– брокер. Но по-настоящему вряд ли кто-то основательно соответствовал этому понятию и профессионализму как у профессионалов на Западе. Всему надо было учиться, все постигать заново, стараться шагать в ногу с новым временем и его требованиями и потребностями. В области медицины происходил настоящий бум – во всеуслышание заявили о себе врачеватели всех мастей и разновидностей – от целителей народными средствами до колдунов и экстрасенсов, которые обещали и вылечить от любого недуга, и порчу с вас снять, и навести её же по вашей просьбе и необходимости. Информационный поток набирал обороты и, если честно признаться, в нем было достаточно и мутноватых течений. Вдруг откуда-то появилась масса торговых агентов. Они ходили со своим товаром по офисам фирм, предприятий, редакциям, магазинам и аптекам, предлагая каждый свое – дефицитные лекарства, заграничную косметику, продукты питания, одежду, обувь и так далее. Пришлось от них даже защищаться, вешая на входной двери учреждения табличку «Торговым агентам вход запрещен». Начали открываться частные медицинские кабинеты. Наряду с обычными телефонами появилось новое чудо техники связи – пейджер. Можно было быть где-то на улице или ехать в машине, а вам в эту небольшую по размерам коробочку приходило текстовое сообщение. И можно было даже написать ответ на этот же номер. В обиход вошло слово крутой – что означала высокую ступеньку финансовой независимости и успешной предпринимательской деятельности. Так происходило и в редакции – желающих дать рекламное объявление было достаточно. И когда заведующий отделом рекламы говорил посетителю, что его рекламный текст будет помещен в газете через две недели, огорчению подателя сего объявления не было предела. Обычным делом считалось заказать и оплатить рекламу сразу блоком – в нескольких номерах издания. И желающих заявить о себе становилось все больше и больше. Среди них особенно выделялся фермер нового поколения. Он не ленился приезжать каждые две недели из пригорода, выдумывая каждый раз в тексте рекламы своей фермерской продукции все новые и новые прибамбасы, вкручивая в текст какие-то оригинальные шутливые выражения. В редакции всем было даже интересно: что на этот раз придумает Григорий Степанович. И всегда он привозил с собой большой пакет яблок, водружая его на стол прямо перед Валерией Константиновной с предложением всем отведать продукцию его сада. Журналисты благодарили и с удовольствием разбирали эту румяную красоту. Валерия обычно тоже брала пару яблок, но со временем начала замечать, что посетитель пытается с ней о чем-нибудь подольше поговорить, а однажды мужчина приехал в пятницу к концу рабочего дня. Но к заведующему отделом рекламы не обратился. А подойдя к секретарю-референту, без предисловий заявил:
- А я за вами, Валерия Константиновна. Хочу показать вам свое хозяйство и угостить его дарами. Хоть отдохнете немного после шума города. У нас такой воздух вкусный – как масло, хоть на хлеб мажь!
Валерия смотрела на этого крупного мужчину под два метра ростом с удивлением и какой-то тщательно скрываемой досадой. Покачав отрицательно головой, ответила отказом:
- Нет. Спасибо. Я занята, - и продолжала работать с очередным интервью.
Не завязавшийся диалог не принес своей цели фермеру. И никто не заметил, как в это время из комнаты вышла Инна Борисовна Кисевич – симпатичная женщина небольшого роста с красивым тихим низким голосом. Расстроенный отказом мужчина еще какое-то время потоптался около Лериного рабочего места и, неловко попрощавшись со всеми, вышел из помещения редакции. За дверью его поджидала Инна Борисовна.
- Зачем Вам эта старушка? - напрямую спросила она Григория Степановича.
- Почему вдруг старушка? Мне очень понравилась! – удивился тот.
- Ну… лет ведь немало, найдите помоложе.
- А мне всё в ней нравится, понимаете? Все! … - застенчиво улыбаясь, со вздохом признался мужчина.
Тогда Инна Борисовна пошла ва-банк:
- Занята она. Там такая любовь!
- Какая еще любовь? Колечка на пальце я не увидел! И сам видел, что она все время одна с работы возвращается. Никто не встречает. – поделился великан своей драгоценной информацией.
- Да есть у нас тут один… – продолжила журналистка. – Кожа и кости. Да еще и бездомный.
- Как? Что Вы такое говорите? – изумлению мужчины не было предела.
- Да. Знайте. А мог бы ей на все пальчики колечки одеть – только бы она заикнулась.
- А почему бездомный? – не унимался пораженный услышанным мужчина.
- Свою квартиру оставил жене с детьми, а сам у отсутствующих родственников живет.
Так что попытайтесь встречаться с другой кандидатурой, а ее даже не трогайте.
- Да у меня такой дом! Двухэтажный! – и посетитель почему-то развел руки в стороны, выражая так, наверное, высоту здания.
Усмехнувшись, Инна Борисовна добавила:
- Да хоть пятиэтажный! Не поможет. Наша Валерия Константиновна – другая, понимаете? Другая! Так что, милый человек, не обижайтесь, и всего Вам хорошего.
Быстро попрощавшись со своей доброй осведомительницей, мужчина медленным шагом, как бы нехотя, направился в сторону лифта – на выход, на выход, на свежий воздух… унося в душе глубокое разочарование и полное непонимание - как такое может быть?, ведь он такой рослый и молодой, а его двухэтажный дом-красавец? – неужели всё это не в счет? Ох, уж эти женщины! – сами не знают, чего хотят, отказываясь от такого добра. С такими мыслями Григорий Степанович спустился на лифте и, оказавшись на улице, быстро сел в машину, но еще долго сидел в задумчивости, не трогаясь с места, и его сильные руки то спокойно лежали на руле, то в каком-то неистовом порыве сжимали его изо всех сил. С места он тронулся нескоро.
Проводив укоризненным взглядом их постоянного рекламодателя и неудачливого воздыхателя, Кисевич вернулась в редакцию очень довольная собой. С чувством выполненной миссии. И снова окунулась в работу. Она всегда симпатизировала Валерии. Сейчас Инна Борисовна была спокойна: ей удалось избавить хорошего человека от непонятно еще конкретно каких, но возможных неприятностей.
Больше в редакции Григория Степановича не видели. А вот в здании – видели! Теперь свои рекламные объявления он упорно относил в другое издание.
А за окном продолжали мелькать дни – один за другим. Однажды, уже весной, старший сын Владислава Алексеевича – Юрий, радостно сообщил ему, что выиграл на студенческой олимпиаде зеленую карту – продолжить обучение за границей. Это известие и радовало и немножко пугало своей неизвестностью. Но горячее желание Юрия учиться в знаменитом европейском ВУЗе, конечно, победило. Оформление документов и сборы оказались недолгими, а отъезд «старшенького» скромно отметили в узком семейном кругу. Только младший сын Владислава Алексеевича, Гордей, был расстроен отъездом брата. За столом сидел грустный и почему-то корчил рожицы или показывал язык дочери Валерии, стоило старшим отвлечься от детей. Девочка отвечала ему тем же. На следующий день утренний поезд, тихо вздохнув и вздрогнув всем составом вагонов, медленно тронулся, увозя Юрия в новую жизнь.
Теперь жизнь окрасилась новыми красками. Не только Валерия, но и все сотрудники редакции заметили, как волнуется Владислав Алексеевич за старшего сына: как он там? за границей-то? Но и отношения между мужчиной и женщиной стали еще доверительнее и ближе. И если раньше он иногда делал предложение Валерии повенчаться, то сейчас эта просьба была ежедневной. И однажды вечером после ужина она спросила:
- В каком храме ты хочешь венчаться?
- Для меня разницы нет. В любом – ответил он, просияв как новый пятак – Значит, ты согласна?
- Да - почему-то шепотом ответила она и улыбнулась в ответ счастливой улыбкой.
Обязательно вернусь к нему - через некоторое время. Сегодня готовлюсь к достаточно дальней и долгой дороге.