Сневер

опять уже со знакомым искренним порывом смотрела мне в глаза и от этого у меня плохо соображала голова. Хотелось просто крепко обнять ее.
- Мне страшновато оставаться на Земеле, сейчас кажется, что все легко, но что будет потом?.. Что, если мы немного побудем у тебя, ты мне многое покажешь, а потом улетим вместе. Это будет более правильно для нас обоих. Как ты считаешь?
- Значит, так и будет! – я улыбнулся ей, показывая, что нет никаких проблем.
Она радостно улыбнулась в ответ. Мы помолчали.
- Бездна, теперь-то мне можно сказать, что такое сневер, пока вы не улетели?
Она улыбнулась:
- Так у нас обозначается то, что происходит, когда потенциальные половые партнеры общаются в стрессово-познавательных ситуациях и развивается взаимодополняемость для таких условий. У вас в языке такого слова нет, но это - системное явление, и у нас его хорошо понимают.
Мы с Бездной не спали всю ночь. Гуляли в волшебном саду эмулятора и не могли наговориться. Собирались хоть немного выспаться вдвоем в палатке, но неожиланно быстро наступило утро.
Поев, со всеми, стали прощаться. Без особой эйфории, скоро же увидимся. Бездна предлагала подбросить меня на модуле как можно ближе к дому, но решили не рисковать, а мне самому нужно будет найти достаточно укромное место для контактов и оттуда просигналить, скрытно от радионаблюдения.
Она принялась собирать мне в дорогу еду, но я отказался, взяв только немного шариков настроения.
Мы пошли к выходу вдвоем, чтобы попрощаться. Ночь без сна делала происходящее нереальным. Бездна слетела со мной на снег, прижалась ко мне и я почувствовал, как она едва заметно вздрогнула.
- Пока, Биджинннесс...
Когда я подходил к своей палатке, сооружения вокруг корабля уже были сняты и на снегу не осталось ничего после инопланетян. Быстро собрал рюкзак, оглянулся и, помахав на прощание рукой замершей перед взлетом инопланетной махине, пошел прочь. У ледопада остановился, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Вскоре раздался негромкий вздох, от которого со склона рядом сорвалась струйка снега, маскировочное облако медленно пролетело чуть наискосок надо мной и неторопливо растаяло в голубом небе. Только верхушка гребня перекрылась на мгновение небесным лоскутом и все замерло в тишине утра.
Я остро ощутил, что остался здесь один, как будто ничего и не было.
"Ну вот и все, грамотно успокоили глупого йети и свалили..." - осознал я то, что казалось в этот момент наиболее правдоподобным, но в душе не веря в такое. Потом взглянул на браслет - красивую и, возможно, бесполезную игрушку, постоял, не шевелясь, в какой-то прострации, повернулся и размеренно побежал по фирну к ледопаду.
Бег как-то стимулировал мысли, вспомнилось как мы все спускались после восхождения, но уже не ярко, а как старое воспоминание.
На месте палатки все еще оставался примятый моренный песок и разбросанная в торопливых сборах мелочь. Раньше я бы побежал вниз, но теперь меня что-то остановило. Не ставя палатку, я просто укутался в нее, немного повспоминал отдельные моменты своего пребывания среди инопланетян и незаметно заснул.
В полдень, уже вполне владеющий собой, съел горсть недозлелой черной смородины с шариками настроения, запив мутной ледниковой водой, переложил рюкзак и побежал вниз по огромным валунам крутого склона морены. Поздно вечером я уже был в городе.

Прошедшее начинало казаться не очень реальным... Тем более, что браслет не проявлял никакой активности. Я чувствовал себя очень странно. Чтобы как-то разрядиться и не спятить, принялся описывать все случившееся, день за днем, заполняя листы на печатающей машинке. Часто смотрел на фотки.
Нужно было начинать снова жить. Навестил зав лабораторией Якова Давыдовича и предложил ему еще раз попытаться реанимировать спектрофотометр. Он с большим скепсисом позволил снять чехол. Вскоре я установил один из инопланетных усилителей и включил прибор, чтобы настроить осциллографом. Но никаких подстроек схеме не потребовалось, все работало идеально с огромным запасом по чувствительности, оставалось только откалибровать устройство. Я вернул карму в той лаборатории.
Решив не дожидаться конца отпуска, вышел на работу.
Поутру еще никого не было. Столы оказались заваленными остатками чьей-то трудовой деятельности, и мне пришлось расчищать себе место. Я прихватил пару подаренных мне усилителей и нетерпеливо примерялся испытать их в своей схеме.
С шумом распахнулась дверь, в комнату зашел кудластый дылда Володя. Узрев меня, он широким жестом протянул свою лапу и заулыбался.
- Отгулял что ли?
- Еще две недели в запасе. Потом возьму. Что у вас здесь за бардак?
- Да так, - Володя махнул рукой, - Нам премию накинули. Закатиться бы куда-нибудь!
В комнате возник ленивый бородач - главный конструктор проекта. Черные курчавые волосы нимбом окружали его лысину, и своей безмятежностью он был похож на Иисуса Христа сразу после воскрешения.
- Вот и Сашенька вернулся! По каким горам лазил? Шею не сломал?
- Не сломал, - в тон ответил я, потрогав шею руками на всякий случай.
- Ой, какая прикольная штука у тебя на руке, дай посмотреть?
- А загорел-то как здорово! - восхитился подоспевший шеф.
- Это он только лицом загорел, - раздался Анкин голос, - а тело как у глисты белое!
- Откуда ты знаешь? - удивился Володя.
Наконец все разошлись, и я включил паяльник. Рядом с праведным возмущением начал сгребать мусор со стола Валера.
- Когда уже будут за собой убирать, раздолбаи?.. - он закурил прямо в комнате.
Ненавижу сигаретный дым...
- Чего ты возмущаешься? - не выдержал Володя, - Раз в год садишься за макет...
- Да надоело все это! - завопил Валера и с непримиримым видом начал составлять приборы в стойку, с шумом соударяя их боками.
Я отвык от таких сцен и не верилось, что один человек может накричать на другого. Как по заказу в соседней комнате начали громко переругиваться наши главные конструкторы. Потом раздались такие эпитеты, что я поспешно сжал запястье с браслетом между ног: а вдруг инопланетяне прослушивают.
И в самом деле, оказалось, что браслет вовсе не был мертвой игрушкой, и я оставался на связи, только надо было лучше воспринимать то, что говорил мне невыспавшемуся про него Джон. Инопланетянам почти случайно удалось привлечь мое внимание и передать то, что нужно делать.
Я вышел из института и, в радостной эйфории заскочил домой за папкой с отпечатанными моими впечатлениями, желая кричать об этом всему миру и, конечно, показать самим инопланетянам. С этим и пошел к автобусной остановке. Скоро подкатил одиннадцатый и я сел до конечной.
На последней остановке выскочил и нетерпеливо быстрым шагом почти побежал к первым пригоркам. Со стеблей выгоревшей травы под ногами поднималась горькая пыль с запахом полыни. Закатное солнце стояло низко над горизонтом, и жара постепенно спадала.
Когда склоны отгородили меня от всего мира, я остановился, чуть успокоил дыхание и поднял браслет, сжав его другой рукой.
Ничего не произошло и я еще пару раз сделал все по инструкции. Ну, конечно, им же нужно время чтобы просечь мое местонахождение и долететь до меня. Но неужели трудно было дать мне какую-нибудь рацию!
Так я и стоял, задрав голову, пока синий кусок неба не шевельнулся, закрывая собой верхушки склонов. Недалеко легким смерчем поднялась пыль, каменистые склоны в том месте задрожали с ритмичным потрескиванием, и все успокоилось будто ничего не случилось. Я встал и пошел вперед. Через десяток шагов передо мной возник дискообразный посадочный аппарат - настоящая летающая тарелка.
Я ждал недолго. Оттуда выскочила Бездна во вполне обычном земном платье и чуть не навернулась на мелких камнях. Я шагнул навстречу, и она повисла у меня на шее.
- Погостим у тебя пару дней! - радостно сказала она, уткнувшись носиком мне в щеку.
- Да! Смотри, вот это все про нас! - и я показал ей папку.
Бездна перебрала несколько листков.
- Нужно отсканировать!
Она отдала папку высунувшемуся Джону, тот вскинул руку в приветствии, тарелка поблекла, окуталась маскировочным маревом и взмыла.
- Мама еще не успела прочесть, - посетовал я.
- Мы вернем! Куда теперь? - она ненадолго прижалась ко мне, и я, привыкая, нежно гладил ее изящную спинку.
Потом мы побежали вниз по склону к автобусной остановке, не останавливаясь, мы же альпинисты.
На бегу я думал, как она воспримет этот скрежещущий жуткий автобус, задымленный воздух, грязь на улицах, вопли разборок непримиримых людей, примитивный душ и туалет в ванной комнате...
Я решил оттянуть этот шок и сначала сводить ее в наш ВДНХ, угостить шашлыком, побродить по аллеям.
- Просто ничему не удивляйся, - сказал я ей.

Этим заканчивался отпечатанный на машинке текст.
Вот и все, что осталось от пропавшего без вести Александра Петрова, который мог и нафантазировать, тем более что никаких фоток инопланетян в папке не оказалось, только какая-то большая светло-зеленая, почти белая бабочка, засушенная между страницами на манер гербария. Однако, по любому его уже нет, ведь он в самом деле исчез бесследно, о чем подала заявление его мать.
Единственной зацепкой оставался якобы установленный в спектрофотометр усилитель. Но руководитель лаборатории наотрез не позволил открывать прекрасно работающий и постоянно нужный прибор, не желая слышать всякую антинаучную чушь из теории заговора, а у следователя не хватило ни упорства, ни желания добиться изъятия и проведения экспертизы.