Лёгкий весенний ветерок распахнул окно комнаты. Сквозняком открыло дверь, и с письменного стола полетели, словно птицы, размахивая крыльями-страницами, школьные тетрадки.
«Боже мой, какой сквозняк! Санька, быстрее закрывай окно, чего смотришь!» - в дверном проёме появилась мама с кухонным полотенцем в руках.
«Что это за бардак у тебя в комнате? Ну-ка, быстро всё убрал! Сейчас придёт с работы отец, увидит беспорядок, не обрадуешься!»
Санька – семилетний мальчишка. Первый год учёбы в школе ему дался нелегко. Читать он научился рано. Помог дед, который играл с ним в буквы-попрыгушки с помощью обычной газеты. Дед давал Саньке задание: среди скопления букв найти и закрасить фломастером заданную. Со временем задания усложнялись: нужно было найти слоги. Санька с радостью выполнял задания деда. Ведь после игры «в буквы» он получал в подарок целый рубль!
Если чтение Санька освоил быстро, то с письмом не подружился. Ну не получались у него ровненькие палочки и крючочки. Танцующие буквы прыгали по линейкам тетрадки, невзирая на строгие границы. Письмо стало для мальчишки сущим наказанием. Учительница в школе называла его лодырем, мама то и дело в наказание усаживала за стол и заставляла писать. Больше всего Санька боялся отца, который, приходя домой с работы, считал своим долгом повоспитывать поганца. Так отец называл Саньку. Мальчишка привык к такому обращению, и не обижался. Но если отец приходил домой пьяным, Саньку охватывал животный страх. Ему хотелось забиться в самый дальний угол комнаты, сделаться невидимкой, чтобы о нём просто забыли.
Единственным существом, которое понимало и принимало Саньку таким, какой он есть, был кот Тимка. Когда-то его, ещё совсем маленьким котёнком, принёс дед в подарок Саньке ко дню рождения. Мальчик был счастлив такому подарку, несмотря на недовольное ворчание мамы: «Ну и зачем нам этот облезлый? Он и гадить где попало будет, и мебель царапать…»
В прихожей послышалась возня. Что-то с грохотом рухнуло на пол. Санька услышал причитание матери: «Серёж, ну сколько можно! Сил моих больше нет! Ну когда этот кошмар закончится! Не надо! Не ходи к нему! Сделаешь пацана неврастеником!»
«Отстань! Иди грей ужин, а я у поганца уроки гляну!» - прохрипел в ответ отец, и двинулся в сторону детской.
Дверь широко распахнулась, на пороге стоял отец, подперев плечом дверной косяк.
«Здорово, пацан! Ну, давай, показывай, чему тебя там, в школе, учат!» - с ухмылкой произнёс отец.
Санька врос в стул, боясь пошевельнуться, и продолжал неровным почерком выводить слова.
Отец наклонился над сидящим мальчишкой, и, дыхнув перегаром, вслух прочёл написанное: «Дя-дя Ва-ся жи-вёт в Ка-лу-ге. Го-род Ка-лу-га сто-ит на ре-ке О-ке.»
«Вот, блин, сколько тебя учить можно, поганец! Это не я пьяный, это буквы твои с похмелья!» - с ухмылкой проговорил он.
Саньку затрясло от волнения.
«Да ты на трясись, а давай эти предложения переписывай!» - отец рванул листок из тетрадки, скомкал, и бросил на пол. Из-под дивана выскочил Тимка, и давай лапками футболить клочок бумаги.
«Развели тут зоопарк!» - злобно выпалил отец, и, словно мячик, пнул кота. Тимка, взвизгнув, исчез в тени под диваном.
Из глаз Саньки сами собой полились слёзы. Он продолжал писать, но строчки расплывались, а буквы получались ещё более кривые, чем раньше.
«Ах ты поганец чёртов! Ещё сопли распустил, как баба! Что из тебя вырастет! Безрукий олух! Тебе же было сказано писать ровно!» - отвесив крепкий подзатыльник Саньке, отец шаткой походкой направился к выходу – «Сиди и рисуй буквы, говнюк! Утром проверю! И не дай Бог…»
Дверь захлопнулась. Санька ещё долго сидел, замерев в позе зародыша. Тем временем, за окном совсем потемнело. Фонари застыли смиренно, освещая прогуливающихся людей. Они шли мимо… Шли, не торопясь, по домам, где в окошках загорался тёплый свет, где за чашкой ароматного чая велись долгие разговоры о жизни…
Я СПОЮ...
