это - тяжелая история…
- Все равно расскажи! Ты же их кровиночка… - настаивала Лера.
- Хорошо. Тогда слушай, моя маленькая и смелая…- согласился он. И сделав глубокий вдох, как перед прыжком в воду, начал свой рассказ.
- Познакомились мои родители ранней весной в 1941 году. И знаешь где? На танцплощадке. Хотя оба оказались там совершенно случайно. Отец был видным парнем и мастером на все руки в своем колхозе. А мама была еще совсем девчонкой после педучилища. Ну, понравились друг другу с первого взгляда. Леруся, ты веришь в любовь с первого взгляда? Киваешь? Да, я тоже верю. Встречались они недолго – отец быстро посватался и мама, собрав в узелок нехитрые пожитки, переехала жить к нему. В его колхоз. Там ее сразу определили заведовать сельской библиотекой, а в школе - вести кружок самодеятельности – мама хорошо пела, голос у нее был необычного тембра и очень красивый.
- И пока совсем нет ничего тяжелого! Наоборот, Владик, я их себе представила так четко… и хорошо - перебила Лера рассказчика.
- Да, да… ничего тяжелого… Слушай дальше. Когда началась война, отец ушел на фронт с первым эшелоном. А потом мама поняла, что скоро станет матерью. Письма от отца приходили редко, но мама писала ему часто, не зная – дойдут ли они до мужа. Его письма, все до одного! представляешь, Леруся? – все до одного! Складывала в большую коробку и берегла. (Лера очень хорошо знала, как хранить письма от любимого, но опять только кивнула в ответ). А через два года письма перестали приходить. А на руках у матери уже дочка подрастает – моя старшая сестра, Катерина. Отец ее и не видел еще, только в письмах наказывал жене, чтобы пуще глаз берегла ребенка. Она и берегла. Как могла. То голод, то холод, то в оккупацию попали. Все тяготы этого времени ты хорошо знаешь, поэтому, Леруся, пойдем дальше… Мать ведь молодая, красивая, певунья, а толком с мужем и не жила – война, разлука. На ее запросы отвечали – без вести пропал. Но она в душе всегда верила, что Алешка жив и к ней вернется. Наступил 1945 год – Победа – всем радость, а уже потом – у каждого своя радость или печаль. Однажды вышла мать во двор рано утром, уже осень была, дождливая и холодная, а соседка ей через забор и говорит: «Слышь, Клава, я вчера слышала, что вроде бы твоего Алешку видели в Петушках» А село это в 40 км от них. Соседка, видимо, была доброй и добавила: «Да, видно, к тебе и не спешит – квартирует в какой-то хате». И что ты думаешь сделала мама? Правильно – телогрейку на себя, ноги – в сапоги – и бегом в эти Петушки, забыв обо всём на свете. Ноги в грязи вязнут, трудно идти, а тут на телеге догоняет ее односельчанин – председатель в Петушки по делу послал. Так и добралась туда – ни жива, ни мертва – о чем только не передумала в пути под скрип колес… Слезла с телеги – куда идти? У кого что спрашивать? И пошла по сельской улице куда глаза глядят, а сама ко всему присматривается – глазами своего Алешу ищет. Навстречу ей девочка подросток спешит, мать и спросила у нее, где у них хата, где можно комнату снять? Не знаю, отвечает та, вон в той и указывает – уже живет солдат, там места нет. Калитка во двор была открыта и мать беспрепятственно зашла во двор, а потом – и в хату. Она показалась ей пустой и там царил полумрак. Мать не сразу увидела его, а скорее почувствовала и обернулась – в дальнем углу на деревянной основе с колесиками сидел седой безногий калека, из коротких штанов- выше колен - на нее смотрели багровые обрубки. Но глаза… глаза были его, родные и долгожданные. Когда она бросилась к нему, то он пытался отстранить ее от себя и у них получилось даже как бы побороться друг с другом, но когда она упала перед ним на колени и стала целовать эти багровые обрубки, смеясь и заливаясь слезами от счастья и повторяя только три слова: «Алешенька! Жив, родной!», отец такого оборота дел не выдержал. Ну, ты понимаешь, почему он сам не захотел возвращаться к своей любимой Клаве. А как они любили друг друга – ты бы только знала… Потом у них через год родилась моя вторая сестра – Нина. А еще через три года – я, вот весь – перед тобой. А знаешь, как отец маме помогал? Удивишься. Во всем помогал – даже наши пеленки на своей груди сушил при плохой погоде, ведь с дровами были трудности – их катастрофически не хватало.. А какой мама была! Она так и порхала вокруг отца – благодаря ее уходу и заботе о нем он и прожил для своего увечья так долго. Его не стало, когда мне стукнуло 10 лет.
Помолчав, Владислав Алексеевич добавил:
- Не каждая женщина способна так любить. Правда же? - и поднял на Леру глаза.
Она не ответила – по ее щекам текли одна за другой крупные слезинки. Он наклонился и целовал ее соленое лицо пока слезы не прекратились и подумал, что роднее и вкуснее этих слез для него ничего не существует. Лера удобно и привычно устроилась на плече мужчины, хотя за окном уже начинался рассвет. Спать пришлось недолго – противный будильник звенел и звенел. Они нарочно ставили его подальше от дивана, чтобы не было соблазна машинально со сна прекратить эти звуки. Начинался новый день. Утреннее расписание у них не менялось с самого первого дня, когда Лера впервые сюда пришла. Пока она принимала душ, он готовил нехитрый завтрак. А потом она рисовала себе, как он говорил, губки и глазки, а очередь в душе – была его. Но завтракали всегда не спеша, обмениваясь планами на день и советуясь по каким-то рабочим вопросам. Ей надо было вовремя быть в редакции, а у него сегодня были совсем другие адреса –поездки по городу с массой заданий от шефа.
Когда Владислав Алексеевич вернулся вечером домой после работы, Лера уже готовила ужин, но он сразу заметил, что она грустная.
-Леруля, что случилось? Тебе Жванецкий вчера не так поклонился или Леонтьев не подошел и не обнял свою горячую поклонницу? - пытаясь шуткой развеять ее нерадостное настроение, бодро спросил он.
И Валерия, продолжая орудовать кухонным ножом, рассказала, что на работе все перепутала – вместо одного интервью подготовила совсем другое и дала шефу на подпись документы с ошибками. Впервые шеф устроил ей разгромный нагоняй… Утешения успокоиться не сработали. Даже после ужина она продолжала переживать о работе.
- Со мной никогда такого не было!, - повторяла женщина, нервно меряя шагами комнату от стенки до стенки. – Понимаешь? Никогда!
- Успокойся. Завтра все сделаешь как надо. Это ты вчера расслабилась по полной, а вместо выходного – опять работа… Запомни, Леруська, это –мелочь, а что в жизни главное? Правильно – наша любовь!- утешал её Владислав Алексеевич.
Нервное похаживание не прекратилось, тогда он не выдержал:
-Лучше б ты умела матюкнуться и выпустить пар, чем молча шагаешь туда – сюда.
Мгновенно женщина остановилась, ее руки повисли вдоль тела как плети, а в глазах появились слезы. «Да что я ей такого страшного сказал?», - промелькнуло у него в голове и он уже направился было к ней, но … остановился и резко развернувшись, подошел к окну, вцепившись в подоконник руками так, что костяшки побелели. «Опять он! Вот как зараза не отпускает её от себя! Хотел бы я на него посмотреть! Какой же подлец! И чем он её так привязал?», - пронеслось в сознании мужчины. Тяжело вздохнув, он медленно повернулся к Лере – сердце заколотилось как сумасшедшее. И он уже и сам не знал – как успокоиться им обоим.
Увидев, что слезы прекратились, с облегчением признался:
- Знаешь, жаль, что я не курю, а то закурил бы сейчас.
И сразу, как по команде, по щекам Валерии опять покатились слезы.. Такого пораженный мужчина не ожидал. Подойдя к Лере, он за руку отвел ее к креслу и, посадив к себе на колени, сказал тихим голосом:
- Ну, прости. Не знал, что он тебе это говорил.
- И не он … а … брат,- сквозь смолкающие всхлипывания проговорила Лера.
- Ну, тем более – брат? Да, какая собственно, говоря, разница? –ведь все равно это все о нем…
Валерия вытерла последние слезы и крепко обняла его, прошептав почти на ухо:
- Прости меня, Владик. Прости, пожалуйста, я не хотела тебя огорчать. Я буду стараться…
- Нет! - перебил ее мужчина. – Вот этого мне не надо! Ты – моя! И делай все, что хочешь – смейся, плачь – что твоей душе угодно. Но я обещаю тебе – сделаю так, что бы ты наконец всё забыла. Совсем всё! Будто и не было! Ты меня слышишь? Кроме нас с тобой – больше ничего не существует!
- Так ты у меня настоящий волшебник? – и, улыбнувшись, Лера легонько потерлась лицом о его щеку.
Он ответил ей долгим поцелуем. И они сами не заметили, как за бессвязными словами и объятиями вдруг очутились на своем диване. Про выключатель оба забыли – им было не до него. А потом смеялись сами над собой – и как они могли про него забыть? Что он включен, что выключен – никакого значения это уже не имело. Значение для них имело совсем другое…
- Хочу шампусика! - вдруг заявила Лера.
- З задоволенням! - ответил он счастливым голосом и босиком убежал на кухню.
Она чувствовала себя какой-то легкой и медленно плывущей на качающихся волнах – глаза закрылись, мягкая дрема окутала её, но эту негу прервал его голос:
-Ты что? Уже спишь?
Она открыла глаза. Владислав Алексеевич поставил на столик торшера поднос с бутылкой и бокалами. На блюдце лежали аккуратно нарезанный сыр и шоколад.
- А откуда у тебя шампусик?, - поинтересовалась Лера. – До Нового Года еще далеко.
-Зато до твоего дня ангела близко, - ответил он, улыбаясь и открывая бутылку .- Видишь, какой я у тебя хозяйственный?
- Вижу. Иди ко мне… мой хозяйственный… - она протянула к нему зовущие руки и он привычным движением, будто нырнул, лег рядом, а она, обняв его, крепко прижалась к нему всем телом и щелкнула выключателем торшера.
Потом они наслаждались прохладой янтарного шипучего напитка и разговаривали. Выпив по паре бокалов шампанского, решили – хватит, время позднее – почти час ночи.
Он любовался своей женщиной и даже предположил, что такое может быть:
-Леруся, ты сейчас такая, такая, что сегодня нашему Марику не только интервью запросто перепутаешь, но и все документы тоже.
-Да. Согласна. И когда он спросит у меня – что случилось? то отвечу – есть у Вас в подчинении такой виртуоз по организации потери сознания. Хотите, Марк Львович, возьму у него интервью? Пусть нам всем расскажет, как это ему удается?
Их взгляды, её лукавый и его счастливый, опять встретились и оба громко рассмеялись. Счастливые и уставшие, они быстро уснули.
В этот день Валерия Константиновна была столь внимательна в работе, что шеф был ею очень доволен. Она собой – тоже.
Время, как всегда, неумолимо бежало вперед и несло с собой всё больше изменений в привычной жизни. Почти каждый день за окном приносил что-нибудь новенькое – вместо прежних рублей замелькали купоны, талоны, карбованцы, в магазины хлынул поток невиданных раньше товаров с яркими красочными этикетками. Как грибы после дождя росли и множились малые предприятия, фирмы всей мастей и профилей, кооперативы, солидные акционерные общества – открытые и закрытые, банки, но самыми уважаемыми в народе считались совместные предприятия – с долей иностранного капитала. И каждый предприниматель стремился дать о себе знать как можно громче и, конечно, многократно. Появились и торговые биржи с модной профессией
Обязательно вернусь к нему - через некоторое время. Сегодня готовлюсь к достаточно дальней и долгой дороге.