому она отказала. Я среагировал мгновенно, хоть и не знал, что замышляли. Я держал Машу крепко, но пытались отнять, не по правилам отнять, и получалось, что хотели украсть всерьез – я не отдал. И потом, я видел, как некоторые самонадеянные мужики в ресторане, как сейчас говорят, на корпоративах, лезли пригласить Машу на танец или хотя бы потрогать. Все -таки не уберег, отдал какой-то болезни под зловещим именем рак. Могла бы судьба сделать для меня что-то еще хуже, чем сделала теперь? Конечно, могла бы, но и то, что произошло с Машей, уже убивало мою душу. Что же делать?
Была надежда, что болезнь уйдет. Финский тамоксифен, травы, адаптогены. Часто ездили в церкви и монастыри Ленинградской и Псковской областей. Молились, пили святую воду, причащались. Молились у мощей Александра Свирского и Иоанна Кронштадтского.
На Новый Год поплыли на гигантском пароме из Хельсинки в Таллин. Получилось стремительное повторение состояния, испытанного во время летнего путешествия по Европе. После заснеженного, плохо освещенного города и неприятного сумрака морского вокзала внутреннее пространство парома явилось нам сказочным царством. И мы решили «оторваться». Вначале обошли все бутики. Маша покупала французскую косметику и подарки, я не мог отказать себе в винных отделах. Вино можно было купить недорого и очень хорошего качества, что теперь трудно отыскать на родине. Потом кафе с крепким кофе, круасанами и алчными неприветливыми эстонками. Снова магазины. Маша смотрела сумки и косметику, а я присматривался уже к крепким напиткам. Наконец осели в каюте, тут и проводили старый год. Новый год встретили со всеми в просторном танцзале с шампанским и танцевали под живую музыку часа четыре. Перезнакомились с какими-то молодыми парами-все были как братья и сестры. А в 12 часов ночи (по московскому времени) все кричали: Россия! Россия! Эстонский ансамбль не возмущался, а непрерывно выступал. Молодая длинноногая певица-эстонка пела и очень хорошо пела всю ночь. Посреди новогодней ночи с новыми знакомыми мы поднялись на верхнюю палубу. Кругом мрак, за бортом ледяное крошево, и неба не видать. Плывем к Таллину во тьме. Жутко, вернулись на танцы. Под утро мы отыскали свою каюту, пили вино, говорили обо всем и заснули, наконец утомленные друг другом. Утром я выключил телевизор и вспомнил, что нам показывали тогда…
Разбудили по громкой связи, пора было собираться в гостиницу, паром причаливал в порту Таллина. Таллин встретил неприветливо, холодно, безлюдно. Персонал-эстонки невежливы и даже раздражены. Устроились как-то в шикарном номере. Заглянули знакомые, пили почему-то текилу, закуски не было. Пошли гулять по старому городу, замерзли и оголодали. Кафе и магазины не работали. Нашу группу подобрал молодой эстонец, провел в свой ресторан, накормил и напоил водкой по умеренным ценам. Воспрявшие, мы продолжили прогулку, смотрели на панораму старого города, пили глинтвейн на улице, много фотографировали. Город проснулся и, несмотря на сильный мороз, наполнился туристами. Праздник был везде, беззаботное и счастливое время. Женщины пошли в СПА, у Маши не было с собой специального купальника, она осталась в номере. Мужики пили текилу и дешевую, но очень приличную эстонскую водку. Базарили без передышки каждый о своем, что было совершенно не важно. К вечеру все разошлись по номерам, и Маша сообщила мне, что нашла иконку Божьей Матери прямо на тротуаре.
Что ждет нас в Новом Году? Тогда на пароме и в Таллине мы были очень счастливы. Правда, мелькнула мысль, что Маша как будто бы торопится куда-то, но возможно спешил я сам.
***
Без больших усилий я устроился на новую работу на почти аналогичную должность в электросетевой компании. Вместо производства приборов пришлось заниматься распределением электроэнергии, но и здесь существовала своя технология присоединения к электрическим сетям. Зарплата была поменьше, зато работа поспокойнее. В своей единственной изданной книжке про биоритмическую совместимость я несколько разочаровался из-за слабого интереса к ней со стороны читателей, которых легко можно понять. Считать что-то надо, в то же время компьютерной программы нет, а самому лень. Да и издательство оказалось неподходящее, никто там биоритмами не заинтересовался. Слишком непростая тема, когда есть, например, «магия родного дома» и прочие пособия по облапошиванию самого себя, то, что хорошо всегда продается. Я никого не винил и не стал уподобляться лисе из известной басни Крылова, понимал- мое время еще придет, а также всю ценность труднодостижимой цели. Книги все же меняют мир, чаще это происходит, если автор сам пережил какую-то историю, а не высосал ее из пальца или из других книг. Но, (увы) читатель (не говоря уже об издателе) разберется не сразу, поэтому надо писать в первую очередь для себя будущего, хотя и трудно. Поскольку самоутверждение социальной субличности абсолютно необходимо-так мы устроены.
Часто говорят об исключительной важности творческого процесса: «цель творчества-
самоотдача, а не шумиха, не успех…»* или «главное снять кино, а то, что выйдет или не выйдет-это не так важно даже, потому что оно существует…»**. Хорошо звучит, но психология лисы имеет свои изъяны. Повторяю, что социальный результат все-же очень необходим, иначе возникнут серьезные проблемы с горловой чакрой. Книга в полной мере существует только в содружестве с читателем***. И для каждого читателя одна и та
же книга в чем-то важном может пониматься по-разному (по-своему), т.е процесс ее создания не прекращается. Одновременно читатель создает-корректирует свою реальность.
Самоотдача нужна даймону, личности нужно самоутверждение, а осознание, возникающее у автора в процессе работы над книгой (фильмом, картиной), позволяет
сломать перегородку между этими двумя существами человека. На всякий случай
напомню: следует избегать стремления и эмоциональной привязанности к полученному результату /2/.
У меня были еще две незаконченные книги, но болезнь Маши настолько выбила меня из творчества, что писать я больше не хотел. Однако уже четко понимал-без доводки книг до определенного уровня (известного только даймону), он не позволит мне найти издателя. Таким образом, задержки нужны для внутреннего роста писателя, а также для созревания инерционного социума к принятию новых идей, которые часто появляются раньше времени.
Весной у Маши начала болеть спина. Врачи решительно признали остеохондроз, послали на массаж, рекомендовали натирания, что совершенно не помогало. Сделали еще раз диагностику костей, но ничего страшного не обнаружили. Маша лечилась от остеохондроза, а у меня росло беспокойство. Я остро чувствовал-что-то не так. Наткнулся в интернете на тему метастазов в позвоночнике при раке груди и заставил Машу поехать на консультацию к Ниязову. Хотя он и не занимается костями, но полагаться на неврологов больше нельзя, которые оптимистично заявляли:
- Вы что от нас хотите, у вас возраст соответствующий, организм уже износился. Теперь всю оставшуюся жизнь будете лечиться.
Ниязов посмотрел снимки, ничего страшного не нашел, но порекомендовал сделать МРТ еще раз во Вредена и проконсультироваться у профессора Потапенко, которого знал
лично. Мои худшие опасения подтвердились. У Маши в позвоночнике были метастазы. Сколько бы ее лечили от остеохондроза, если бы я не настоял на той консультации? Неужели неврологи настолько зациклены на своем любимом остеохондрозе, что не знают: при РМЖ в 70-90% метастазы в костях. Я не знал этого, неврологи лечили от остеохондроза, а кто лечил от рака? Никто. Сделали операцию, дальше, если что-то не так, к узкому специалисту на прием. Так надо еще разобраться - к кому обращаться. Надо самому разбираться, чтобы выжить в таких условиях.
Маше назначили гормонотерапию и золедроновую кислоту для паллиативного лечения костей. Лечение предложили по исследовательскому протоколу. Она согласилась, опять из-за боязни поддельного лекарства. Такая вот российская угроза. Начала сильно болеть спина в районе груди. Маша приезжала в больницу, где ей делали укол (фазлодекса или аримидекса), а в местной поликлинике ей ставили капельницу с золедроновой кислотой. Рекомендовали использовать зомету (импортный дорогой препарат), мы конечно денег не жалели. Прошло два месяца, но боли только усиливались. Молодая, хорошо остепененная
доктор бодро предлагала прием сильных обезболивающих препаратов.
-Два, три месяца-это не срок. Надо еще посмотреть. Все нормально-у вас очень хороший протокол.** Прием обезболивающего лекарства-это нормально.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------
*Б. Пастернак,** А. Кончаловский,*** Б.Пастернак: ….«главные литературные произведения существуют только в содружестве с большим кругом читателей».
** При данном типе исследования был потенциальный риск попасть в группу, получающую плацебо вместо лечения
Маша терпела, не спрашивала и не жаловалась ей больше на нестерпимые боли, а я опять заподозрил неладное. Позвонил ее доктору и выразил свои сомнения о пользе ожидания. Однако ученая дама уверенным голосом поставила меня на место. И опять я заставил
Машу поехать на консультацию во Вредена. Ответ был как удар ножом в подворотне. Еще бы недели две и мог сломаться позвоночник. Надо срочно делать операцию на позвоночнике!
Так я понял главное, онкология-это личный бой
