Сневер

меня и сказала:
- Мы улетаем завтра...
Хотя я знал, что это вот-вот случится, но оказался не готов и растерялся. Ее взгляд погрустнел, она немного побледнела, порывисто встала и вышла из комнаты. Я взял для видимости стакан в руки и принялся пить мелкими глотками. Вера посмотрел на меня и непринужденно сел рядом.
- Саша, - сказал он, - хочешь полететь с нами?
И я сразу успокоился.
- Хочу, конечно! - почти сразу ответил я, - Но не знаю... думал уже об этом. Я ведь буду у вас недоразвитой особью.
Вера с улыбкой посмотрел мне в глаза и покачал головой.
- Не все так плохо! Конечно, будет трудно, но девятнадцать лет полета сделают свое дело.
- А можно будет как-нибудь предупредить мать?
- Можно, и ты же вернешься лет через сорок.
Я представал себе как узнает мать о моем отлете на такой огромный срок. Всю жизнь она будет думать, что там со мной. На работе придется сказать, что я не вернулся с гор, припрутся домой с соболезнованиями... Вера, кажется, это отлично понимает. Спросил меня, чтобы успокоить.
- Пожалуй, мне не стоит лететь с вами. Буду вас вспоминать! - я улыбнулся.
Вера молча кивнул головой.
- Эх, друг называется... - раздался разочарованный голос Корабля.
- Я вас никогда не забуду! - улыбнулся я, - Дадите мне фотки на память?
Было бы опасно хранить такое на Земле. Все же, мы выбрали несколько фоток инопланетян, так кадрированных, что в них не было ничего необычного и мне разрешили их оставить.
- У тебя остается возможность принять решение на пользу себе и нам. Это могло бы наполнить твою жизнь очень большой значимостью.
Пока мы разговаривали, почти все успели разойтись, готовясь к отлету поутру, и, наконец, я остался один. Я почувствовал усталость, но не физическую, скорее - опустошение, какое бывает, когда заканчивается что-то очень важное. Не хотелось ни думать, ни шевелиться.
Я сидел долго, и это становилось все мучительнее. Наконец появилась Бездна с лисой в руках. Та ворчала и лезла мордой ей в лицо.
- Пошли прогуляем зверя, - предложила она незнакомым голосом, и мы вместе вышли.
Из-за свежего снега было довольно светло. Мы брели, с хрустом наступая на заледеневшую крошку. Лиса жалась к ногам под порывами ветра, а вокруг горы смотрели на нас в молчаливом ожидании.
Мы остановились, и не помню, как оказалось, что держим друг друга за руки. Не стало каких-то надуманных границ допустимого.
- Ну как последняя ночь на Земле?.. - спросил я, - Правда красиво очень?
Она посмотрела на меня жалобно.
- Я не хочу улетать, - прошептали ее губы. В глазах заискрились звезды, и тонкая рука задрожала в моей. Бездна стояла одна между двух миров и с каждой секундой становилась все беззащитнее. Я шагнул к ней, и она доверчиво положила голову мне на грудь.
- Можно, я останусь?..
Мне стало немного страшно и слегка кружилась голова от того, что она сказала. Она посмотрела на меня. Мы глупо улыбались и совсем не хотелось думать, что же нужно теперь делать.
- Это ведь не так грустно, как жить в глухом лесу в избушке из твоего рассказа?.. - она улыбнулась, - Земля - это первое, что я увидела после корабля, - шептала Бездна, опять уткнувшись носом в мою грудь, - я не знала ничего подобного! Это было чудо. Я хочу, чтобы Земля была моей родиной... Здесь столько произошло! Я столько узнала, и главное... я встретилась с тобой... - Бездна подняла голову и посмотрела на меня снизу вверх.
- Да, Бездна... Я бы очень хотел быть с тобой...
Она облегченно разулыбалась.
- Знаешь, ты для меня такой таинственный... Мне так бы хотелось общаться с тобой полноценно, через имплантаты, но у тебя их нет...
- Уже поздно встраивать?
- Не поздно!... Мы обязательно встроим. Нужно что-то делать... Нужно сказать маме!

Мне не верилось, что можно успеть что-то сделать и вообще нужно что-то делать, но я пошел с Бездной на корабль, затаив надежду.
Около тамбура мы встретились с Наташей. Она собиралась выходить. Увидев нас, она моментально все поняла, приоткрыла было рот, чтобы что-то сказать, но так и осталась стоять. Бездна прижалась к ней и вдруг разревелась. Совсем как в старинных новеллах. Но не так, как это я видел у земных девочек или женщин, что-то незнакомо-чужое опять сквозило в этом, но уже нисколько не настораживало. Я только думал, насколько многое предстоит пережить.
Наташа со вздохом взглянула на меня.
- Вот и случилось, - тихо сказала она довольно спокойно, - Ну и хорошо. Пойдем-ка со мной! - сказала она дочери.
Я снова остался один. Мне казалось, что все прекрасно все видят и деликатно стараются не обращать внимание, занимаясь своими делами.
Примерно через час меня кто-то похлопал по плечу. Я напряженно обернулся, это был Джон.
Я поплелся за ним, готовый по справедливости отвечать за свое коварство. Мы зашли в довольно тесную комнату с тусклым освещением, где по стенам бегали разноцветные змейки и на множество голосов тихо и однообразно пели звуковые индикаторы. Джон вытащил из пола стул, явно не электрический. Сам же небрежно оседлал какое-то сооружение и широко улыбнулся.
- Слушай, - сказал он, - это здорово! Такое, конечно, не планируется, ну, по крайне мере на это не делается расчет, но, прямо говоря, все очень даже заманчиво не только в плане исследования общего в социальных представлениях наших культур и возможности их общего развития...
Елки, что он такое несет?.. Я почти не соображал, что он говорит, пока он не сказал:
- Если вы вместе будете жить на Земле, то мы организуем вам связь с орбитальными наблюдателями. Раз уж так получилось, возьмете на себя роль посредников. Но есть вариант гораздо интереснее, тот, о чем тебе говорил Вера.
- Лететь с вами и через сорок лет вернуться?
- Да.
Теперь это казалось приемлемым. И Для Бездны это будет лучше, чем свергнуться в мир очень примитивной культуры и возможностей с постоянным риском попасть в беду. Маме можно будет все нормально объяснить. Когда она увидит нас с Бездной, все поймет.
- Тебе нужно еще подумать?
- Нет, я готов.
- У тебя будет дней десять до отлета. На орбите останутся исследователи, новая команда, и они сделают невозможным взаимоуничтожение на Земле, помнишь, мы говорили про это. А вот ты, когда вернешься...
С каждым словом радость все больше переполняла меня. Джон многое еще мне наговорил, и все воспринималось поверхностно. Потом он встал и протянул мне руку по земному обычаю.
- Пришло время временно попрощаться, - сказал он, - Я привык к тебе... Ты хороший землянин, всем нашим понравился. До свидания!
За дверью меня поджидал Федя.
- Я остаюсь с наблюдателями на орбите, - сказал он, - Бездна пока будет с нами, потом прилетит за тобой.
Федя протянул мне гибкий браслет с красивыми пластинками, который плотно охватил мое запястье.
- Будем держать связь, - он подмигнул, мы пожали руки.
Я увидел Бездну. Она стояла в стороне и смотрела украдкой. Я подошел к ней.
- Я все слышала, что вы решили, - радостно сообщила она.
Чем-то это напоминало прощание в тамбуре поезда... Мы помолчали.
- Бездна, теперь-то мне можно сказать, что такое сневер, пока вы не улетели?
Она улыбнулась:
- Так у нас обозначается то, что происходит, когда потенциальные половые партнеры общаются в стрессово-познавательных ситуациях и развивается взаимодополняемость для таких условий. У вас в языке такого слова нет, но это - системное явление, и у нас его хорошо понимают.
Мы с Бездной не спали всю ночь. Гуляли в волшебном саду эмулятора и не могли наговориться. Эти мгновения запомнились на всю жизнь. Но все проходит.

Утром, когда я вернулся к своей палатке, сооружения вокруг модуля были сняты, и на снегу не осталось ничего после инопланетян. Я быстро собрал рюкзак и, помахав на прощание рукой, пошел прочь. На краю ледника, остановился, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Вскоре раздался негромкий вздох, от которого со склона рядом сорвалась струйка снега, маскировочное облако медленно пролетело чуть наискосок надо мной и неторопливо растаяло в голубом небе. Только верхушка гребня перекрылась на мгновение небесным лоскутом и все замерло в тишине утра.
Я остро ощутил, что остался здесь один, как будто ничего и не было.
"Ну вот и все, грамотно успокоили глупого йети и свалили..." - осознал я то, что казалось в этот момент наиболее правдоподобным. Потом взглянул на браслет - красивую и, возможно, бесполезную игрушку, сурово одернул себя и по скалам спустился к старой стоянке. Там переложил рюкзак и побежал вниз по огромным валунам крутого склона морены. Поздно вечером я уже был в городе.

Прошедшее начинало казаться не очень реальным... Тем более, что браслет не проявлял никакой активности. Я чувствовал себя очень странно. Чтобы как-то разрядиться и не спятить, принялся описывать все случившееся, день за днем, заполняя листы на печатающей машинке. Часто смотрел на фотки.
Нужно было начинать снова жить. Навестил зав лабораторией